— Нога занемела после укола, немного голова кружится и подташнивает. Нехорошо как-то.
В больнице мне наложили на ногу несколько швов, сделали КТ головы и обнаружили сотрясение мозга. Когда я успел удариться головой?
Мне предложили несколько дней провести в больнице, но я написал отказ от госпитализации, клятвенно пообещав соблюдать постельный режим.
В ожидании Стаса, пошёл узнать, куда привезли Настю и в каком она состоянии. Она оказалась в другом отделении. Пришлось побродить по больнице, чтобы найти её врача и расспросить о ней.
— У неё перелом позвоночника, не считая других повреждений.
По спине пробежал холодок. С детства меня пугали переломом позвоночника, рассказывая, что после него можно остаться инвалидом.
— С позвоночником насколько всё серьёзно?
— Увы. Если не сделать как можно скорее операцию и не поставить фиксатор, то велика вероятность, что ходить она не сможет.
— Так в чём проблема?
— Фиксаторов бюджетных нет. Мы можем предложить пациентке только приобрести его самостоятельно. Но она отказалась из-за отсутствия денег.
— И много надо?
— Есть разные фиксаторы, разбег цен большой.
Он начал перечислять. Цена даже простейшего варианта была пятизначной. Естественно, девушке это не по карману!
Малодушно подумал, а почему всё это должно волновать меня? Не я виновник аварии. Девушка мне вообще никто. Я тут оказался лишь для того, чтобы узнать о её состоянии. Финансировать её лечение не входило в мои планы.
Но, видимо, сотрясение как-то повлияло на работу моего мозга, потому что я не прекратил этот разговор, посокрушавшись, какая жестокая судьба, и не ушёл, попрощавшись с врачом, а продолжил расспрашивать его о возможных вариантах лечения девушки.
— А такой, который гарантированно позволит ей потом встать на ноги и не вызовет осложнений?
Врач достал смартфон, что-то потыкал и показал мне импортный фиксатор вместе с его ценой. Я аж присвистнул.
— Ещё нужен корсет, это тоже недёшево, но сумма гораздо меньше. Ну и если оперировать, то, сами понимаете, анестезия, расходные материалы. Это ведь непростая операция.
— И, конечно, благодарность бригаде?
— Если не жалко.
Он расплылся в улыбке. Интересно, у них и вправду не было фиксаторов или они ими приторговывали?
— Я верно понял, что деньги нужны налом? Где гарантия, что фиксатор будет именно немецкий, который вы мне показали?
— Вы можете сами за ним поехать или осмотреть, когда курьер привезёт.
Сумма итого набежала очень большая даже по моим меркам. Вот так сразу всю её найти наличкой было проблемно.
Я что, серьёзно собрался оплатить ей лечение? Однозначно, у меня были проблемы с головой.
— Хорошо, я в течение нескольких часов решу вопрос с деньгами. Заказывайте фиксатор, корсет и всё необходимое. Только мы договариваемся заранее, что вы напрягаетесь по полной и несёте ответственность за её лечение. Если что-то пойдёт не так, то вы пожалеете, что на свет родились. За эти деньги я мог бы устроить ей аналогичную операцию в Израиле или Германии.
Врач изменился в лице и проговорил:
— Не беспокойтесь, мы сделаем всё возможное.
— И даже невозможное, — жёстко добавил за него я.
Глава 17
Настя
Сны были яркими, но бессмысленными и незапоминающимися. Картинки сменяли друг друга, как калейдоскоп. Когда я проснулась, то первой, кого увидела, была мама. Она сидела возле моей кровати, держа меня за руку, и беззвучно плакала.
Скорее почувствовав, чем увидев, что я открыла глаза, она тут же вскочила.
— Сейчас, я быстро врача позову, — и выскочила в коридор.
Я попыталась посмотреть по сторонам. Получилось плохо — голова не хотела вращаться. Малейшая попытка напрячься вызывала жуткий шум. Из того, что я увидела, сделала вывод, что я в больнице. Как я тут оказалась? Возникло ощущение дежавю. Только на сей раз всё зверски болело.
В палату вошёл врач с медсестрой, начал задавать вопросы. На какие-то я ему отвечала, на другие ответить не могла. Я плохо помнила, что случилось.
