Американские моряки с китобоев и контрабандных шхун, любители временных приключений, бывали на этих берегах. Они сходились с чукотскими девушками и каждый раз, когда судно уходило, возвращали их на берег. Мистер Томсон помнил, как однажды моряки зазимовавшей шхуны поженились на местных девушках и после зимовки бросили их. Девушки, узнав, что их белые мужья уезжают в свою страну и к своим настоящим женам, прыгнули со скалы и разбились.
Знали об этом и Мэри с матерью. Мэри не хотела белого мужа. Даже лучший из белых людей — ее отец, поселившийся на берегу навсегда, как думала она, — и тот не вызывал в ней доброго чувства. Так мать приучила думать свою дочь.
Все подруги Мэри из стойбища Лорен и других стойбищ были уже настоящими женщинами, имели детей. Мэри не знала этого счастья. Не знала она, что же будет дальше. Мэри становилась угрюмой, злой и непочтительной к отцу.
Мать думала про себя: «Ярак — безродный, сирота, но он ловкий, сильный охотник. Хорошо, если бы Мэри вышла замуж за него», — но, догадываясь о думах мужа, она шепотом и с сожалением добавляла:
— Только он не белый.
Приученная в течение двадцати лет к покорной, безответной, молчаливой жизни, Рультына никогда не говорила об этом с мужем. Она всегда ждала, что скажет Чарли.
Но Чарли сидел в своей каморке один, и что он там думал, никто из членов семьи не знал. Чарли был нелюдим. С туземцами он разговаривал только по делу, дома он разговаривал только с бумагами. Рультына видела, как Чарли переворачивал свои бумаги и улыбался им, словно они были лучше настоящих люден.
Рультына злилась на эти бумаги и, когда убирала комнату, со злостью стегала их тряпкой.
Ей даже приятней было, когда Чарли останавливал свой взгляд на какой-нибудь молодой чукчанке. Чарли становился тогда человеком. В его глазах появлялась жизнь. Он, не умеющий улыбаться, вдруг открывал свой молчаливый рот, наполненный железными зубами. Он зазывал женщину к себе, запирал дверь. Женщина уходила от него с пачкой жевательной серы. Чарли бывал очень добр. Иногда Он посылал с женщиной в подарок ее мужу целую пачку патронов.
И на побережье в чукотских стойбищах вдруг рождались белолицые дети. Они резко отличались от других детей, но все они пользовались большой любовью и родителей и односельчан. Люди радовались рождению каждого человека, не вдаваясь в размышления, чей он. Не все ли равно? Важно, чтобы ребенок стал настоящим человеком.
Глава двадцать четвертая
На побережье был мор. Какой-то особо злой дух, как говорили люди, поселился в стойбище Камэнэй. Люди гибли на глазах друг у друга. Они не в силах были передвигаться и замерзали в нетопленных пологах. Даже шаманы и те окоченели, стали мертвецами.
В яранге умерли все. Остался один мальчик, Ярак. Он испугался и убежал из своего жилища в соседнюю ярангу. Здесь также лежали холодные, словно каменные, люди. Сколько он их ни окликал, они не отвечали. Ужас охватил его. Он бегал от одной яранги к другой, но везде люди молчали. Всюду были мертвецы. Мертвое стойбище.
Пробираясь вдоль морского берега, Ярак шел, сам не зная куда. Он шел и грыз мерзлое тюленье мясо. Потом его подобрали охотники и привезли в свое стойбище. Но когда мальчик рассказал новость, люди испугались. Мальчик — носитель злого духа. Люди снабдили его едой и сказали, чтобы он ушел от них. И всюду, куда бы он ни приходил, его просили немедленно уйти.
Ярак оказался всеми отверженным.
Мистер Томсон не боялся злых духов и взял Ярака к себе. Мальчик рос в семье Чарли, ухаживал за собаками, помогал по хозяйству. Потом он стал ходить на охоту, ездить за песцовыми шкурками. Мистер Томсон был доволен приемышем.
Но однажды мистер Томсон заметил, что Мэри как-то особенно смотрит на Ярака. Ему это не понравилось. Мистер Томсон сказал:
— Я сохранил твою жизнь, Ярак! Теперь ты стал настоящим, сильным человеком. Я посылал тебя на китобойные суда помогать белым людям. Ты научился сноровке в работе. Теперь ты мне не нужен. Пусть твоя жизнь пойдет среди чукчей. Я скажу Рынтеу, что ты будешь жить у него в яранге. Для работы я буду посылать за тобой.
