Читать интересную книгу Сплетенные судьбами - Элли Каунди

- Что нам еще нужно взять с собой? - спрашивает Вик, просматривая книги.

- Посмотрим утром, - предлагаю я. По каким-то причинам, аккуратно сложенные и брошенные книги вгоняют меня в тоску. Утомляют. Если бы Кассия была здесь, со мной. Она бы перевернула каждую страницу, прочитала каждое слово. Я закрываю глаза и рисую ее портрет в приглушенном свете пещеры, ее сияющие глаза, ее улыбку. Это смутное воспоминание должно стать отчетливее, когда я приближусь к тому, чтобы увидеть ее снова. У нас есть карта, но расстояние, которое требуется пройти, кажется почти непреодолимым.

- Теперь нам нужно поспать, - говорю я, отгоняя прочь сомнения. В них нет никакого проку. - Мы выдвинемся, как только начнет светать.

Я поворачиваюсь к Элаю. - Что думаешь? Хочешь спуститься вниз и спать в тех домиках? Там есть кровати.

- Нет, - отказывается Элай, сворачиваясь калачиком на полу. - Давайте останемся здесь.

Я понимаю почему. Посреди ночи в этом заброшенном местечке чувствуешь себя беззащитным – перед рекой, одиночеством, поселившимся здесь после ухода фермеров – и перед призрачными глазами и руками оставленных рисунков. А здесь, в пещере, где они сохранили в безопасности вещи, кажется, что и мы тоже будем защищены.

Всю ночь, в своих снах, я вижу летучих мышей, снующих взад и вперед. Некоторые из них толстые и крупные, и я знаю, что их утробы полны крови других живых существ. А некоторые летают высоко, я понимаю, что они легки, потому что голодны. Они хлопают крыльями, производя шум.

К концу ночи, незадолго до рассвета, я просыпаюсь. Вик и Элай еще спят, и я недоумеваю, что же меня разбудило. Звук из местечка?

Я иду к самому дальнему выходу из пещер и выглядываю наружу.

В окне одного из домов прямо под нами мерцает свет.

Глава 14. Кассия

Я жду рассвета, укутавшись в пальто. Здесь, внизу, в Каньоне, я могу ходить и спать в глубине земли, и Общество не видит меня. Я начинаю верить, что они, действительно, не знают, где я нахожусь. Я сбежала.

И это так странно.

Всю жизнь я была под наблюдением. Общество смотрело, как я хожу в школу и учусь плавать, как поднимаюсь по ступеням, чтобы присутствовать на своем банкете Обручения; они изучали мои сны; а когда находили мои данные интересными, как та чиновница, то изменяли ход событий и записывали мою реакцию.

И, не смотря на то, что это был иной вид наблюдения, моя семья тоже следила за мной.

В последние дни своей жизни Дедушка сидел у окна, глядя на заходящее солнце. Тогда я думала, что он проводит так всю ночь и видит, как солнце снова возвращается на горизонт. Не во время ли одной из тех долгих, бессонных ночей он решил, что отдаст мне стихотворения?

Я представляю себе, что Дедушка не просто исчез, а проплывает сейчас над нами, и из всех вещей, за которыми можно наблюдать с вышины, он выбирает одну маленькую девочку, которая карабкается по скале. Ему интересно, пробужусь ли я и поднимусь с рассветом, когда вся окружающая природа обновляется.

Мог ли он предполагать, что я доберусь до этих мест?

- Ты проснулась? - спрашивает Инди.

- Даже не засыпала, - отвечаю я. Но, не успев произнести эти слова, я уже сомневаюсь, правда ли это. Что, если мои видения о Дедушке были всего лишь сном?

- Будем собираться через несколько минут, - предлагает Инди. А через секунды, прошедшие с нашего разговора, свет изменился. Я уже могу видеть ее гораздо отчетливее.

Инди выбирает хорошее место; даже я признаю это. Стены не такие высокие и отвесные, как в других местах каньона, а старый камнепад, лежащий грудами валунов, разделяет путь наверх на отрезки.

Но, по-прежнему, эти стены внушают страх, да и у меня не достаточно практики – вчера у нас было совсем немного времени, чтобы потренироваться перед сном.

Инди протягивает руки в безоговорочном жесте. - Дай мне свою сумку.

- Что?

- Ты не достаточно хороша в скалолазании, - невозмутимо говорит Инди. - Я переложу твои вещи к своим, и тогда ты понесешь пустую сумку. Так она будет легче, я не хочу, чтобы тяжесть спровоцировала твое падение.

- Ты уверена? - я внезапно чувствую, что, если Инди возьмет сумку, для нее это будет слишком тяжело. Мне не хочется выпускать таблетки из виду.

Инди проявляет нетерпение. - Я знаю, что делаю. Так же, как и ты в случае с растениями. - Она хмурится. - Давай же. Ведь ты доверилась мне на воздушном корабле.

Она права, и это кое о чем напоминает мне. - Инди, - спрашиваю я. - А что ты взяла с собой? Что за вещь ты давала мне, чтобы спрятать там, на корабле?

