Читать интересную книгу Мальчики в лодке - Дэниел Браун

Все реки на западе штата – Чехалис, Сноквалми, Дувамиш-ривер, Скайкомиш, Стилагуамиш, Скокомиш, Снохомиш – вышли из берегов, смывая деревенские дома и миллионы тонн почвы в Пьюджет-Саунд, затопляя торговые районы и населенные пункты на берегах рек от канадской границы на юг вплоть до Колумбии. На севере Сиэтла разлившаяся река Скаджит прорвала земляные каналы рядом с устьем и понесла приливные соленые воды на двадцать тысяч акров самых богатых фермерских земель в штате.

Во многих районах Сиэтла, возвышавшихся на склонах – например, в Алки, Мадрона и Магнолиа, – дома скользили по размытым склонам и падали прямо в озеро Вашингтон или в Пьюджет-Саунд. Дороги трескались и отправлялись вслед за домами. В центре города ливневая вода переполнила канализацию, вырвалась через люки и затопила улицы и бизнес-центры в низине Интернешнл Дистрикт. В несчастных, убогих трущобах, раскинувшихся по берегу залива Элиотт, безжалостный дождь смыл газеты, которыми были забиты щели картонных стен, протек через потрепанную ткань старых палаток и просочился через проржавевшие металлические крыши, пропитывая старые матрасы, лежащие на грязных полах, и до костей пронизывая тех, кто пытался на них спать.

Во время этого вечного ливня, как только итоговые экзамены осенней четверти закончились, Джойс взяла несколько выходных на работе, и они вместе с Джо поехали домой, в Секим, на рождественские каникулы. Джо зашел в гости к Макдоналдам и Сильберхорнам, но остановился в доме родителей Джойс, спал – на кровати на чердаке. Когда он устроился наверху, мать Джойс вытащила откуда-то вырезку из местной газеты и показала ему заголовок: «Джо Ранц попал в команду первой лодки первокурсников». Она доложила, что в городе парень становится почти знаменитостью.

Часть II

1934

Гибкость

Глава шестая

Я всегда хотел стать самым лучшим лодочным мастером в мире; и без лишней скромности я могу сказать, что достиг своей цели. Если бы мне пришлось продавать, например, детали от «Боинга», боюсь, я бы потерял стимул и стал богатым человеком, но при этом второсортным мастером. А я предпочитаю оставаться мастером высшего класса.

Джордж Йеоманс Покок

В январе Джо и Джойс вернулись в Сиэтл, где дождь все продолжал лить почти каждый день. Тренировки команды возобновились 8 января, и в тот же день Джо и семнадцать других парней в первой и второй лодках первокурсников узнали, что теперь им предстояло покинуть барки и впервые сесть в настоящие гоночные лодки – гладкие и красивые изделия из кедра, построенные Джорджем Пококом в своей мастерской, в глубинах вашингтонской лодочной станции.

Еще они узнали, что осеннее расписание, которое казалось суровой программой, было всего лишь разминочным по сравнению с тем, что Эл Албриксон и Том Боллз теперь для них готовили. Им сказали, что в течение следующих нескольких месяцев они в основном будут соревноваться друг с другом, с запасной командой и университетской командой. После этого они, может быть, будут соревноваться с университетом Британской Колумбии и несколькими другими командами северо-западного региона. Но настоящий сезон гребли был очень коротким, а ставки высокими: в середине апреля только одна команда первокурсников – та, которая в итоге станет первой лодкой – сможет посоревноваться с их главным соперником, Калифорнийским университетом, на ежегодной Тихоокеанской регате в Беркли, здесь, на озере Вашингтон. Только если им удастся победить, и только тогда они смогут претендовать на первенство на всем Западном побережье. Это, скорее всего, даст им шанс выступить против команды Академии морского флота и элитных восточных школ на национальном чемпионате первокурсников в Поукипси в июне. И все. Целый сезон – девять месяцев подготовки – всего лишь ради двух главных гонок.

Том Боллз

За все шесть лет работы тренером первокурсников Боллз никогда не тренировал команду, которая бы проиграла гонку Калифорнии, да и кому бы то ни было, на озере Вашингтон. Боллз не хотел, чтобы эта команда стала первой, не важно, насколько хорошей будет подготовка у первокурсников Калифорнии, – хотя все говорили, что они очень хороши. На самом деле Боллз знал, что парни Кая Эбрайта тренировались еще с августа, и друг с другом они начали соревноваться еще в конце октября, когда первокурсники Вашингтона еще только неуверенно сели в барки. Кроме того, Боллз заметил, что Эбрайт в последнее время очень старался нашуметь в прессе во всем регионе о том, как спокойно его первокурсники одержат победу над Вашингтоном в этом году. Боллз сказал своим ребятам, что с этого момента и до самого дня гонки они будут тренироваться по шесть дней в неделю в любую погоду.

