Яд применяли по-разному. Например, Исикава Гоэмон пытался умертвить Ода Нобунага, свесив через дырку в потолке над его постелью тонкую нитку таким образом, чтобы ее конец находился напротив губ спящего полководца. По этой нитке он отправлял вниз капля за каплей жидкий яд. Применялось также отравление ядовитым дымом, для чего в пламя очага, в табак для курения подмешивали отраву растительного или животного происхождения. В случае ликвидации большой группы лиц отравляли блюда праздничной трапезы. В подобных целях лучшим считался яд, приготовленный из размолотых косточек миндаля, вишен и слив. Если требовалось, чтобы жертва скончалась не сразу, а только спустя несколько месяцев, ей в питье добавляли крепкую заварку зеленого чая, выдержанную в земле полтора месяца по особому рецепту.
Иногда в питье сыпали мелкие волоски бамбука (длиной не более 1–2 мм), томившиеся долгое время в растворе из конской крови и навоза. Эти волоски всасывались в стенки кишечника и желудка, вызывая в итоге заражение крови и смерть от столбняка. Еще один вариант отравления — внесение яда в организм через кожу специально подготовленным предметом или пальцем. Чаще всего в данном случае употребляли концентрированный раствор никотина.
Для тайных убийств ниндзя широко применяли удары, поражающие внутренние органы (коси-дзюцу), но не вызывающие при этом видимых внешних повреждений.
Целью являлись так называемые точки смерти (сикэцу), которых известно несколько десятков. Например, удар по точке я-мэн, расположенной в основании черепа, ломает шейные позвонки, повреждает спинной мозги проходящие здесь артерии, что влечет за собой быструю смерть. Смертельное кровоизлияние в мозг вызывает также удар по точке ван-ку, расположенной позади уха, не говоря уже об ударе в висок (точка ка-суми). В последнем случае ломается внутренняя костяная пластинка, острые края которой пронзают продолговатый мозг и разрезают артерию внутри черепа.
Удар в гортань (точка рэн-сэн) ведет к рефлекторной остановке сердца, перелому щитовидного хряща и разрыву каротидной артерии. Удар в межключичную ямку (хи-тю) травмирует дыхательное горло и сонную артерию, что заканчивается мгновенной потерей сознания и смертью от удушья. Рефлекторную остановку сердца вызывает также направленный кверху удар в подложечную ямку (точка сян-тюн). Еще одно место для смертельного поражения — тыл поясницы по бокам от одиннадцатого грудного позвонка (точки усиро дэнко). Направленные сюда удары, проведенные точно и с достаточной силой, разрушают пучки нервных волокон и кровеносные сосуды, что заканчивается летальным исходом.
В качестве оружия для смертельных ударов «коси-дзюцу» ниндзя использовали кончики и суставы пальцев рук, подготовленные соответствующим образом, или «малое-оружие» (ко-буки), вроде кастетов, спиц, коротких палочек «явара». Женщины-ниндзя (куноити), маскировавшиеся обычно под проституток, гейш, танцовщиц, убивали своих незадачливых любовников удлиненной заколкой для волос (кансаси), нередко смазанной ядом.
Интересным способом устранения врага была техника смертельного касания (сан-нэн-гороси), которую еще называют касанием отсроченной смерти (дзю-нэн-гороси).
Этот способ принципиально отличается от ударного воздействия на точки смерти, хотя в обоих случаях человек погибал без каких-либо внешних повреждений. При смертельном касании воздействие осуществлялось на энергетическом уровне. С помощью своей внутренней энергии «ки» ниндзя стремился вызвать нарушение процесса циркуляции энергии внутри организма противника.
Сложность данного способа состоит в том, что необходимо учитывать телосложение и психические особенности жертвы, ее возраст и пол, время года и суток. Например, у людей типа «ё» (коренастых, мускулистых, активных, волевых), родившихся в июле-августе, энергетическое напряжение меридиана сердца достигает своего максимума жарким летом, в период новолуния, в час дракона (с 11 до 13 часов дня). Если такого человека ткнуть в это время пальцем в точку ко-кэцу (подложечная ямка) на своем выдохе (т. е. на выбросе энергии) и его вдохе (на втягивании энергии), то результат окажется для него роковым. При сильном тычке наступит мгновенная смерть, при слабом — через несколько дней.
