таверну и послушать местные сплетни.
– Эразм Альберус! Ты ли это? – к столику подошёл немолодой мужчина.
– Терис Ласкарис! – поднялся Эразм. – Вот уж кого не ожидал увидеть. Как ты здесь оказался?
– Да вот, работаю в местном магистрате по приглашению наместника, – ответил чиновник. – Мои скромные деяния в Велгороде были замечены и меня позвали в доминат.
– Приятно, когда деяния на благо государства становятся замечены начальством, – произнёс Эразм. – Вижу, что ты не узнаешь моего приятеля. Это же Евпл.
– Евпл? Твой сын? – удивлению Териса не было предела. – А мы тебя так долго оплакивали.
– Да, это я, – улыбнулся Евпл. – Так получилось, что я выжил и теперь живу в этих землях.
Пришлось в ближайшие пару часов рассказывать чиновнику основные вехи своей жизни, упуская многие важные детали местной жизни. Тот с интересом выслушал занимательный рассказ.
– “Всё что ни делается - к лучшему” – процитировал чиновник старую поговорку. Я рад, что то несчастье послужило тебе на пользу. Моя дочь Кирс была очень расстроена произошедшим с тобой.
– Как она поживает? – спросил ради приличия Евпл.
– Ну как сказать? – на лицо Териса набежала туча. – Вышла замуж, а через полгода её избранник погиб. Потом опять обрела семейное счастье, но муж вскоре умер во время эпидемии. Сейчас она проживает здесь со мной.
Эразм, чтобы отвлечь старого знакомого от грустных мыслей, стал расспрашивать об его должностных обязанностях, и разговор надолго увяз в обсуждении особенностей работы местного магистрата. Евпл же участия в беседе не принимал и от нечего делать пытался вспомнить лицо Кирс. Получалось не очень. Вернее, не вспоминалось вообще. Ну да, почти пятнадцать лет прошло, а виделись они всего несколько раз. Даже имён её двух подруг мужчина не мог вспомнить, не то, что лица.
– Приглашаю вас завтра к себе в гости, – на прощанье настаивал Ласкарис.
Как ни хотел Евпл ворошить прошлое, но приличия надо соблюдать и приглашение было принято.
– Всё-таки хороший человек этот Терис, – с улыбкой промолвил Эразм, когда они вдвоём направлялись в гостиницу. – Столько лет прошло, а видно, что до сих пор переживает твоё исчезновение в той экспедиции.
– Да, наверное, – сухо ответил Альберус-младший.
– У тебя голова разболелась от долго сидения в душной таверне?
– Нет, отец. Просто не хочется видеться с Кирс.
– Тебе же она раньше нравилась.
– Вот именно. Зачем ворошить прошлое?
– Ну посидим пару часиков и ты можешь уйти, сославшись на дела. Я же останусь, конечно.
На следующий день Эразм и Евпл посетили дом Териса. Конечно, он не был похож на почти особняк, в котором чиновник жил в Велгороде – новый оказался значительно скромнее. Было видно, что жалованье у Ласкариса не позволяет содержать более достойное жилище.
Евпл узнал Кирс сразу же. Вот ещё он силился вспомнить её образ, а как она только вошла в комнату, так старые воспоминания окатили с силой высокого водопада. После ожидаемых охов-ахов потекла обычная беседа, в которой очередной раз были пересказаны давние события. Кирс с интересом слушала и сопереживания были отчётливо видны на её лице, отмеченном печатью увядания от перенесённых несчастий.
Евплу даже стало стыдно, что он смалодушничал и не хотел навестить давнюю знакомую, находящейся в той стадии нужды, когда даже нарядное платье местами выглядит потёртым. Да, времена меняются и люди меняются вместе с ними. Когда-то Кирс казалась недавнему деревенскому парню недостижимой мечтой. Сейчас же молодой мужчина с грустью глядел на ту, о которой когда-то лишь мог вздыхать – иссушенная кожа рук, мешочки под глазами и явные, но пока неглубокие морщины.
Разговор плавно перетёк на местные реалии, и Евпл опять убедился, что жизнь не радует молодую женщину. Она почти целыми днями сидит в доме и редко куда выходит. Её отец, наоборот, пропадает на службе с утра до позднего вечера и видится с дочерью лишь ближе к ночи. Неожиданно Евпл решился сделать что-то полезное. В противном случае он просто себя уважать не будет, если вот так просто покинет этот дом и вернётся в Антиохию.
– Кирс, скажу напрямую, – произнёс молодой мужчина, когда Эразм и Тарис ушли в другую комнату смотреть какие-то бумаги. – Я хочу помочь тебе и твоему отцу, но не знаю как.
– Что ты можешь? – женщина подняла свой усталый взор. – Тут уже ничего не поделать. Жизнь прошла и впереди только старость.
– Да брось! Впереди ещё многие годы.
– Это у вас, мужчин, в тридцать лет всё только начинается. У нас, женщин, тридцать лет – это начало увядания. Я два раза была замужем и даже хотя бы одного ребёнка не родила… может, и хорошо, что не родила, – по щеке Кирс потекла слезинка. – У тебя дети есть?
– Есть, – глухо ответил Евпл.
– Сколько?
– Тринадцать, – Евпл понял, что ответ будет неприятен собеседнице, но и юлить-обманывать не хотел.
– Сколько?! – фальцетом переспросила Кирс. – Не может быть!
На шум в комнату вбежал встревоженный Тарис, но увидев лишь дочь и гостя, сидящих друг напротив друга, успокоился.
– В чём дело, дочь? Случилось что?
– Ничего, отец. Я просто сильно удивилась рассказу.
Чиновник вернулся к разговору с Эразмом.
– Извини, – голос женщины стал спокойным.
– Ничего.
– Но так много детей не бывает, – продолжила Кирс после паузы и снова начала волноваться. – Когда ты пропал тебе было шестнадцать и несколько лет ты ещё скитался. Или у тебя все дети – близнецы?
– Нет, двойняшек у меня только двое, от первой жены, умершей лет десять назад. Сейчас у меня две жены из Империи фарсов, там многожёнство распространено повсеместно.
– Понятно.
На Кирс было больно смотреть. Казалось, что ещё немного и её хватит удар. Евпл сел рядом с ней, взял за руку и стал накачивать её жизненной энергией. Через некоторое время на щеках женщины заиграл румянец, острые черты лица сгладились, и дыхание сделалось спокойным.
– Спасибо, – еле слышно произнесла она…
Эразм и Евпл сидели у городского фонтана и вели неторопливую беседу.
– Да, нехорошо получилось, – в очередной раз повторял Эразм.
– Ну не врать же надо было, – начал оправдываться Евпл.
– Иногда лучше соврать, чем говорить женщине правду. Молод ты ещё и многого не знаешь.