даже подумать о том, чтобы отнестись к заданию спустя рукава, но не обрадуется, когда всё получится. А ещё случалось, что распоряжение Консула звучало настолько широко, что его можно было трактовать абсолютно по-разному. Такие приказы отдавались редко, Гранни почти не сомневалась в том, что таким образом Консул проверяет её, однако не боялась этого и всегда в таких случаях поступала так, как считала правильным.
Она считала.
Жёсткое требование немедленно наказать беженцев из Тайного Города относилось именно к таким приказам – широким, допускающим разные трактовки. Девушка прекрасно понимала, почему Консул захотел проучить беглецов – ведь они, получается, посмеялись не столько над ней, сколько над ним. Гранни и сама задыхалась от бешенства, когда человские спасатели вытащили её, униженную, из холодной Невы. Она хотела отомстить, но…
Оставался вопрос – как?
Приказ прозвучал достаточно понятно – наказать! Но одновременно – расплывчато.
А уточнять ди Атура не стала, потому что не хотела услышать, что именно Консул понимает под «наказать», не хотела, чтобы он удивлённо поднял брови и небрежно ответил: «Убить, разумеется». Потому что в этом случае обратного пути не будет. Никакого пути не будет, и расправа над беженцами останется на её совести.
«А мне бы этого не хотелось…»
Мысль пришла неожиданно. Мысль показалась немного странной. Однако ди Атура не стала её прогонять. Потому что поняла, что это её мысль – настоящая, идущая от сердца. Она не хочет убивать, называя убийство – наказанием. В бою – пожалуйста, но не за дурацкую выходку.
«Кажется, я начинаю уставать от крови… – Гранни вздохнула и грустно улыбнулась пришедшей в голову шутке: – Хорошо, что я не вампир…»
///
Оказавшись далеко от дома, жители Тайного Города повели себя по-разному. Одни предпочли уехать подальше и затаиться, сведя к предельному минимуму контакты с соплеменниками, и выжидали, чем всё закончится. Другие не особенно скрывались, не видя ничего дурного в том, что приходится проводить время на чужбине, и стремились проводить больше времени с такими же, как они, беженцами. В Санкт-Петербурге, где, так уж получилось, сформировалась одна из самых больших диаспор вынужденных переселенцев, центром притяжения для них стало заведение «Каменная мойка», которое держал давным-давно переехавший в Северную столицу Орций Чейз – добродушный, абсолютно лысый толстяк, обожающий, как все концы, дорогие украшения и яркие цвета в одежде. «Каменную мойку» он держал для души, то есть для туристов из Тайного Города, которые частенько навещали Санкт-Петербург в обычное время, и её возросшую популярность воспринял философски: «Жаль, конечно, что причина притока клиентов достаточно грустная, но выбирать не приходится – будем делать на них деньги…» Нет, цены на меню и бар конец не поднял, зато позаботился о том, чтобы гости могли расслабиться и окунуться в привычную атмосферу: блюда из привычных ресторанов Тайного Города, артисты и шоумены, а главное – постоянные новости и их обсуждение без всяких купюр. Схинки, разумеется, знал о заведении и разговорах, которые в нём велись, но не трогал, здраво рассудив, что пусть лучше беженцы выпускают пар в известном месте, чем прячутся по углам, скрываясь под «навскими оберегами».
– Сегодня приехал? – поинтересовался чел-наёмник у подсевшего к барной стойке шаса.
– Ага, – подтвердил тот. – Заметно?
– Ты оглядывался.
– Искал своих.
– Скоро подтянутся. – Наёмник протянул руку: – Шторм.
– Харак Хамзи.
– Очень приятно.
– И мне приятно.
В обычное время их знакомство вряд ли состоялось бы с такой лёгкостью – шасы предпочитали надёжные рекомендации, но обстоятельства заставили Хамзи изменить привычному укладу: сейчас они все были беженцами.
– Если не секрет: почему Питер?
– Не хочу из страны уезжать, – ответил Харак, изучая выставленные на полках бутылки.
– Бизнес?
– Настроение.
– Здесь нас легко достать.
Шас на пару мгновений замер, перестав водить взглядом по бутылкам, после чего буркнул:
– Но ты ведь здесь.
– Э-эээ… да, – подтвердил наёмник.
– Тогда чего ты мне мозг выносишь? – Хамзи наконец-то отыскал полку с коньяками и сосредоточился на ней. – Ну, достанут они нас, и что сделают?
Чел промолчал.
– Ничего не сделают, – продолжил шас. – Потому что ему нужно, чтобы мы вернулись. И нам, говоря откровенно, тоже это нужно, потому что заведения, в которых «всё как дома»… – Он окинул взглядом большой зал «Каменной мойки». – …никогда не заменят дом.
– И мы вернёмся?
– Рано или поздно.
– Тогда зачем ты уехал? – неожиданно спросил Шторм. – Там ведь вроде тихо?
– «Там» – это дома? – уточнил Хамзи, указывая бармену на выбранную бутылку.
– Да, «там» – это дома.
– Я уехал, потому что там обязательно станет шумно, – ответил шас. – Мне казалось, это очевидно даже для… – Здесь должна была прозвучать привычная для подданных князя Тёмного Двора «шутка» об умственных способностях тех, кто не являлся подданным князя, однако Хамзи её проглотил и заменил нейтральным: – В общем, для всех очевидно.
– Ждёшь большую драку?
– Не сомневаюсь, что она будет. – Шас понюхал коньяк, улыбнулся и сделал маленький глоток. – Великолепно.
– Как думаешь, кто кого одолеет?
– В истории Тайного Города не было случая, чтобы Великие Дома бросили вызов господствующей расе.
– А всё-таки? – настырно продолжил Шторм. – На твой взгляд?
Сомнительно, что такой вопрос незнакомому собеседнику наёмник задал из чистого любопытства. Или в его задачу входит «прощупывание» новичков, чтобы живущие в Питере беженцы примерно представляли их отношение к происходящему: то ли работает на Внутреннюю Агему, или и то, и другое вместе. Поэтому ответил Хамзи уклончиво:
– Я не думаю – я жду. – Сделал ещё один глоток коньяка, увидел в барном зеркале что-то интересное, повернулся к входной двери и полюбопытствовал: – А эти недомерки часто сюда заглядывают?
///
Казалось бы, зачем нужны не очень функциональные и уж точно не особенно сообразительные големы, если всё, что они могут, опытный маг способен сотворить с помощью арканов? Нанести мощный удар или скрутить противника, обездвижить его, доставить в нужное место и обыскать. И всё – не слезая с дивана. Когда классическая магия вышла на пик развития, горячие головы принялись наперебой заявлять, что время «обыкновенных» воинов и уж тем более – големов прошло, и теперь исход любой войны будут решать только обладатели колдовских способностей. В целом их аргументы были понятны и могли произвести впечатление на невзыскательную публику, очарованную демонстрируемыми чудесами. А вот специалисты в области военного дела качали головами и негромко, а главное без ехидства интересовались, как собирается выпутываться маг, если противник ударит по самому заклинанию, обратив рабочую функцию в краткое возмущение магического поля? Или выжмет из колдуна энергию «навским арканом»? Или заблокирует её действие наведённым искажением… Пик развития классической магии привёл к появлению множества заклинаний «неявного боевого применения», которые с лёгкостью крушили красивую теорию «Всепобеждающего волшебника». Воевать не слезая с дивана не получилось, и на