Читать интересную книгу Князь - Александр Мазин

Правда, это только считается, что вместе. На самом деле воевода плывет на княжеской лодье, а Артем, самый молодой гридень в десятке варяга Велима (да и во всей сотне Бодая), крадется звериными тропами в передовом дозоре. Большая сила плывет по реке Оке на виду у всех желающих. Но опережая ее, движется вдоль обеих берегов сила поменьше. Хитер князь киевский!

Но и вятичи хитры. До сих пор ни одного не поймали разведчики. Следы видели, а самих – нет.

– Хитры! – одобрительно заявил Свенельд. – Помню, мы с Игорем от волжских булгар этим путем шли. Тоже никого не видели. Машег, скажи, как ваш хакан с них дань берет? Волшбой их ищет, что ли?

– Йосып больше не мой хакан! – сказал хузарин. – Дразнишь меня, князь-воевода?

Свенельд ухмыльнулся. Машег служил Свенельдовым гриднем, еще когда князь-воевода был поджар, мускулист и синил усы, гордясь тем, что он из коренных варягов. Теперь у Свенельда могучее брюхо, и усы он более не синит, гордясь исключительно собственной личной славой. Но самодовольство не сделало князя-воеводу глупее. Из ближников киевского князя он по-прежнему самый хитроумный и опытный.

– Никакой волшбы, – заявил Машег. – И искать их нам не приходится – сами из своих буреломов вылезают. Надо ж им меха на железо где-то менять. Вот у нас и меняли. А когда их кто подмять хотел, назывались хузарскими данниками. Мы не препятствовали. И лишнего не просили. Сам знаешь, князь-воевода, мы – степняки, нам в лесах воевать непривычно.

– А нам – в самый раз! – констатировал Свенельд. – Только где ж их, леших, искать?

– Найдем, – уверенно заявил Святослав. – Икмор обещал.

Воевода Икмор командовал «сухопутными» частями. Духарев еще в начале похода передал ему отборную сотню своих варягов, но сам не присоединился. Тяжеловат он стал для скрадывания.

– Серегей, сколько мы брошенных селений миновали? – спросил Святослав.

– Одиннадцать.

Найти покинувших дома вятичей они даже не пытались. Угли в очагах давно остыли. Следы сбежавших лесовиков – тоже. То есть поставь своим гридням князь задачу найти – нашли бы. Но времени потратили бы уйму. Сейчас Киеву не столько дань вятская нужна, сколько хоть какой-то с ними уговор. Хузария – вот истинная цель. Но когда поплывут домой тяжело нагруженные добычей насады (не те несколько десятков, что идут сейчас за боевыми лодьями, а много насадов), надобно, чтобы у лесовиков не закралась мысль пощипать русов.

Вятичами можно будет заняться, ободрав хузарский хаканат. Без спешки. Тот же Свенельд в таких делах – большой специалист. Пойдут его люди вызнанными тропами от поселка к поселку, от городища к городищу. Назначат оброки, обустроят погосты, поставят над вятичами вятичских же тиунов из обиженных, из честолюбивых, из желающих выслужиться перед киевским князем. А самым сильным, храбрым и жадным откроется путь в княжьи отроки: из глухомани – в большой мир, к пригожим полонянкам и тяжелым витым гривнам из серебра, а то и из золота…

Но это после. Сейчас – первый контакт. А если он выйдет немирным – еще лучше. Пусть узнают лесовики, что такое русы в бою. Такой урок надолго запоминается.

– Одиннадцать… – Святослав потер загорелую шею. – Надо думать, драться они с нами не хотят. Что скажете, воеводы?

– Хатки их пожечь надо, – сказал Свенельд. – Может, обидятся?

– Мои вои три капища нашли, – сообщил Икмор. – Тоже оставленные. Я не тронул, но коли ихних богов пожечь – они, верно, обидятся. Вот я бы точно обиделся, если б кто Перуна тронул!

– А я думаю, жечь не стоит, – подал голос Духарев. – Особенно капища. Это ж будет обида смертная. А наша задача – легонько их проучить. И лучше, чтоб они сами на нас напали.

– Разбежался… – проворчал Свенельд.

– Ловушку надо им построить, – сказал Икмор. – Я вот что мыслю: надобно мне малой силой вперед поспешить. Обгоню вас на десяток поприщ, налечу внезапно – лесовики и встрепенуться не успеют!

Тут к князю сунулся отрок: поднес на пробу миску с похлебкой из общего котла.

Святослав достал ложку, пригубил, кивнул: годится.

– Посёрбаем, воеводы, – сказал он. – На сытый живот думается веселей.

К приему пищи князь, как всякий военный человек, относился серьезно. Если надо, мог неделями вяленой кониной питаться. Но нынче спешки не было, так что вся дружина ела горячее.

