− Удачи, − отозвалась с той же неискренней натянутой улыбкой Одинцова, и поспешно оставила девичью.
Подхватив сонную кошку на руки, Влада чаропортировала — пока не передумала, и тут же очутилась в окружении блестящих от дождевой воды камней, которыми вымощены улицы. Яркое солнце продолжало светить, это добавило радости и позитива, прежде очень недостающих и почти забытых. В какой-то момент ей даже удалось улыбнуться, а уже через час былые тревоги и печали выветрились из памяти. Наверное, к лучшему, Влада уже не знала, стоит ли радоваться таким переменам.
Шарф помог не замерзнуть в первые же два часа, но потом, не выдержав, Влада завернула в небольшое кафе, обещающее уют, тепло и хотя бы чашку горячего шоколада. Или чая, а кофе она не любила. Внутри было душновато, пахло корицей, а в углу за большим, заставленным винными бутылками столом, сидела компания мужчин. Они пели песни и громко разговаривали, не обращая на вошедшую девушку совершенно никакого внимания.
Заказав чай и шоколадное пирожное со сливочным кремом, Влада сняла пальто, повесила на высокую спинку стула, и с сожалением поняла, что не против выпивки. В Китеже продавали вино, медовуху и сидр, но только взрослым людям. Особенно, конечно, бородатым мужчинам, вроде тех пьяных, а так могли по-хамски и взрослой женщине отказать. Живя в приюте, Влада слышала разные истории, и мечтала, чтобы ненависть и злоба исчезли из чародейского мира навсегда.
Как иронично, что она не может начать с себя. Подавить свой негатив сложнее, чем мечтать о всеобщих благодати и счастье. Вздохнув, она поблагодарила официанта, принесшего заказ, поболтала медной маленькой ложечкой чай в стеклянном высоком стакане. Он был очень горячим. А пирожное оказалось удивительно вкусным. Хорошо, что она не потратила деньги, подаренные ей то ли родителями, то ли приютским начальством за хорошую успеваемость. В щедрость директора Айвета верилось мало.
Пусть день рождения пройдет скромно, но достойно. Зато она никому не навредит.
Только Владу посетила эта мысль, позволившая испытать полнейшее спокойствие, как к ее столу направились мужчины, недавно сидевшие в углу и смеявшиеся над какой-то скабрезной шуткой. Приглядевшись к их мрачно ухмыляющимся лицам, девушка поняла, что они не так уж и просты: одеты в черное — прямой признак Темных магов. Эти еще и прибыли, небось, из-за реки Смородины, учинять тут безобразия. Она почувствовала злость и глянула на них исподлобья, как голодный волчонок.
− Что ж вы, девушка-красавица, тут одна сидите? — вопросил тот, что стоял ближе к ней, лысый, усатый, от которого разило спиртным и потом. — Где же ваши женихи? Разбежалися?
Влада молча окинула его тяжелым взглядом сверху вниз, отвела глаза, все еще не желая портить себе праздник.
− Какие женихи, Вась! — гоготнул другой, приземистый и тощий. — Она ж здоровенная, как каланча! Ухахахаха! Кхе… − хриплый недобрый хохот перерос в надсадный кашель.
− Ишь, и морду отвернула! — не отставал второй. — Чарословка что ли? А чегой-то здесь ошиваешься? Темная вся, басурманка…
Он протянул короткопалую ладонь, чтобы ухватить непослушные курчавые волосы Влады, и ее тело сработало быстрее разума. Ведомая яростью и гневом, закипевшими в крови, будто раскаленная вода, ведьма схватила эту мерзкую руку, дернула на себя и сунула пальцами прямо в чашку с горячим чаем. Негодяй завыл от боли, завопил сквозь зубы грязные ругательства, и тогда Влада оттолкнула его прочь, заставив врезаться в стоявшего позади Темного мага и сбить его с ног.
