В этот момент вспыхнул огонь. Конан стоял, высоко подняв факел, и молча смотрел, как два существа с искаженными лицами, в которых уже не осталось ничего человеческого, ползут друг к другу.
— Опомнитесь! — рявкнул он, пиная Актиона в бок.
Колдун опрокинулся навзничь, и постепенно глаза его стали осмысленными.
— А ты?! — Конан сгреб Хепата за шиворот и потряс так, что тот уронил кинжал и громко лязгнул зубами.
— Что это было? — прошептал Актион. — Это чужие мысли… Я понимаю… Дракон…
Хепат все еще бессмысленно таращился на огонь, когда Конан спокойно сказал:
— Я почти сразу почувствовал, что в голову мне кто-то лезет. Наверное, и к вам тоже. Дай, думаю, запалю факел, пока они друг друга не перерезали!
— О боги! — стонал колдун. — Я поддался! Я поддался внушению дракона… Как это могло случиться?.. Я стар… Я слишком стар…
— Конан, а что тебе нашептывал дракон? — Хепат пришел, наконец, в себя, спрятал кинжал и смотрел на друга, виноватыми, собачьими глазами.
— Неважно! — отрезал киммериец. — Важно, что я не поддался! А вы — поддались!
— Давно известно, что драконы умеют уговаривать, — прошептал колдун, — теперь я знаю, как это бывает…
— Отдайте-ка мне кинжалы! Утром получите назад!
Конан положил оружие товарищей себе под бок, и что-то проворчав, вторично приготовился погрузиться в сон. Хепат загасил факел, и пещера вновь погрузилась в темноту.
Утра в темноте, естественно, не было. Первым проснулся Конан, запалил факел и придирчиво осмотрел спящих товарищей. Впрочем, он уже знал, что ночь прошла спокойно. Дракон не стал повторяться. Это следовало запомнить. Очевидно, старый, мудрый дракон презирает повторные попытки.
Растолкав колдуна и гнома, Конан поднял кинжалы. Если старинный фамильный клинок гнома был ему уже знаком, то на оружие Актиона он воззрился с удивлением. Изящная и грозная вещица с длинным прямым, узорчатым клинком, изрисованным загадочными знаками. Наметанным глазом воин определил, что кинжал колдуна был изготовлен во времена такой седой древности, когда, вероятно, еще даже не зародилась современная цивилизация. От клинка веяло силой, спокойствием, уверенностью. На нем, казалось, остались капельки крови бесчисленных жертв этого грозного оружия, отчего он блестел и переливался в свете факела разноцветными огоньками.
На миг Конану почудилось, что кинжал не просто отбрасывает свет, но и сам излучает слабое, мерцающее свечение. Искусно вырезанная из кости рукоятка казалась воздушной, а сверкающие огромные драгоценные камни горели мрачным светом и сами по себе являли целое состояние.
Со странной неохотой протянул Конан колдуну его оружие. Пальцы не желали отдавать кинжал, прилипали к нему, пытались покрепче ухватить, забрать себе, спрятать, сокрыть, украсть.
Актион, конечно, все понял и спокойно наблюдал за борьбой в душе Конана. Он знал свойства своего оружия — этого древнего колдовского артефакта, бесчисленными тысячелетиями передававшегося от учителя к ученику. И с благодарностью глянул в глаза киммерийца, принимая оружие. Он пояснил:
— Я знаю его свойства… Но, поверь, владеть им могу только я. Любого другого он уничтожит.
Передав кинжал законному владельцу, Конан почувствовал облегчение. Встряхнув головой, прогнал остатки наваждения.
— Кто же и когда его изготовил? Какой великий мастер?
— Имя мастера давно утеряно, Конан. По преданию первым владельцем кинжала был великий маг… — и Актион назвал странно звучащее имя. Такого сочетания звуков ни Конан, ни Хепат никогда не слышали. — Он и помог мастеру изготовить клинок. Помог волшебством, силой магии. Так что, можно сказать, что он его и сделал… Это было задолго до возникновения цивилизации хайборийцев… Этот кинжал видел такое… Если бы он умел говорить… — старый колдун забормотал, зашептал что-то, и Конан заметил, что в его глазах заблестели слезы.
Рев дракона вернул Актиона к действительности. Теперь не составляло большого труда определить направление. Чудовище находилось где-то рядом.
Мрачно переглянувшись, товарищи двинулись в нужном направлении. После нескольких переходов через большие пещеры и довольно узкие тоннели, они вышли к необъятной пещере, стены которой к удивлению Конана были обработаны искусными камнетесами. Но каким же ростом обладали эти мастера-камнетесы, чтобы вырезать изящные узоры на своде пещеры, в высоту достигавшей тридцати-сорока локтей?! Одна стена пещеры — искусно отполированная — отражала свет факела, переливаясь всеми цветами радуги. В нескольких местах в стене виднелись огромные куски хорошо обработанного кварца. Витые колонны украшали другие стены. По углам высились огромные каменные изваяния чудовищ. Невероятных размеров каменный великан, похожий на того, которого разбудил Конан, воздев руки, поддерживал свод в одном углу. В другом — колоссальная змея обвилась вокруг колонны, и смотрела сверху немигающими рубиновыми глазами. Следующий угол украшал вставший на дыбы огромный слон, у которого из пасти торчали не два, а четыре бивня. И, наконец, последний угол — тот, у которого, выйдя из тоннеля, стояли путешественники, — был украшен драконом, подставившим змеиное тело под свод этой великолепной пещеры. Кроме того, в самом центре также высился исполинский каменный дракон, с распростертыми крыльями и вытянутой шеей, увенчанной головой, величиной с большую крытую повозку, которую смогут сдвинуть с места только пара хороших быков.
Актион быстро приложил палец к губам, затем шепнул:
— Тот, что в центре — не каменный. Это сторож. Тот самый…
Все трое попятились и укрылись в тоннеле, отойдя на приличное расстояние.
— Но я готов поспорить: он такой же каменный, как и те, что по углам! — негромко воскликнул Конан.
— Те, что по углам… Гиганта ты, надеюсь, узнал? Они тоже… Они спят, покрытые каменной скорлупой, и более глубоким сном, чем тот, наш… Из них сделали украшения, но дракон сможет разбудить их в любой момент… А сам он, — Актион старческим движением почесал согнутую спину, — сам он… как бы в полудреме. Но нас-то он почуял еще ночью… Вероятно, периодическим ревом он уже начал их пробуждать…
— И скоро, стало быть, нам ждать драконьего факела? — Конан нахмурил брови.
— Не знаю, как скоро, но факел будет…
— Ну а где сокровища-то? — перебил Хепат. — Может быть, мы тихо прокрадемся и…
— Предания говорят, что сокровища под ним. Он сидит на плите, под которой находятся те самые несметные сокровища дракона.
— Так нам придется еще и плиту поднимать?! — спросил Хепат, как будто все остальное — дело уже ясное и решенное.