- Ничего, - отвечает она.

- Ничего? - удивленно откликаюсь я.

- Я подумала, что ты не доверишься мне, если не будешь знать, что мне тоже есть, что терять, - она усмехается.

- Но там, в деревне, ты притворилась, что забрала что-то у меня? - недоумеваю я.

- Я знаю, - произносит она без следа раскаяния в голосе. Я трясу головой и, не смотря ни на что, начинаю смеяться, когда стаскиваю сумку и передаю ей.

Инди открывает ее и начинает перекладывать содержимое - фонарик, листья растения, пустую фляжку, синие таблетки - в свою собственную сумку.

Я неожиданно чувствую себя виноватой. Ведь я могла убежать со всеми этими таблетками, но она, по-прежнему, доверяла мне. - Ты должна взять немного таблеток после восхождения, - предлагаю я. - Для себя.

Выражение лица Инди меняется. - Ох, - в ее голосе сквозит настороженность. - Хорошо.

Она возвращает мне пустую сумку, и я снова вешаю ее через плечо. Мы поднимаемся, одетые в пальто, которые делают нас неуклюжими, но Инди считает, что нести их было бы тяжелее. Она перекидывает свою сумку через плечо, через длинную косу, которая пылает так же ярко, как эти скалы на восходе солнца.

- Готова? - спрашивает.

- Думаю, что да, - отвечаю, глядя вверх на скалу.

- Тогда за мной, - объявляет она. – Я буду подсказывать тебе, как идти. Она цепляется пальцами за выступы и подтягивается вверх. В своем рвении не отставать, я легко побеждаю кучку камней. Они рассыпаются, и я держусь крепче.

- Не смотри вниз, - наставляет Инди.

Восхождение занимает у нас гораздо больше времени, чем предыдущий спуск.

Меня поражает, как много приходится удерживаться и пережидать, обдумывая следующее движение, и затем совершать его. Руки крепко впиваются в камни, а пальцы ног сгибаются так сильно, как только возможно. Я сосредотачиваюсь на выполнении задач для рук, и каким-то образом получается, что, не вспоминая о Кае, все равно полностью погружаюсь в раздумья о нем. Потому что я переживаю те же мгновения, что и он.

Стены здесь красновато-оранжевые, с черными вкраплениями. Даже не знаю, откуда взялась эта чернота; похоже на то, как будто океанический смоляной осадок расплескался по стенам каньона много лет назад.

- У тебя все прекрасно получается, - сообщает Инди, когда я присоединяюсь к ней на выступе. - А здесь начинается самая сложная часть восхождения, - говорит она, указывая. - Я попробую первая.

Я сижу на выступе, прислонившись спиной к скале. Мои руки ноют от того, что слишком крепко цепляюсь. Я мечтаю, чтобы скала обнимала нас, укачивала, когда мы прилипаем к ней, но этого не происходит. - Кажется, у меня получилось, - приглушенно выкрикивает Инди сверху. - Когда ты поднимешься сюда...

Я слышу звук скатывающихся камней, булыжника, обдирающего плоть. Вскакиваю на ноги, с трудом удерживаясь на узком выступе. - Инди!

Она болтается в воздухе надо мной, удерживаясь за камни. Одна из ее ног свисает рядом со мной, ободранная, кровоточащая. Я слышу, как она чертыхается сквозь зубы.

- Ты в порядке? - окликаю ее.

- Подтолкни, - отрывисто выдыхает Инди. - Подтолкни меня наверх.

Я подставляю ладони под подошву ее ботинка, износившегося в результате бегства по равнине, покрытого пылью ущелий.

Несколько ужасающих мгновений она удерживается на моих руках, такая тяжелая, и я знаю – она ищет, за что можно ухватиться сверху. Потом она исчезает; моя рука освобождается от тяжести ботинка, а на ладони остается отпечаток подошвы.

- Я наверху, - кричит она вниз. - Пройди немного левее, я помогу тебе подняться оттуда.

- Это безопасно? Ты уверена, что с тобой все в порядке?

- Я сама виновата. Здесь камни мягче, чем те, по которым я взбиралась раньше. Я слишком сильно нажала на них, вот и посыпались.

Царапины на ноге Инди противоречат ее утверждению, что скала мягкая, но я понимаю, о чем она говорит. Вещи здесь так отличаются от привычных нам. Отравленные реки, мягкие камни. Никогда не знаешь точно, с чем столкнешься в следующую минуту. Что поддержит и что предаст.

Вторая часть восхождения проходит более гладко. Инди оказалась права: по отвесной скале передвигаться было сложнее всего. Я сжимаю узкие края скалы, используя только подушечки пальцев, страстно желая, чтобы суставы не разогнулись и ноги не соскользнули. Втискиваю ладони и колени в щели, вертикально пронизывающие поверхность скалы, используя одежду и кожу так, как учила Инди - чтобы прижиматься как можно плотнее к стене.