Шел дождь, и они тренировались. Каждый вечер они гребли, несмотря на резкий ветер, жестокий град и редкий снег, до самого позднего вечера. Холодная дождевая вода текла по их спинам, образовывая лужи на дне лодки, и плескалась туда-сюда под их скользящими на полозках банками. Местный спортивный корреспондент, который наблюдал в тот месяц за их тренировками, отмечал, что «дождь все лил, лил и лил. А потом снова лил и снова лил». Другой прокомментировал, что они «могли перевернуть свою лодку вверх ногами и грести так, потому что разницы не было бы практически никакой – на поверхности озера было так же мокро, как и в нем самом». И все это время Боллз упорно следил за ними, гоняя их туда-сюда через озеро Вашингтон и вниз, через Монтлейк Кат, в озеро Юнион, где парни шли мимо мокрых черных остовов и бушпиртов старых деревянных шхун, с которых потоками лила вода. Взрезая сквозь волны и полосы дождя, стоя на открытом кокпите своего обшитого медью и красным деревом моторного баркаса, «Алумнуса», в ярком желтом дождевике, он выкрикивал им команды с помощью мегафона до тех пор, пока его голос не становился хриплым, а горло не начинало саднить.

И снова те парни, которые пережили такие холодные тренировки в октябре и ноябре, теперь клали свои весла на полки вечером, устало взбирались на холм и отказывались возвращаться обратно на станцию. Из четырех лодок скоро осталось три, а к концу месяца Боллзу едва удавалось укомплектовать третью. Все парни в лодке Джо еще держались, но то легкое чувство товарищества, дуновение которого они почувствовали, когда впервые вместе вышли на озеро Юнион в ноябре, быстро испарилось. Беспокойство, тревога и постоянные перепалки заменили тот оживленный оптимизм, ведь теперь Боллз снова тщательно исследовал каждого из них, пытаясь оценить, кого оставить в лодке, а кого понизить в звании.

Эл Албриксон работал со старшекурсниками так же упорно, пытаясь выбрать первый и второй составы на гонку против Калифорнии в апреле и против восточных школ в июне. Но по мере того, как сырой январь проходил и уступал место ветреному февралю, тренер был решительно недоволен тем, что видел, особенно своим первым составом. У Албриксона была привычка после каждой тренировки задерживаться в офисе и делать заметки в своем вахтенном журнале. Эти личные комментарии были часто гораздо более экспрессивны, чем те короткие замечания, которые могла позволить себе такая публичная личность, как Эл. Среди недовольных заметок о погоде он также сокрушался из-за нехватки стойкости и духа в старших парнях, когда они соревновались друг с другом. Все чаще он усеивал журнал язвительными комментариями: «это никуда не годится», «слишком много нытиков», «недостаточно огня», «им стоит желать победы сильнее».

Шестнадцатого февраля Албриксон наконец-то увидел то, что ему понравилось – хоть и не там, где искал раньше. Возвращаясь на лодочную станцию в тот вечер, первый университетский состав приблизился к первой лодке первокурсников Боллза, которые тоже возвращались с тренировки. Обе команды были за три километра от берега, и обе лодки в одно мгновение стали идти наперегонки. Сначала первокурсники шли вровень с университетской командой, продвигаясь вперед с одинаковой частотой гребков. Албриксон не был этому удивлен. Он знал, что Боллз очень много работает с первокурсниками. Но обе команды уже тренировались часами, и, наблюдая за этим заплывом, Албриксон ждал, что молодые, менее опытные гребцы сдадут позиции. Вместо этого метров за восемьсот от станции первокурсники внезапно начали толкать еще сильнее, увеличив темп и резко выскочив вперед на четверть корпуса. Это привлекло внимание Албриксона. И это привлекло внимание Харви Лава, рулевого университетской лодки, который тут же скомандовал своей команде увеличить частоту ударов веслами. Университетская команда выложилась за последние тридцать секунд, успев лишь догнать первокурсников вровень, когда те достигли пристани лодочной станции. Язвительное замечание Албриксона в журнале в этот вечер гласило: «Наконец-то хоть что-то продвинулось в университетской команде».