пока? Валай принялся судорожно считать ползущих к ним нелюдей, но на пятом десятке бросил. Слишком много. О чем же Кант думал? Загнали сами себя в ловушку. Тут и бежать-то некуда – справа кряж, слева склон постепенно превращается в отвесную кручу. Значит, драться! Драться и ни о чем не думать. Ну, давайте уже быстрее, зарбагово племя!
Первый чернюк закинул ногу на относительную ровнь заснеженного гребня, где ждали люди. Ближний к нему бессмертный отреагировал парой стремительных шагов и одним выверенным взмахом меча. Труп с раскроенным черепом покатился по склону, а следующий змеелюд уже высовывался чуть правее. Зря они так рядышком. Воину даже перебегать не пришлось – достал в выпаде и тут же бросился к новому противнику. Его напарник не отставал – чернюки лезли кучно. Блестящие росчерки стали заполнили пространство у края откоса. Свист молниеносных ударов заглушал звуки частых падений. Зашипела паром льющаяся на снег кровь.
Чернюки шли в бой молча. Горящие злобой глаза, распахнутые капюшоны, раззявленные пасти. Тех, что выползали прямо на них, воины магистра мгновенно срубали, но дальше по склону с обеих сторон от людей постепенно начали скапливаться взобравшиеся на гребень змеелюды. Вон один, еще двое немного за ним, рядом еще пара вылезла. Собираются с силами, ждут, когда их совсем много станет. С копьями в основном, но нет-нет и с мечами проскакивают: у одних людские трофейные, у других свои костяные. Две дюжины, три… Все! Рванули в атаку!
Валай выдвинулся чуть вперед Мины. Погибать – так хоть раньше любимой. Но сначала он выпустит кишки паре-тройке врагов.
Над головой просвистело, волосы дернуло налетевшим порывом ветра. Быстрая тень промелькнула, закрыв на мгновение небо и врезалась в набегающих нелюдей. Раздался звук удара камня о камень, разбавленный чавканьем, словно кто раздавил ногой спелую сливу. Скала размером с землянку проехалась по гребню гряды, сметая зазевавшихся змеелюдов, и снова рванула вверх.
Выдохнув, Валай резко обернулся. Укоротив колдовской вихрь до полусотни шагов, вернувшийся с того края Теннарий старался успеть и туда, и сюда. Влупил каменюгой по тем чернюкам, что слева, и тут же перемещает свою булаву на другую сторону. У него за спиной пара воинов с трудом сдерживают наступающую толпу врагов. Видно, по склону, что выходит на Бездну, их поднялось еще больше. Но что же им теперь делать? На что рассчитывать, если даже всесильный магистр с оружием Великих в руках не может остановить слуг Зарбага?
Одно хорошо – мороз на стороне людей в этой битве. По чернюкам видно, как тяжело им здесь, наверху. Двигаются не так проворно, как те, что пытались открыть по ночи ворота Синара. Вытягивает из них силы холод. Быстро вытягивает. И так ослабленные приходом зимы и долгой дорогой, а тут еще и подъем.
Первый чернюк, проскочивший мимо и летающей скалы, и, казалось бы, вездесущих мечей бессмертных появился перед Валаем. Копье с костяным наконечником смотрит в грудь, в желтых глазах горит пламя. От выпада приходится падать на снег – поднырнуть и сблизиться для удара кинжалом не вышло.
Но это у него. Мина сбоку от нелюдя, и ее клинок входит под черные ребра по самую рукоять. Миг – и копье поменяло хозяина. Теперь у подруги с оружием все хорошо. Надо бы добыть и себе.
Не успел он додумать мысль, как сразу два змеелюда бросились на него с разных сторон. Один с костяным мечом, то есть более сильный воин – Валай уже давно успел понять, что с копьями у них кто попроще. А этот вдобавок ко всему еще и в полосатой юбке – значит, вождь, или командир. Такого одолеть будет сложно.
Только не Проклятому! Спасибо бессмертному воину – вмешался. Подлетел орлом и в два быстрых удара разделал обоих нелюдей. Валай тут же бросился подбирать упавшее в снег копье.
Мимо визжащим мешком пронесло Мину. Один из вновь прибывших чернюков отбросил ее ударом ноги. Оружие девушки осталось торчать у демона в пузе. Жива? Вскочила уже.
Пока смотрел, что с любимой, проморгал появление очередного противника. Еле успел убрать горло с пути длинного обоюдоострого наконечника. Сам в обратку ткнул чернюка копьем в бедро и тут же непроизвольно пригнулся, ощутив встрепенувшимися волосами пролетающую сверху скалу.
Очередной удар колдовской булавы смел врагов на этом краю, и огромный камень снова куда-то унесся. Рано! На месте только что сброшенных вниз змеелюдов уже стояли новые. Такими темпами их задавят числом в самое ближайшее время. Не успевает Теннрий! Не успевает! Даже с колдовским вихрем им не отбиться. Валай бросил быстрый взгляд в сторону.
Зарбаг! Магистр и его пара воинов уже в десятке шагов. Их полностью окружили, и кольцо сжимается все быстрее и быстрее. Все восемь мечей мечутся из стороны в сторону, как стрижи перед бурей. Вернее, девять – в левой руке Канта тоже блестит клинок. Он как-то умудряется одновременно махать и сталью, и обломком скалы, что летает на конце еще сильнее укоротившегося луча.
Отпрыгнув от очередного тычка, Валай чуть не врезался спиной в успевшую подняться подругу. Все! Отступать больше некуда. Прощай, любимая! Подумал, а хотел крикнуть. Удар в грудь вышиб воздух и все слова, что застряли в горле. Отброшенный одним из Проклятых змеелюд, падая, саданул в ребра своим каменным лбом. Вот теперь уже достал Мину, сбил с ног – оба рухнули в снег. Голова долбанулась о твердое. Искры из глаз. Подруга под ним, Валай сверху – к врагам открытой спиной. Сейчас между лопаток войдет острое и холодное…
– Вцепитесь друг в друга!
Крик прилетел словно из другого мира. Приготовившийся достойно встретить смерть Волк слабо соображал, но руки сами собой стиснули извивающуюся под ним Мину. И вовремя. Перед глазами растеклась серая мерцающая пелена, и заснеженный гребень холма резко рванулся вниз, словно падая. Но падала не земля, а сердце охотника, что умчалось в сторону пяток. Их с Миной схватило вихрем!
– А-а-а-а! – взревел он.
– Держи меня! Держи! Держи! – не своим голосом завизжала любимая.
Валай, позабыв обо всем, вцепился в подругу изо всех сил. Та точно так же стиснула его всеми конечностями. Он почувствовал, как хрустнули ребра. Не важно – сейчас их Теннарий так и так расшибет о врагов. Глаза сами собой зажмурились. В ушах свист и крик Мины, в волосах ветер, в животе неприятное ощущение затянувшегося прыжка с высоты. Вот сейчас! Вот сейчас! Сейчас…
Но удара все не было. Считать бой яростно тарахтящего сердца нет смысла, но и так ясно, что болтаются они в