В толпе, особенно для убийства людей незнатных, широко применяли обычный кинжал (танто). Его прятали в рукаве опушенной вниз руки. Поравнявшись с идущей впереди (либо навстречу) жертвой, кинжал коротким движением без замаха вонзали в сердце, в солнечное сплетение, в печень, почку или другое уязвимое место. И спокойно, не меняя ни направления движения, ни походки, растворялись в людской сутолоке. Иногда вместо кинжала использовали заостренную палочку, смазанную ядом.
После акции ее немедленно выбрасывали.
Известны случаи, когда в качестве смертоносного оружия применяли ядовитых змей и насекомых, или хищных животных, специально натренированных перекусывать горло спящим людям (например, разновидность куниц — ласок).
Наконец, ниндзя просто душили своих врагов, причем не только веревочной или кожаной петлей, но и палкой, приставленной сзади к горлу, и даже рукавами их собственной одежды. Хороший прием такого рода — набрасывание с ветви дерева петли на шею скачущего по лесной тропинке всадника, с немедленным вздергиванием его вверх, когда он всего на секунду скрылся за поворотом из глаз своих спутников. Точно так же петлю могли набросить с крыши здания, либо с потолочной балки…
Рукопашный бой ниндзя
Побеждать ситуацию, а не противника. Прямой поединок с врагом отнюдь не входил в намерения умелого агента.
Противника устраняли, если этого требовали интересы дела, а также тогда, когда он явно мешал планам ниндзя.
Грамотно проведенная операция не должна была оставлять после себя никаких компрометирующих следов, за исключением тех случаев, когда внимание на таких следах специально акцентировалось, чтобы посеять в умах врагов желаемые мысли и настроения. Соперник воспринимался чаще всего лишь как одушевленное препятствие, но не как объект действия. Победить — это выполнить порученное дело, а не прикончить возникшую на пути живую помеху.
Рациональность. Все действия лазутчика подчинялись одной цели и должны были быть строго рациональны.
Зачем тратить силы на схватку с противником, когда его можно просто ослепить и ускользнуть? Для чего подкрадываться к часовому по шуршащей траве, ежесекундно рискуя, если в него можно бесшумно выстрелить ядовитой иглой из духовой трубки? К чему ввязываться в групповой бой, когда легче направить преследователей по ложному следу? Весьма целесообразным считалось использование специального оружия и приспособлений, которые позволяли нейтрализовать противника еще до того, как он вошел в прямой контакт с лазутчиком.
Кроме специальных средств и приспособлений ниндзя широко использовали любые подвернувшиеся под руку предметы. Умение пользоваться подручными средствами значительно облегчает проведение многих приемов: так, удушение палкой намного быстрее и эффективнее удушения руками, а удар камнем мощнее удара пустым кулаком.
В боевых условиях реализовывались все возможности хорошо натренированного тела — от нанесения ударов до ухода из сковывающего захвата через акробатический трюк. Каждое предпринимаемое действие должно мгновенно вытекать из предыдущего. Абсолютно недопустим захват, если еще не решил, как поступишь в дальнейшем.
Приемы выполняются лишь в той мере, насколько это соответствует желаемому результату. Ни больше, ни меньше.
Если таковой достигнут в самом начале приема, продолжать бессмысленно.
Сюрпризность. Поскольку ниндзя обычно сталкивался с профессионалами, отлично владеющими оружием (мечом, копьем и т. д.), победу приходилось добывать нешаблонными тактиками, замешанными на сюрпризности и ставящими врага в непривычную для него боевую ситуацию. Наиболее распространенными ошарашивающими действиями являлись неожиданность и внезапность нападения, тесно связанные с невидимостью или усыплением бдительности противника своим внешним видом и поведением; непредсказуемые изменения («ломка») дистанции; мгновенные отключения (ослепление, оглушение) или обман (ложный шум) органов чувств; использование стандартного оружия в необычной манере и применение незнакомого врагу оружия (например, шипастых перчаток).
Использование обстановки. Благодаря вживанию в теорию пяти стихий, о которой мы вели речь ранее, лазутчик становился естественной частью окружающей среды, а потому мог использовать ее как свое собственное тело. Сюда входили, например, и периодические исчезновения в ходе боя на местности, и извлечение выгоды из особенностей боевой площадки (перепад высот, тип поверхности), и употребление деталей обстановки в качестве оружия или барьера между собой и неприятелем. Делая ставку на метеоусловия, можно было подставить противника лицом к слепящему солнцу, подогнать решающую технику к моменту захода луны за тучу, выманить врага в дождь на скользкую поверхность.