Читать интересную книгу Проститут - Лебедев Andrew

И надевая на свидание демократичные джинсы со свитерком, Мила переполнялась решительностью отомстить этому московскому хлюсту если уж и не за все обиженное женское поголовье планеты, то за себя – обязательно. За все обиды, причиненные и Бальзамовым, и Лубянским, и Хвастовым, и Красовским…

Баринов вообще-то знал, что на любую женщину порой находит этакое помешательство, и чем ласковее ты с ними, тем больше они капризничают.

Так что мужчинам всегда приходится отдуваться за грехи своих предшественников.

Но Баринов это воспринимал чисто философически. Сам ведь тоже грешен.

Они договорились поужинать не в таком пафосно-одиозном месте, как "Палкинъ", а где-нибудь попроще. "У меня нет соответствующих нарядов, – простодушно призналась Мила. – Я там себя буду неуютно чувствовать, давайте что-нибудь подемократичнее".

Повод для встречи был.

Мила привезла Баринову разрешение для Ланочки и для Нади.

Баринов встретил Милу на Финляндском вокзале.

Подарил ей букет из пятнадцати бордовых роз. Сам был такой красивый. И одновременно забавный. Как профессора в американских фильмах – в белой рубашке с галстуком-бабочкой и в мягкой вязаной клетчатой кофте вместо пиджака.

Поцеловал Миле руку, сказал ей что-то по-французски.

Ей было приятно.

На такси доехали до Невского.

– Вот, заказал столик в "Литературном кафе", – сказал Баринов. – Я отчасти литератор, так что это для меня профессиональное место…

Мила улыбнулась и принялась изучать меню.

– Что не зъим, то понадкусываю, – углубляясь в чтение, прошептала Мила… …Та-а-ак…

Рыбная закуска: икра кетовая, красная икра лососевых рыб, масло сливочное, семга малосольная, филе форели… Это хорошо, это мы будем обязательно… Балык осетровый – холодного копчения – тоже неплохо… Щука фаршированная под соусом "1000 островов"… Интересно, а что такое "1000 островов"? Надо бы у официанта спросить… Сыр рокфор с персиками в собственном соку, не хочу, но попробовать можно, Филе говядины фаршированной омлетом с черносливом, нет, но… Филе индейки с черносливом и дольками апельсина, запеченное под золотистой корочкой сыра, картофельные крокеты.

Она перелистнула меню, вернувшись в раздел холодных закусок.

Баринов, как тонкий психолог, сразу разгадал настрой своей визави и спокойно ждал развязки.

Ждал развязки и ничего не подозревавший отменно вышколенный официант.

А Мила все изучала…

– Та-а-ак… Салат "Нептун" – это что такое?

Блондин официант, похожий на артиста Альберта Филозова, принялся объяснять:

– Это пикантный салат из мидий, креветок и морских гребешков под винным соусом…

– Та-а-ак, – продолжала Мила, входя в раж. – А салат "Ярославна"?

– Это салатик со свежим огурцом, отварным языком и грецкими орехами, приправленный майонезом, украшенный маслинами и долькой апельсина, – отвечал официант.

– А вот это ассорти "Лукоморье"? – Мила ткнула пальчиком в меню и, сделав наивное личико, поглядела на официанта.

– Это ассорти из лосося слабой соли, осетрины "Броше", миног маринованных и валованов с красной и черной икрой, на листьях салата, со сладким перцем, маслинами и корнишонами, – вздохнув, ответил официант.

Исполненный ангельского терпения официант пересказал Миле почти все меню.

По карте вин Баринов выбрал для них бутылку шампанского и коньяк "Courvoisier".

– Будем гулять! – сказал он, ласково улыбнувшись своей спутнице.

– Будем, – с вызовом ответила Мила.

В какой-то момент вечеринки опытный любовник всегда понимает, будет сегодня виктория или нет.

К исходу бутылки шампанского Баринов понял – сегодня она не откажет.

***

Баринов жил на Васильевском на квартире у Лени Максимова.

Он останавливался здесь уже не первый раз. Был у них, у университетских друзей, такой обычай – гостить друг у друга жить, а не в гостиницах. Приезжает кто в Москву -сразу с вокзала к Баринову на Малую Бронную. А приезжает Баринов в Питер – сразу либо к Максимову на Васильевский, либо к Вайнштейну на Дыбенко…

Максимов, кстати, хату свою на этот раз Баринову в полное распоряжение оставил.

Выпил со старым приятелем по рюмке портвейна за встречу, отдал Баринову ключи, а сам отбыл в Кирилловское на дачу.

– Понимаешь, старина, жена не простит, если я с нею эту неделю на даче не проведу, – оправдывался Максимов. – Она специально отпуск под хорошую погоду подгадывала, а у нас ведь знаешь сколько в Питере солнечных дней. Это вам не Сочи…

Баринов на друга не обижался – пусть его едет бабиться с женой, правда, скучновато одному в чужой квартире вечерами… Но теперь Баринов очень рад был сложившимся обстоятельствам.