− Ах ты, тварь басурманская! — завопил пострадавший, потрясая обожженной красной рукой. — Дрянь поганая! Проучу тебя!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он щелкнул пальцами второй руки, и прямо в лоб Влады метнулись смертоносные алые искры, только девушка едва успела отпрянуть. Второй не тратил время на злобу и молча хлопнул в ладоши, перевернув стол. Раздался звон бьющегося стекла, фарфор разлетелся на мелкие кусочки чуть раньше, пирожное шмякнулось на истоптанный грязными сапогами пол. Испуганно мяукнув, Чара прыгнула в сторону и затаилась где-то под соседним столом.
А потом послышались знакомые хлопки — то чаропортировались Стражи, трое мужчин в темных плащах с красными капюшонами. Удивительно, как они узнали о происходящем? Отступив назад, Влада хмуро наблюдала, как присмирели Темные чародеи под прицелом грозных взоров блюстителей порядка, и не вполне понимала, что теперь надо делать.
− Офицер чародейского правопорядка Матвеев. Что здесь произошло?
− Господин офицер! − откуда-то выскочил официант. — Это я вас вызвал! Хозяин заведения отбыл, вот и…
− Что произошло, я спрашиваю?!
− Эти вот подрались.
− Не дрались мы! — заверещал лысый маг. — Девка дикая, басурманское отродье — хвать меня за руку и в кипяток, а потом стол свой обронила!
В крови Влады снова закипела злость, и прежде чем озадаченные Стражи успели задать ей хоть один вопрос, она рванулась прочь, из этого проклятого заведения, молча радуясь, что успела заплатить. Кажется, кто-то что-то кричал ей вслед, но Влада не обернулась, и только потом, чуть позже, обнаружила себя на смутно знакомой китежской улице. С неба сползали быстрые осенние сумерки, а она забыла в кафе пальто.
Просто огромнейший провал!
Чара, мурлыкая, крутилась возле ног и смотрела на хозяйку огромными глазами. Конечно же, с немым укором.
− Извини, − Влада подхватила кошку на руки и прижала к груди. — Сейчас чаропортируем в школу и я тебя покормлю. Надеюсь, корм для котов еще не разобрали.
Щеки пылали от быстрого бега, на плечи и ноги навалилась свинцовая тяжесть, и хотелось только одного — вернуться в девичью Чарослова, чтобы отдышаться. День рождения не задался, но кто сказал, что они должны быть великолепными каждый год? Зато она сумела дать достойный отпор грубиянам.
На плечи кто-то легко накинул серое пальто, и Влада резко обернулась.
− Лира?
− Привет, − смеющаяся Конт стояла прямо перед ней, задрав голову и нахально глядя в глаза. — Ты забыла там пальто. Кстати, классно дерешься.
− Спасибо… − невольно сорвалось с губ вместо вопроса, как Лира обо всем узнала. — С днем рождения.
− С днем рождения, Владушка, − это имя из уст врага раздражало, но раз у них праздничное перемирие, можно и потерпеть. — Хотела сказать вчера, что наши прапрапрабабки или около того были близнецами. Они так тесно дружили, что в старости наколдовали один день рождения на своих будущих дальних потомков. Очень сильная магия, она их и сгубила.
− Понятно, − промолвила Лаврова после минутного тяжелого размышления. — Если ты не будешь ко мне лезть, то и я не буду. Окей?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Одарив ее хитрой улыбкой и ничего не сказав в ответ, Лира протянула тонкую руку с унизанными тонкими колечками пальцами. И Влада быстро пожала ее.
========== Глава 10. Любовь и вражда ==========
К двадцатому ноября за толстыми стенами Чарослова сгустилась промозглая ледяная серость, с ледяным дождем и градом, поэтому никто из учеников не горел желанием даже чаропортировать в Китеж на прогулку. Все понимали, что эта отвратительная погода нависла над всей Россией, а не только ее магической частью, и что протянется она до первого снега. Лира Конт, как и многие другие, смотрела в маленькое окно девичьей, скучала, гладила мурлыкающего сонного Агата, и время от времени поглядывала на Мрака Смертина.