Недоверие на лицах лесорубов постепенно сменялось тревогой, переходящей в откровенный испуг. Теперь и они услышали — тонкий, быстро нарастающий свист. В харчевне потемнело, словно деревню накрыла огромная тень. Пламя в очаге затрепетало и погасло. Свист становился все громче и пронзительнее… и вдруг с неба обрушился громоподобный рев.
— Сел на площади, — раздался голос Грега, когда рев смолк.
В окнах полыхнуло, выхватив из сумрака искаженные ужасом лица.
Аличе окаменела, вцепившись Грегу в руку. Видения Вишневой Лореты, поблекнувшие было за последние дни, нахлынули с новой силой…
Грег встряхнул ее, отрывая от себя ледяные пальцы.
— Не бойся! Дракон не будет жечь деревню, — донеслось до нее словно издалека. — Хотел бы — уже бы сжег. Он прилетел побеседовать…
— Эй, дровосеки и пастухи! — в открытую дверь ворвался рев, ко всеобщему изумлению, членораздельный. — А ну выходите!
Крестьяне замерли, сбившись в кучу в глубине харчевни. Никто не смел и слова вымолвить, по лицам стекали капли пота.
— Трижды повторять не буду! Всем выйти из домов и собраться на площади! Те, кто не выполнит приказ, будут сожжены вместе с домами!
Крестьяне переглянулись, понурились… Головы опустились, руки разжались, выпуская топорища и рукояти ножей, и люди один за другим потянулись к выходу. Аличе вдруг невыносимо захотелось оказаться снаружи. Она привстала…
— Сядь, — холодный голос Грега вернул ее в чувство.
— Но он велел выйти всем…
— А мы останемся.
Аличе посмотрела в сторону открытой двери, в которой столпились последние выходящие из таверны. Все-все, даже стряпухи с кухни, спешили выполнить приказ дракона, пихаясь локтями от усердия. Аличе перевела взгляд на Грега, чувствуя, как в душе нарастает раздражение. Почему он ее не пускает? Какое он имеет право ей приказывать?! А может, она хочет посмотреть на дракона! Неужели папа остался бы прятаться за стенами харчевни, если бы ему представилась возможность увидеть настоящего дракона? Нет, он стоял бы сейчас в первом ряду, да еще постарался бы заговорить с ним!
— Я все равно выйду, — с вызовом сказала она, снова вставая из-за стола. — Ты сам сказал, что он не собирается никого убивать!
— Я этого не говорил. Но скорее всего, нет. Если он договорится с местными, то уберется отсюда. На что я очень надеюсь.
Аличе нахмурилась.
— А ты почему не хочешь выйти? Ты что, боишься?
Это она сказала нарочно. Трус не может так равнодушно пить пиво, когда от дракона его отделяет только стенка из бревен…
— Голос драконов обладает чарами, подавляющими волю смертных, — спокойно объяснил Грег. — Я не стану отсюда выходить и тебя не пущу — вижу, на тебя подействовало…
— Но посмотреть, узнать, что ему надо!
— Что я там не видел? Эка невидаль, зеленый дракон… А что ему надо, мы и отсюда услышим.
К тому времени они остались в харчевне вдвоем. Аличе мялась у стола. Ее в самом деле невыносимо тянуло выйти наружу. Как Грег ухитряется этому сопротивляться?
— Ну хоть в окошко-то я выгляну?
— Зачем? Не можешь устоять против приказа?
— Нет! Просто любопытно.
— Ну, посмотри, — разрешил Грег. — Но на улицу не высовывайся.
Аличе подошла к узкому оконцу, сдвинула вышитую крестиком занавеску и выглянула из-за ставня на улицу.
Дракон расположился прямо напротив постоялого двора, на главной и единственной деревенской площади, передавив и раскидав пустые прилавки утреннего рынка. Он в самом деле выглядел неуклюжим, медленно перебирая кривыми когтистыми лапами и поворачивая туда-сюда буро-зеленую голову, увенчанную, словно короной, многочисленными наростами и шипами. Когда Аличе хорошенько разглядела его, ее страх изрядно поубавился, сменившись чем-то вроде пренебрежения. Красный дракон из Вишневой Лореты был ужасен и огромен, как сам Змей Бездны, — его пасть была размером с ворота, он мог бы проглотить человека одним глотком… А зеленый по сравнению с ним был невелик: всего-то раза в три крупнее, чем лошадь.
Грубая коричнево-зеленая чешуя придавала дракону сходство с огромной еловой шишкой. Постепенно утончаясь, туловище переходило в мощный хвост, который заканчивался плоским лопатообразным выростом с двумя шипами. Закрученные штопором, как рога горного козла, шипы торчали на спине, и на темени, и на носу твари, довершая облик дикого, хищного зверя. Чему, однако, противоречил почти незаметный среди всех этих грозных украшений вполне разумный круглый красный глаз.
На площади скапливалась толпа, понемногу увеличиваясь. Один за другим из дверей, из окон, из-за заборов высовывались «пастухи и дровосеки», сжимая в потных ладонях вилы, топоры, косы и прочий годный в бою инвентарь.
— Вылезайте, вылезайте! — подбадривал их дракон. — Если проявите дерзость — будете наказаны! Будете вести себя хорошо — останетесь живы…
Чтобы продемонстрировать свое миролюбие, дракон улегся на брюхо, подогнул под себя лапы и обернулся хвостом, сразу став похожим на гигантский колючий куст. Так он застыл и спокойно наблюдал единственным красным глазом, как площадь медленно наполняется народом.
— Все собрались? — проревел он. — Тогда слушайте! Мое имя Гарронграйм из Зеленого клана. Вся эта долина, со всем, что на ней есть, в том числе и вами, принадлежит моим братьям и мне…
В толпе возник приглушенный ропот.
— Кто-то хочет возразить?
Ропот тут же смолк.
Голова дракона медленно поворачивалась над толпой из стороны в сторону. Неподвижный красный глаз, казалось, видел всех насквозь.
— Так и че те надо-то? — робко спросил один из стариков.
— Невинная дева, естественно, — пророкотал дракон.
Площадь дружно ахнула.
— Зачем тебе девка? — раздался крик. — Сожрешь небось?
— А это уже не ваше дело, — прорычал зеленый монстр. — Мне нужна дева. Всего одна… Пока.
Толпа заволновалась. Девицы старались спрятаться за спинами отцов и матерей. Поднялся плач, сперва подавленный, а потом и в голос. И над всем этим гремел голос дракона:
— Граф сказал, брать помоложе, не то подсунете какую-нибудь каргу. Я в этом мало понимаю, но если что не так — вернусь за другой! Ну? Решим вопрос по-соседски? Или по-плохому?
— Да в гробу мы видели такого соседа! — проорал забияка Франц, выскакивая из толпы с топором в руке. — Тьфу на тебя!
Дракон вдруг встопорщился, будто огромный еж.
— Ты плюнул мне на лапу, смертный?! Да как ты посмел!!! Это на тебя тьфу!
Серый промозглый день озарился яркой вспышкой. Из пасти дракона вырвалась огненная струя, и Франц в одно мгновение превратился в пылающий факел. Даже крикнуть не успев, просыпался на землю кучкой обгорелых костей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});