Читать интересную книгу Смотри на меня - Джеймс Кэрол

Кофе остыл, но и в остывшем кофе было столько же кофеина, сколько в свежем, а сейчас мне нужен был именно кофеин. Я еще раз просмотрел немой фильм с убийством Сэма Гэллоуэйя. Разные ботинки – я должен был заметить. Теперь я задумался, что еще я мог пропустить. Так всегда бывало, когда расследование протекало медленно. Меня начинали мучить сомнения.

Допив кофе, я набрал Шеперда. Он поднял трубку на пятом гудке, что означало, что на этот раз мобильный был где-то рядом. Может, даже в той же самой комнате. Мне показалось, он был рад моему звонку, но радость испарилась, как только он узнал, что никаких новостей у меня не было. Я услышал, как он вздохнул, и представил, как он гладит усы еще с большим напряжением, чем обычно.

Место убийства так и не нашли.

Возможных причин было две, и каждая из них могла усложнять дело. Во-первых, они искали иголку в стоге сена. Площадь Игл-Крика составляла тридцать один квадратный километр, а прихода Дейтон – более полутора тысяч квадратных километров. Это очень большая территория, на которой бессчетное количество гаражей, сараев и складов.

Вторая причина – убийца еще не хотел, чтобы место преступления нашли, и мог мягко направлять расследование в ложном направлении. Надежду вселяло то, что, когда мы найдем место, это поможет нам идентифицировать убийцу.

Я сказал Шеперду, что мы скоро подъедем, и повесил трубку.

– Ровно семнадцать новых имен, – отрапортовала Ханна.

Я подошел к доске и посмотрел на имена. Две ровные колонки, в каждой по одиннадцать имен. Тэйлор, Фортье и Шеперд были вне игры, но и без них оставалось девятнадцать подозреваемых. Ханна стучала черным маркером по ноге и изучала имена на доске. Тэйлор молча смотрел на список, и на лице его читалась нечеловеческая концентрация.

– Какое-нибудь имя стоит для тебя особняком? – спросил я его.

– Дэррел Ходжинсон. Но это потому, что он козел, а не потому, что я думаю, что он убийца.

– А для тебя, Ханна?

– Я почти никого не знаю, – сказала она, покачав головой. – С Дэном Чоутом мы учились в одном классе, но я не могу представить, чтобы он быть причастен к чему-нибудь такому.

– Почему нет?

– Он был популярным, умным, вежливым. Это чуть ли не единственное, что я помню о нем, что он был предельно вежливым. Когда он обращался к учителям, всегда прибавлял «мэм» или «сэр».

– Ты только что описала Теда Банди[1].

Ханна открыла рот от изумления.

– Сейчас у нас есть девятнадцать подозреваемых. Наш убийца мастерски прячется прямо в открытом поле. Он знает, что сделают копы, потому что он один из них. Он знает, как организованы расследования, потому что он участвовал во многих из них. Он знает все о судмедэкспертизе и криминалистике. И он сделает все, чтобы направить нас по ложному следу.

26

Солнце зашло, и температура спала. Было тепло, но по-хорошему, а не так, как в Долине Смерти. На пальце согнутой руки у меня болталась кожаная куртка, перекинутая через плечо. Она понадобится мне, когда похолодает. На Морроу-стрит не было ни души. Мы были единственными людьми в этой пустыне. Было без двадцати девять. Через три часа и двадцать минут еще один человек с большой долей вероятности будет сожжен заживо.

Ханна осталась в гостинице, потому что у нее были дела. И это было к лучшему, потому что я был почти уверен, что Шеперд вряд ли был бы в восторге, если бы мы привели с собой брызжущий сарказмом высокомерный комок с торчащими волосами и майкой с группой «Свиньи из помойки». Я сказал себе, что, когда расследование закончится, нужно будет погуглить ее. Мой опыт подсказывал, что впечатляющее название не обязательно означает впечатляющую музыку, но посмотреть стоило.

– Ключи, – сказал я Тэйлору и протянул руку, складывая и разжимая пальцы. Мы стояли на тротуаре рядом с патрульной машиной. Тэйлор покачал головой.

– Пожалуйста, дай мне ключи.

– Нет, Уинтер, я сам поведу.

Я засмеялся.

– Тэйлор, то, что ты делаешь, вождением уж точно не назвать.

– Я не отдам ключи.

– Слушай, ты ведь всего-навсего глава уголовного розыска, значит, я, по умолчанию, шериф, выше тебя по должности. Также предполагаю, что Шеперд наказал тебе помогать мне во всем, в чем можешь. А сейчас мне очень, очень сильно поможет, если ты отдашь мне ключи.