Три десятка варягов волчьей побежкой спешили по звериной тропе. Двигались не вперед, а назад. Эту поправку в план Икмора внес Духарев. Идея была проста. Вятичи, успокоенные тем, что флотилия русов их миновала, возвратятся домой… Тут-то их и прихватят внезапно налетевшие варяги.

Среди охотников был и Артем. Его взяли не столько за воинские умения (в Труворовой тысяче немало было таких, что управились бы с сыном воеводы одной рукой), сколько за навыки лекаря. Вел охотников сам тысяцкий Трувор. Икмора не отпустил Святослав. Сказал: вечно ты вперед лезешь, воевода! Нечего!

Духарев подозревал: Святослав сам не прочь возглавить охотников.

В помощниках у Трувора – сотник Бодай. И десятник Артема Велим тоже среди охотников.

Пройдя за сутки два поприща, охотники поспали в укромном овражке, перекусили всухомятку, за ночь прошли еще поприще, под утро скрытно вышли к ближнему селению и увидели дымки. Вятичи оказались на удивление беспечны.

Боя не было. Возникшие из рассветных сумерек варяги вмиг повязали всех способных оказать сопротивление, быстро, даже не прибегая к каленому железу, выяснили, что требовалось, развели на берегу изрядный костер и дымом подали сигнал: дело сделано.

Глава вторая

Вятичи

Проверить полученные от пленников сведения отправились пятеро во главе с Велимом. Артем тоже напросился. Разведчики переоделись вятичами, взяли пару вятских легких челноков, оружие и доспехи завернули в шкуры и уложили на дно так, чтобы не достала вода.

Разведчики вошли в один из притоков Оки и двинулись вверх по течению. Проводника из местных с собой не взяли, сочли обузой.

Шли споро: рукам, привыкшим к тяжелым лодейным веслам, челночные «лопаточки» казались соломинками. Попутно проверяли глубину: пройдут ли лодьи?

Вечером того же дня миновали вятское селение. Местные жители покричали им с берега, но разведчики отмахнулись: мол, некогда. Прошло гладко.

К нужному месту вышли утром следующего дня. Промахнуться было невозможно: берег здесь был подчищен, на песке сушилось не меньше десятка больших лодок. Отсюда вятичи спускались вниз, к Оке, и везли свои товары на хузарские ярмарки. Отсюда же, по словам пленников, шла большая дорога к главному вятскому городищу.

Разведчики проплыли мимо селения (опять-таки не вызвав особого подозрения), пристали к берегу, спрятали челноки.

Свою задачу – убедиться, что «большая дорога» действительно существует, – разведчики выполнили. Дорогу эту большой могли назвать только дремучие лесовики, но для русов годилась и такая. Кони пройдут.

Дальше разведчики не пошли. Если есть дорога, значит, она куда-то ведет.

Вернулись тоже без происшествий, отчитались и удостоились особой похвалы Трувора – за отсутствие силовых контактов. Разведчики, которые оставляют за собой трупы местных жителей, – это уже не разведчики.

Лодьи Святослава подошли в тот же день. И в тот же день двинулись вверх по Оке.

Вошли в речку-приток, с попутным ветерком миновали первое вятское селение, вызвав паническое бегство (в первый раз русы появились внезапно), но когда добрались до следующего, большого, их уже ждали и осыпали стрелами.

Дружинники обрадовались: кончилась игра в прятки! Нет, не кончилась. Вятичи ограничились несколькими залпами, слегка попортили щиты и борта лодий и удрали в лес. Высадившиеся русы вошли в пустое селение. Вычистить лари и закрома вятичи на сей раз не успели, так что ужинала Святославова дружина вятскими припасами.

Ночью удалые лесовики трижды пытались напасть на русов: два раза на городок, один раз – на лодьи. Сторожа легко справились с нападавшими: прикончили семерых. У русов потерь не было. Пара-тройка легкораненых.

Утром двинулись по «большой дороге». Впереди – пешие, за ними, неторопливо, – конная рать с князем во главе. По обе стороны дороги, опережая и прикрывая фланги, двигались дозоры. Они первыми наткнулись на засеку.

Засека была сделана основательно, в четыре с лишком сажени: стволы развернуты так, чтобы умело оструганные и заточенные ветки поваленных деревьев превратились в «ежи». Сорвешься со ствола – враз угодишь на такой вот колышек. И место выбрано хорошо: обочь дороги – сплошные буреломы. Еще разведчики заметили на деревьях засидки-помосты, на которых наверняка устроились лучники.

Перед препоной, шагов за пятьдесят, посреди дороги стоял мохнобородый лесовик-вятич с сосновой веткой в руке.