Ярак не ожидал этого. Ведь он так хорошо работал! Чарли всегда был доволен им. Последнее время Ярак особенно старался, думая жениться на Мэри. И теперь, когда Ярак готовился сказать об этом Чарли, он услышал совсем непонятную речь.
Растерянно взглянув на Чарли, он робко проговорил:
— Чарли, я жениться хочу на Мэри. Пусть я сделаю отдельную ярангу, и пусть мы с ней будем жить вместе.
— Что-о?! — заревел мистер Томсон. — Безумец! Что ты сказал? Год дэм! Да разве ты видел или слышал когда-нибудь, чтобы на дочери белого человека женился такой дикарь, как ты? Глупец! Этого никогда не будет! Возьми сейчас же свои шкуры и убирайся к Рынтеу! Прочь из моего дома! К этому пологу ты никогда не подойдешь. Таков закон белого человека.
Ярак взял свои оленьи шкуры и пошел к содержателю заезжей яранги Рынтеу.
«Какой закон белого человека? — думал Ярак. — Три лета посылал меня Чарли охотиться с белыми на китов. Я научился разговаривать на их языке и никогда не слышал о таком законе. Сам кок сказал мне: „Ты женись на дочери Чарли, девка красивая!“ Каждый белый делает свой закон. Непонятные люди!»
Ярак подошел к яранге Рынтеу и долго стоял в сенках. Ведь стыдно, когда прогоняют человека. Чего доброго, смеяться начнут люди! Ярак долго не решался кашлянуть. Может, лучше зарезать себя? Ярак застонал от душевной боли.
Из полога высунулся Рынтеу.
— Входи, входи, Ярак! — радостно встретил его хозяин.
— Рынтеу, Чарли прогнал меня. Послал к тебе жить.
— Живи, живи. Место есть. Вместе будем принимать приезжих торговых людей для Чарли. У нас весело здесь. Ты же сам знаешь, моя яранга вместилище всех новостей со всего берега.
Старик Рынтеу со всем своим хозяйством принадлежал мистеру Томсону. Двадцать лет он жил около Чарли. Жена Рынтеу, когда еще была жива, часто ходила к Чарли. Сколько она перетаскала от него подарков! И самому Рынтеу Чарли подарил ружье. О, Рынтеу был очень счастлив тогда! Ведь не каждый получал такие подарки! Рынтеу всегда ценил доброту Чарли и никогда не забудет этого. Он хорошо знал, что охотники любят ездить торговать туда, где всегда найдется корм для собак. И часто к Чарли приезжали торговать охотники даже из тех мест, где стояла торговая лавка купца Брюханова. Таким охотникам он был особенно рад, потому что это нравилось Чарли. Заботливый и старательный, Рынтеу еще с лета заготовлял корм. Он неустанно охотился. Сам Чарли тоже подкупал летом мясо и сваливал в мясную яму Рынтеу. На зиму много корма нужно. Рынтеу привык жить и работать для Чарли.
У него когда-то была большая семья, но все умерли. Осталась в живых одна дочь, которая и вела все женское хозяйство. И когда от Чарли в его ярангу пришел Ярак со своими спальными шкурами, Рынтеу был бесконечно рад. Еще бы! Такой молодой, сильный и крепкий парень! Рынтеу был даже не прочь взять Ярака в зятья.
Но Ярак был невесел. Он отвечал невпопад. Рынтеу суетился около него, стараясь во всем угодить.
— Почему у тебя, Ярак, печаль на лице? А?
— Помолчи, Рынтеу, а то я тебя начну, пожалуй, сильно бить.
— О-о! — удивился Рынтеу. — Хорошо. Я обязательно помолчу.
Глава двадцать пятая
Мистер Томсон настолько увлекся планом своей борьбы с «Норд компани», что, вопреки своему обычаю, забыл после утреннего кофе сделать прогулку пройти четыре раза от своего дома до берега. Многолетняя привычка была столь сильна, что мистер Томсон выходил на прогулку почти механически. Было уже двенадцать часов дня, а мистер Томсон все еще не показывался.
В комнату вошла жена, обеспокоенная настроением Чарли, и тихо сказала:
— Чарли, много людей понаехало торговать.
Мистер Томсон молча смотрел в окно. Не глядя на жену, он распорядился:
— Устрой в яранге Рынтеу чай для приезжих. И галет дай, но немного, только для приманки. Зверю нужен небольшой кусочек мяса, чтобы он попался в капкан.