Сильвия была намного дальше, чем раньше, но даже на таком расстоянии ее громкий смех был слышан довольно отчетливо. Вскоре девочка выскочила из коридора в очередной проходной зал, напоминавший миниатюрную пристройку.
Осмотревшись, она пробежалась взглядом по всем элементам декора, присмотрелась к странной статуе обнаженного тучного мужчины и недовольно нахмурилась. Статуя и правда выглядела отвратительно. Большой живот, явно отчерченная залысина, намеренно выбитые прыщи и такая странная поза, будто бы изображенный человек не был мужчиной преклонного возраста, а скорее был инфантильной проституткой на трассе, приподнявшей правую ногу и в восторге обхватившей свое лицо руками.
«Господи, — в ужасе подумал Сильвестр, — ну, и вкусы. Ладно бы греческие обнажённые статуи, там еще было на что посмотреть, а тут… Даже положение рук и ног…».
Топот ног и голоса из коридора становились все громче. Сильвия, вновь обратившая на них внимание, осознала, что ей нужно было как можно скорее выбираться из этого места. Оглянувшись, она посмотрела в сторону широких окон, затем вновь обернулась к статуе, и, улыбнувшись, приняла решение.
Схватив с постамента несуразную фигуру, девочка выпрямилась и с разворота бросила статую прямо в окно. Прозвучал треск стекла и грохот разбившейся скульптуры.
Сильвия, усмехнувшись, быстро подбежала к окну и выпрыгнула через него на улицу.
Следом в комнату забежал Син-тус. По обломкам стекла на полу и большой дыре в окне парень сразу же понял, что произошло. Не останавливаясь, он моментально подбежал к окну и выскочил через него на улицу следом за Сильвией.
Когда он приземлился, и, надо сказать, не самым приятным образом, Сильвия уже стояла рядом с ним и довольно смотрела в сторону разбитого окна библиотеки. Так как сам первый этаж находился довольно высоко, девочка понимала, что далеко не каждый стал бы из него выпрыгивать.
— Вы! — прозвучал истошный крик. Один из смотрителей быстро подбежал к окну и, полностью открыв его, выглянул на улицу. При виде разбитой на части скульптуры, разбросанной по земле, глаза этого мужчины в ужасе округлились. — Вы опорочили нашего Агюстериона!
Сильвия непонимающе нахмурилась. Проследив за взглядом смотрителя, она только теперь осознала, что он возмущался именно из-за обломков скульптуры, разбросанной по земле.
— Это его что ли? — Сильвия указала пальцем на предполагаемого Агюстериона.
— Вы отобрали его у нашей святыни знаний! — истошно вопил смотритель. От злости и ярости его лицо все покраснело, а глаза вздулись, будто воздушные шары. Пусть он и был крайне зол, но отчего-то выпрыгивать на улицу так и не стремился.
Сильвия усмехнулась. Склонившись к земле и, намеренно подобрав с пола прыщавую плешивую голову скульптуры, она замахнулась и ответила:
— На, забирай.
Тяжелый предмет оказался брошен обратно в библиотеку, из-за чего смотрители в ужасе разом отскочили от окна. Агюстерион беспрепятственно влетел обратно в комнату и, приземлившись на мраморный пол, разбился на кусочки.
— Я, — отвечала Сильвия, — голыми мужиками не интересуюсь.
Девочка решительно развернулась. Отчего-то она чувствовала себя так, будто бы могла уйти безнаказанной. И, действительно, что бы и кто бы смог ей сделать? Отношение к теоретикам и так было хуже некуда, нужно было держать марку.
— Что мы наделали? — прозвучал голос Син-туса из-за спины. Парень, продолжая следовать за Сильвией, растерянно качал головой. — Меня же никогда больше туда не впустят.
— Да, ты многое потерял, — равнодушно отвечала Сильвия. — А меня все равно навряд ли бы еще пустили, так что как-то без разницы.
Син-тус недовольно посмотрел на Сильвию. Теперь-то он чувствовал злость, из-за того, что оказался втянут во все эти неприятности только потому, что остался рядом с проблемным человеком. Мысленно, возможно, парень даже хотел прибить этого несносного ребенка, правда, сделать это он все равно бы не смог.
