— Надо сегодня все закончить, — буркнул он.
— Только если мы очень постараемся, — отозвалась Софи.
На самом деле она была совершенно уверена, что сегодня им удастся вынести приговор. Гэри был единственным, кто высказывался против истицы, но после сегодняшней ночи, проведенной в ее объятиях, он наверняка пойдет на уступки. Если он ее любит — а его страсть позволяет ей думать, что любит, — то по крайней мере попытается взглянуть на все ее глазами. А значит, признает Джоселин Креймер потерпевшей.
— Давайте начнем, — предложила мисс Принц начальственным тоном. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули, — продолжила она, на секунду задержав взгляд на взъерошенных волосах Гэри и на несколько помятой рубашке. Затем ее орлиный взор обратился к Софи, и та почувствовала, что покраснела до корней волос. Видимо, все же один человек в этой комнате сумел их вычислить. — Сегодня у нас есть два пути: либо мы продолжаем спорить, либо попытаемся прийти к согласованному мнению. Особых разногласий по основным пунктам у нас нет, как, кстати, между истицей и ответчиком. Наши мнения разошлись по некоторым мелким пунктам и моральной стороне дела…
— И по вопросу о цветах, — перебил ее Джек. — Кто может себе позволить так потратиться на цветы!
Софи прикусила губу. Джек, стало быть, снова переметнулся в лагерь противника.
— Я бы не стала так ставить вопрос, — возразила мисс Принц, — но вообще-то вы попали в точку, мистер Рейли.
— Правда? — польщенно спросил Джек.
— Главным в этом деле, по-моему, является денежный вопрос. Мисс Креймер и мистер Макгвайер заключили соглашение, от которого мистер Макгвайер впоследствии отказался. Стало быть, он имеет по отношению к мисс Креймер определенные обязательства. Есть возражения?
Возражений не было, и это заметно вдохновило мисс Принц.
— Значит, все согласны?
Софи взглянула на Гэри. Похоже, он слишком устал, чтобы спорить. Однако, если судить по улыбке, с которой он ответил на ее взгляд, не настолько, чтобы не схватить ее на руки и снова не отнести в постель, как он уже попытался сделать сегодня утром. Правда, он увлек ее не в постель, а в душ, несмотря на все ее протесты. Уверил ее, что так они сэкономят время, которого у них в обрез. Гэри завладел мылом и не пропустил ни единого кусочка ее тела, а на некоторых останавливался даже дольше положенного, так что никакой экономии времени не получилось.
— Думаю, в этом деле существует не только денежный, но и моральный аспект, — сама себе удивившись, возразила Софи. — Вопрос не только в том, что нарушен контракт. Когда так обходятся с женщиной…
— Софи, ведь это не вас бросили, — прервал ее Гэри. — Попытайтесь быть объективной. Речь идет о Джоселин Креймер, а не о том, что когда-то давно какой-то идиот бросил вас.
Кровь отхлынула от лица Софи. Конечно, влюбленные часто ссорятся, это понятно. Даже тон Гэри — спокойный и рассудительный — не задел ее. Но как он мог после того, что произошло между ними прошедшей ночью, продолжать настаивать на своем, да еще поминать Митчела?
Как бы он за ночь ни выдохся, каким бы романтичным ни был утром под душем, переступив порог этой комнаты, Гэри перестал быть ее любовником, а превратился в упрямого, неуступчивого присяжного.
А если так — она не спустит. Будет такой же непримиримой.
— А я и не говорю, что это про меня, — сухо заявила она. — Мы обсуждаем дело мисс Креймер. Истица хотела, чтобы была свадьба, и мистер Макгвайер обещал ей, что она состоится. Хотела выйти за него замуж — он и это ей обещал.
— То же самое и я говорю, — отозвался Гэри. — Ей нужны были свадьба и замужество, а Макгвайер оказался как бы ни при чем.
— Неправда!
— Черта с два! Кто станет утверждать, что брак и отношения между мужчиной и женщиной — одно и то же? Любовь — это уже обязательство, а свадьба и замужество не имеют к этому никакого отношения.
Рассудительный тон Гэри привел Софи в ярость.
— Как так не имеют? Что же такое, по-вашему, брак? Это как раз и есть обязательство.
— Судя по количеству разводов — не такое уж необходимое. Это веление души, а не то, о чем возвестят священник, или раввин, или мировой судья. И это не свидетельство, выданное в муниципалитете, которое всего-навсего клочок бумаги. Обязательство есть нечто совсем другое, и здесь не требуется церковь, будь она трижды старинной и живописной.
— Вы ведь так не думаете, Гэри, — упрекнула Софи. Не мог он так думать. Он же был отцом, вдовцом, семейным человеком. — Иначе вы бы не женились.
— А я никогда и не женился.
Софи оцепенела. Никогда не женился? Но у него же есть сын! Неужели он соврал только для того, чтобы настоять на своем приговоре?
— Не понимаю… Вы же сказали, что ваша жена умерла…
— Я сказал, что умерла мать моего сына, — пугающе ровным голосом ответил Гэри.
Сердце Софи бешено забилось. Она задержала дыхание, испугавшись, что либо сейчас закричит, либо швырнет в него чем-нибудь тяжелым. Верно. Именно так он и сказал. Это означает, что Тим родился вне брака, а после смерти его матери Гэри ничего не оставалось, как оставить Тима у себя.
— Брак никогда не был важен для матери Тима и для меня. Мы любили друг друга, и у нас были такие отношения, которые и не снились многим супружеским парам. Мы были связаны не клочком бумаги, не контрактом и не несколькими словами, произнесенными перед алтарем. Нас связывала любовь. И сын у нас появился, потому что мы любили друг друга. Если бы Мэг не умерла, мы, скорее всего, до сих пор жили бы вместе. Нам не нужны были ни расшитые жемчугом платья, ни цветы, ни банкет на двести человек. Ни тем более дурацкое свидетельство о браке.
Неужели Гэри на самом деле считает, что брак — это всего лишь дурацкое свидетельство? Как он мог не жениться на женщине, которую любил, да еще родить сына? Неужели ему наплевать на вековые традиции?
Люди женятся именно потому, что любят друг друга. Они дают обет быть вместе в радости и печали, в здоровье и болезни до тех пор, пока смерть не разлучит их. Перед лицом Господа и закона их объявляют мужем и женой. Именно об этом всегда мечтала Софи.
Но не Гэри.
Она поняла, что ее мечтам не суждено сбыться. Гэри никогда не встретит ее на пороге церкви и не поведет к алтарю, не наденет обручального кольца.
Сердце ее сжалось. Она еще никогда не испытывала такой боли. Гэри нанес ей рану, которая вряд ли когда-нибудь заживет.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
К половине одиннадцатого жюри было готово объявить приговор. Решение присяжных оказалось в пользу Джоселин Креймер, но Рональд Макгвайер должен возместить лишь расходы Джоселин и ее семьи на свадьбу. Он освобождался от оплаты судебных издержек по иску, поскольку жюри постановило, что финансовые вопросы можно было решить и без суда — никто не принуждал Джоселин нанимать адвоката, так что ей самой придется оплатить его услуги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});