– Поедем ко мне, – сказал Баринов Миле, когда они сели на заднее сиденье такси.

– Поедем, – ответила она.

***

Леня Максимов был женат на их однокурснице – Иришке Успенской. Иришка была сама родом из Великих Лук, а, как известно, самыми записными питерскими интеллигентками становятся именно прописавшиеся здесь провинциалки. Впрочем, и самые коренные москвички получаются тоже из приезжих…

Иришке на даче в Кирилловском стало плохо от перегрева на непривычно жарком в этот год солнышке, и Леня решил везти жену в город. Но умная Ирочка заставила мужа, прежде чем садиться в машину, позвонить гостю. А вдруг он там не один?

– Сашка, а у тебя здесь кто-то был, – сказала Ирочка, по второму или по третьему кругу обходя квартиру. – Признавайся, кого приводил? Не Любку свою любовь Мелик-Садальскую?

– Да ты чё, Иришка! – взмолился Баринов, округляя глаза. – У меня таких старых женщин никогда не было, я тебе что? Геронтофил какой-нибудь, что ли?

Глава 4

Милая Лана Самарина Художник Гена Байдуков явно положил глаз на Вику Малаеву.

Но у него был соперник. Вика нравилась еще и Жене Красновскому. Этому модному писателю.

Вот и теперь Гена с треногой мольберта через плечо и с планшетом через другое, спускался в гостиничный бар. Там уже сидела его Вика, а подле нее вил свои лианы обольщения инженер человеческих душ Женя Красновский. Строил девушке куры…

– Об чем литературный спор? – с деланной легкостью спросил Гена.

– О том, что есть современная женщина и что есть современный мужчина, – задорно стрельнув глазками, ответила Вика. Какой девушке не понравится, если за нею ухаживает не один красивый и талантливый кавалер, а сразу два!

– Ну и что же вы решили? Что есть мужчина и что есть женщина? – поинтересовался Гена, размышляя, что бы выпить – мохито, пина-коладу или дайкири?

– Мы сошлись на том, что если сравнивать с автомобилем, то мужчина с его упорством, рвением и настойчивостью – это педаль газа, а женщина с ее рассудком и осмотрительностью, – это педаль тормоза, – ответила Вика.

– А что же тогда руль? – в недоумении спросил Гена.

– А руль… – задумалась Вика. – А руль у нас…

– Путин! – с хитрой улыбкой подсказал Гена.

– Не, Путин – это не руль, – с сомнением покачал головой писатель Женя Красновский, – Путин это типа gps для бортового компьютера…

– Слишком сложно, – хмыкнул Гена, ногой задвигая мольберт под табурет, – вы идеализируете роль гаранта.

– А разве он нами всеми не руководит? – приподняв красивые тонкие бровки, спросила Вика.

– Вот ты, Вика, в армии не служила, – начал Женя.

– Я не служила, мы, слава Богу, не в Израиле, у нас девушек не призывают, – парировала Вика.

– Я к тому, что если бы ты служила, то поняла бы, что значит дежурный по полку офицер, – вздохнув, сказал Женя. – Дежурный офицер исполняет обязанности во время своего дежурства, но он не командует полком, понимаете?

– Ты о чем? – спросил Гена.

– Я о гаранте, – ответил Женя, – в смысле того самого руля.

– А кто тогда рулит и командует? – спросил Гена.

Женя не успел ответить.

В бар спустился их режиссер и продюсер.

– Внимание всем! – подняв руку, громко обратился к собравшимся Бальзамов. – Завтра в восемь тридцать отбываем к месту съемок! Автобус будет у входа в гостиницу в восемь пятнадцать, никому не опаздывать, опоздавших буду штрафовать!

– Куда едем? – поинтересовалась Вика.

– Народный кооператив имени Хосе Марти, – ответил Бальзамов, – пропрохлаждались здесь, два съемочных дня потеряли, пора наверстывать.

***

Лане повезло. В автобусе она села на гидовское место сбоку от шофера. Туда ее сам Бальзамов определил, – садись, говорит, сюда, тебе лучше все видно будет…

И правда,

Красотища!

Море, пальмы, горы…

Лана подумала, что если бы надо было выдумать флаг для страны счастья, она бы взяла полосками все цвета у этого яркого дня. Синий цвет из глубины Карибского моря, нежно-голубой с зеленоватым – цвет прозрачной прибрежной волны из полосы прибоя, потом полоску белой пены перед желтой полоской песчаного пляжа. Зеленый цвет пальм и зарослей тростника. Коричневый цвет гор Сьерра Маэстро. И снова полоса синего-синего неба. Такой бы она и сделала флаг страны вечного счастья.