Тяжело выдохнув и, ощутив собственную беспомощность, Син-тус тихо произнес:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты изменилась. Очень изменилась.
— Правда?
— Стала более безбашенной, чем прежде.
Сильвия начала тихо посмеиваться. Так как они вышли на оживленную улицу, ее голос начал смешиваться со всеми посторонними звуками, и на их фоне звучать чуть тише:
— Так это же просто отлично. У меня наконец-то появилась тяга к жизни, чтобы творить сплошное безумие.
— Куда пойдем теперь?
— Ну… — Сильвия остановилась. Приподняв голову и, посмотрев на Син-туса, она с улыбкой ответила: — Я хотела скоротать время в библиотеке, но, похоже, что сейчас придется донимать мою любимую медсестру.
— Твою любимую…
— Она прекрасна во всех смыслах, кроме характера. — Девочка пожала плечами и, развернувшись, продолжила идти в нужном направлении. — Стерву получше нужно еще поискать, но ее стремление заботиться о других сглаживает все углы.
— Как зовут ту, о ком ты говоришь?
— Кассандра. Знаешь ее?
Син-тус, услышав это имя, улыбнулся. Он уже знал, что Сильвия и Кассандра были знакомы, и так как они обе уже спрашивали у него друг о друге, он не смог скрыть толику иронии в голосе:
— Знаю.
«Почему-то я так и подумал, что Сильвия говорит о ней».
Вскоре парочка все-таки смогла добраться до больницы. Надо было сказать, что это здание было совершенно не похоже на библиотеку. Если библиотека напоминала собой архитектуру Европы, то ярко-красное здание больницы с необычными многоярусными загнутыми крышами напоминало постройки Азии.
Внезапно Сильвия, оказавшись прямо напротив больницы, нисколько не смущаясь села на землю. Она даже не стала заходить в здание. Просто села напротив него так, будто бы хотела, чтобы ее можно было увидеть из любого окна.
— Что ты делаешь? — непонимающе спросил Син-тус.
— Жду ее.
Парень шокировано начал осматриваться. Проходившие мимо люди удивленно оглядывались на ребенка, который так спокойно и мечтательно сидел в позе лотоса напротив больницы.
— Но не проще ли войти?
— Я не знаю, где именно она находится. — Сильвия повернула голову к Син-тусу и совершенно спокойно посмотрела в его глаза. — К тому же, теоретиков не особо жалуют везде, куда бы они не пошли. Если я приду, вряд ли мне сообщат, где она, но вот если я буду мешаться у всех под ногами, слухи обо мне хотя бы быстро долетят до ее ушей.
Син-тус молчал. Он все еще был поражен подобными действиями, подобной наглостью и подобной логикой. С другой стороны, мысленно, он уже был согласен с Сильвией.
«Она права. Если она зайдет, возможны два варианта: ее сразу развернут обратно или же отправят ждать куда-нибудь, где будет мало людей, однако в последнем случае непонятно, позовут ли они тогда к ней саму Кассандру. В принципе, могу пойти только я и просто позвать ее, но в больнице сейчас… — Син-тус повернул голову в сторону больницы и обратил внимание на все время заходивших в нее людей. Медики тащили больных то на носилках, то на собственных руках, а некоторые из пострадавших даже своими ногами пытались добраться до врачей. — Кошмар. Из-за боев на арене количество пострадавших будет только увеличиваться. Меня тоже могут сразу выгнать, если я попытаюсь просто так ворваться туда».
— Сядешь рядом? — неожиданно прозвучал голос девочки.
Опомнившись, юноша опустил голову и посмотрел на совершенно спокойного ребенка. Он действительно не понимал, о чем думала Сильвия, но то, как выглядело ее лицо, будто успокаивало и говорило о том, что своего она все равно добьется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А почему бы и нет? — Син-тус вяло улыбнулся, подошел ближе и спокойно сел на землю рядом с Сильвией. В этот момент даже все его тревоги о собственных неудачах отступили куда-то на второй план. — Я думал, ты меня ненавидишь.