— Что со мной?
— У вас перелом позвоночника, мы сделали операцию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Операцию?
В памяти начали всплывать обрывки разговоров откуда-то из параллельной реальности. Видимо, когда меня привезли, я способна была что-то соображать и выдавать членораздельные фразы.
— Если не установить фиксатор, то с большой вероятностью ходить вы не сможете. Причём операцию нужно провести как можно скорее.
— Так установите!
— Проблема в том, что фиксатор вы должны купить сами, у нас их нет.
— Где его можно купить и сколько он стоит?
Озвученная сумма меня шокировала, и я поняла, что моя судьба предрешена. Таких денег мне сейчас взять негде.
— А сколько у меня есть времени? Мне по страховке какие-то деньги за машину должны вернуть.
— Страховка может вам вернуть деньги и через год. А счёт идёт на часы, максимум сутки.
— Но сейчас у меня нет таких денег!
— Вы подумайте. Может, кто-то даст вам в долг, пока вы получите страховку.
— Можете набрать номер, пожалуйста? Я попробую.
Продиктовала телефон единственного человека, у которого теоретически могли быть такие деньги, — бывшего мужа. Для него эта сумма была тоже большой, но не критичной. Я не была уверена, что он захочет мне помочь. После развода мы не поддерживали отношений. Но я ведь и не собиралась просить его сделать мне подарок, мне нужны были деньги в долг на время. Трубку он поднял быстро.
— Здравствуй, Настя. Что-то случилось?
— Миша, я попала в аварию. Мне очень нужны деньги на операцию. Можешь дать мне в долг, а я верну, когда страховка мне выплатит компенсацию за машину?
— Сколько тебе надо?
Я назвала сумму. На какое-то время повисла пауза.
— Нет, Настя, я не смогу тебе помочь. Ты же знаешь, что у меня все деньги в деле.
— Миша, но если мне не сделают операцию, я могу остаться на всю жизнь инвалидом! Для меня это критически важно!
— Настя, почему ты звонишь мне? Мы с тобой давно развелись, у меня нет перед тобой никаких обязательств. И вообще, тебе должны сделать операцию бесплатно!
— Я поняла, спасибо.
Врач забрал у меня телефон. Он всё понял без слов.
— Увы. Мне негде взять деньги.
— Ну что ж, остаётся надеяться только на чудо.
Я с недоумением посмотрела на врача.
— Мне сделали операцию бесплатно?
— Нет, конечно. Всё необходимое оплатил Александр Столяров. Он тоже пострадал в той аварии, ему тут в больнице оказали помощь. Он проникся вашей ситуацией и решил помочь.
— Это он в меня врезался?
— Не знаю, у меня нет такой информации. Когда придёт следователь, спросите у него.
Врач ушёл, и мама снова села возле меня. Она опять заплакала.
— Мам, ну не плачь уже. Я же жива. Лучше расскажи, что с расследованием? Что со страховкой на машину? Откуда нарисовался этот Столяров и почему он за меня заплатил? Чёрт, столько вопросов!
— Приходил следователь, но ты не могла с ним разговаривать, и он ушёл. Я перекинулась с ним парой фраз. Того мажора, который в тебя врезался, ищут. В Столярова влетела ты, он ехал по встречке. Его машина тоже пострадала, а ему самому повезло. Его даже в больнице не оставили.
— А кто платить будет за его машину? Надеюсь, не я? У него же такая машина, что мне за её ремонт в жизни не расплатиться.
— Не знаю. Там всё будут решать страховые. Кстати, пока ты отходила после операции, он к тебе заглядывал. Молоденький совсем, симпатичный. Пожелал тебе выздоровления. Он и для операции всё купил, и лекарства, какие тебе назначили, и с врачами договорился, чтобы отнеслись повнимательнее. Бывают же такие люди. Надо будет в церковь сходить и за его здравие помолиться, свечку поставить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дни в больнице тянулись бесконечно долго. Неделя за неделей складывались в месяцы. Мне сделали ещё одну операцию. Вставать по-прежнему было нельзя, но чувствительность ног вернулась, утраченные рефлексы восстанавливались. Корсет очень ограничивал мою подвижность, но я терпела.