Тэйлор бросил ключи мне в ладонь, и мы сели в машину. Он отодвинул пассажирское сиденье, которое конструировалось для человека нормального роста, назад до упора и с большим трудом устроился на нем.

Я бросил куртку на заднее сиденье, завел машину и пару раз нажал на акселератор. Двигатель взревел, а датчик оборотов взлетел до красной зоны. Потом я включил фары, еще раз удостоверился в том, что на улице никого нет, включил передачу, надавил на педаль газа и со свистом дернулся с места. Судя по звуку, с которым мы стартовали, на асфальте остался как минимум двухметровый след стершейся резины. Длинное черное число 11 и запах горелой резины.

– Господи, Уинтер! Потише!

Я притормозил в самом конце Морроу-стрит, удостоверился, что следующая улица тоже пуста, и снова дал по газам. Тэйлор взялся за ремень безопасности и попытался пристегнуться. На переезд мы въехали на скорости восемьдесят, и этого хватило, чтобы все четыре колеса поднялись в воздух. Машина приземлилась резко, под свист и скрип амортизаторов. Тэйлор вцепился в сиденье и крепко держался за него побелевшими костяшками. Мы доехали до перекрестка и повернули налево на Мейн-стрит, в южном направлении. Я убрал ногу с газа и снизил скорость до положенных шестидесяти пяти.

– Мы едем не туда, – сказал мне Тэйлор.

– Это суждение основано на ложном предположении, что мы едем в участок.

– А куда же мы едем?

– Судя по состоянию Мейн-стрит, мэр Морган проводит политику нулевой толерантности в отношении бездомных. В городе нет никаких бродяг и попрошаек, спрыгивающих с полуночных поездов, а бомжей расстреливают на месте, как только они пересекают границы города. Примерно так?

– Да, – кивнул Тэйлор.

– То есть, если появляется необходимость найти бездомного, нужно искать за городом. Есть предложения?

– Шривпорт – наиболее подходящее место. Это ближайший к нам большой город. В это время суток доедем за полчаса.

– Полчаса, говоришь?

Как только мы выехали на шоссе, я включил мигалку, нажал на газ и довел стрелку до ста шестидесяти. Обе полосы были почти пусты, перед нами лежала длинная, прямая дорога на запад.

Слева показался старый нефтеперерабатывающий завод. Ночью и без того темные здания казались еще темнее. Завод был огромен, он явно строился тогда, когда земли было много и она была дешевой. Судя по размерам, на его территории вполне мог расположиться целый город.

С самолета завод выглядел совершенно другим. Яркое солнце его явно облагораживало, он представлялся просто одним из множества старых объектов, отживших свое. Сейчас же он выглядел зловеще. Сколько же там было потайных мест, где можно было спрятать тело, поджечь человека, нисколько не волнуясь о том, что его крики хоть кто-нибудь услышит. Шеперд всех своих людей мог отправить обыскивать завод, и они могли бы провести там месяц и все же проверить не все. Особенно если кто-то из этих людей был заинтересован в том, чтобы одно конкретное место осталось ненайденным.

– Как вы узнали, что Сэм Гэллоуэй ездил на «тестароссе»? – спросил Тэйлор. – И мне нужен прямой ответ, Уинтер, а не философская галиматья.

– Я просто взвесил шансы. «Тестаросса» – самая популярная модель «феррари», поэтому одно это давало вероятность, что Сэм купил именно ее. Во-вторых, с какой моделью у тебя ассоциируется «феррари»? «Тестаросса», так ведь? А Сэму было важнее произвести впечатление, чем купить достойную машину, поэтому все говорило о том, что он выбрал бы именно эту модель.

Тэйлор повернулся ко мне с изумленным выражением лица.

– Вы угадали!

– Ну, можно и так сказать.

– Вы просто угадали, – повторил он.

– И оказался прав.

– Но могли и промахнуться. А что, если бы дело касалось чего-то важного? Например, вопроса жизни и смерти? Это не игрушки.

– Смотри, мы ведь не точными науками занимаемся. Ключевое слово здесь – наука. А она не состоит только из логики, фактов и эмпирических наблюдений. Да, все эти составляющие важны, но ряд важнейших открытий и прорывов произошел потому, что кто-то из ученых, сидя в лаборатории, отважился отодвинуть факты и положиться на свою веру, сделать шаг в неизвестность. Эйнштейн говорил, что воображение важнее знания, и я полностью с ним согласен. Иногда нужно просто верить, что дважды два – пять. И нужно придумать, как получить это пять. А потом нужно еще весь мир в этом убедить. Не так уж давно человечество думало, что Земля плоская и вокруг нее вращается Солнце.

– Но вы просто угадали. – Тэйлор в последний раз изумленно покачал головой и вернулся к созерцанию дороги, разворачивающейся перед нами в свете фар.