Понимая всю остроту ситуации, мы понимали и то, что есть возможность повернуть в другое русло. Из номенклатурного беспредела, до которого мы дошли, есть два выхода – взрыв (новая диктатура) или "расшивание" социального пространства, переход от бюрократического к открытому рынку, к включению его механизмов, от скрытой, "номенклатурной", к открытой, демократической, приватизации, от государственно-монополистического капитализма – к "открытому" капитализму, что в те дни и было сделано.
Если до конца 1991 года обмен власти на собственность шел в основном по нужному номенклатуре "азиатскому" пути, то с началом настоящих реформ (1992 г.) этот обмен повернул на другой, рыночный путь.
Введение свободных цен, указ о свободе торговли, конвертируемость рубля, начало упорядоченной приватизации, если их расценивать с социально-экономической точки зрения, означали следующее.
Без насильственных мер, без чрезвычайного экономического положения удалось мягко изменить систему отношений собственности, катастрофическую систему конца 1991 года.
Я принципиальный сторонник сочетания: жесткие стратегические цели и мягкие тактические средства их достижения. Примером можно считать политику начала 1992 года. Цель была ясной: восстановить управляемость экономики, введя в сложившуюся систему организующие, объективные правила игры. Возможен лишь один ход: ввести в действие объективные законы экономики, которые ограничат сложившийся к тому моменту беспредел. Тактически это было "мягкое" средство: оно механически не нарушало сложившийся баланс социальных сил. Директоров и министерских чиновников никто не снимал, не арестовывал их счета, не изымал коммерческую переписку, их положение, средства, связи оставались при них. Их ограничивал отныне не административный произвол, а закон рынка, закон цены. Когда мне говорят "болельщики со стороны", что нельзя было отпускать цены, не проведя предварительно демонополизацию, я хочу их в ответ спросить: как они представляют себе демонополизацию, когда в экономике нет никакой рыночной среды, не действуют вообще никакие законы, ни административные, ни экономические?..
Позволю себе процитировать одну статью, где достаточно точно зафиксирована моя рефлексия по поводу начала реформ: "Мы начинали реформы в очень интересной ситуации, когда можно долго перечислять, чего у нас не было и почему реформы проводить нельзя. Я сам мог прекрасно объяснить, почему в 1992 году их проводить нельзя. Не было стабильной поддержки в парламенте, не было нормальных, дееспособных институтов власти… они были поражены кризисом власти начала 90-х годов. Шестнадцать центральных банков вместо одного, не было традиций частного предпринимательства, не было сильного частного сектора, как в Польше. Не было ни копейки валюты, золотого запаса, не было возможности привлечь свободные ресурсы на международном финансовом рынке. Но плюс к этому у нас не было возможности ждать, ничего не делать и объяснять, почему ничего нельзя делать".
Введение свободных цен стало важным шагом из царства бюрократической свободы в царство рыночной необходимости. Фиговый листок "лжегосударственности" стал спадать с номенклатурной собственности. Директора, другие чиновники продолжали пользоваться доходами по своему произволу, не неся административной ответственности, но теперь начали работать законы рынка, с которыми они вынуждены были считаться. Не было (и сейчас еще больше декларируется, чем действует) процедуры банкротства предприятий. Но ведь зарплату-то рабочим платить желательно. Проблема финансов встала перед директорами.
Не место на иерархической лестнице, а деньги становились действительно всеобщим эквивалентом экономических отношений. У нас начала складываться нормальная финансовая система вместо прежней системы печатания и распределения денег "по разнарядке".
Открытая приватизация – поворотное историческое дело, мирный, цивилизованный эквивалент революции. Поэтому остановлюсь на "истории с приватизацией" подробнее.
III
С самого начала было ясно, что к числу важнейших факторов, которые придется учитывать, разрабатывая программу приватизации для российской экономики, относятся:
1. Беспрецедентные масштабы задач. Необходимость добиться серьезных сдвигов в максимально сжатые сроки, чтобы подкрепить либерализационные и стабилизационные мероприятия структурой собственности, адекватной рыночной экономике.
2. Слабость отечественного легального частного сектора. Он зародился лишь в последние годы перестройки, историческая легитимизация накопленных в нем капиталов отсутствует, общественное сознание тесно связывает его с бывшей теневой экономикой.
3. Ограниченная роль иностранного капитала. При масштабах российской экономики и высоком уровне социально-политического риска ставка на массовое привлечение иностранных инвесторов в российской приватизации была явно нереалистичной.
4. Отсутствие претензий бывших собственников. Большая историческая протяженность социализма в России сняла традиционные для Восточной Европы проблемы реституции[56] собственности.
В этой ситуации принципиальные решения были, по существу, заданными. Это, в частности:
– отказ от индивидуального подхода к приватизации предприятий, попыток реорганизовать их до изменения структуры собственности. Максимальный упор на использование универсальных процедур и стандартных правил, с тем чтобы ограничить зависимость процесса от индивидуальных решений аппарата управления;
– упор на создание приватизационных коалиций, позволяющих инициировать массовый приватизационный процесс снизу, стремление интегрировать интересы тех социальных групп и политических сил, которые способны его парализовать, если не увидят в нем своего места (трудовые коллективы, руководители предприятий, региональные органы власти и т.д.);
– отказ от попыток в массовых масштабах совместить приватизацию и рекапитализацию предприятий, сразу сформировать эффективную структуру собственности;
– параллельное закрепление прав всех граждан России на приватизируемое имущество и создание дополнительного спроса на него.
Уже в конце декабря 1991 года были обсуждены в правительстве, утверждены указом президента и направлены в Верховный Совет разработанные исходя из этих положений основные принципы программы приватизации. Началось формирование мощной федеральной структуры, способной справиться с непростыми организационными и правовыми задачами. Считаю несомненным успехом, что во главе всей этой огромной работы с самого начала стал А.Чубайс, пожалуй, самый талантливый организатор и администратор в нашей команде. Широкий круг специалистов, и российских, и зарубежных, был привлечен к разработке десятков необходимых нормативных документов. В феврале началась пробная отработка механизмов аукционной продажи при приватизации торговли, сферы бытового обслуживания. С марта процесс малой приватизации сначала медленно, с трудом, с сопротивлением, затем, все набирая скорость, охватывает российские регионы. Попытки работников государственной торговли поднять народ на протест против аукционной продажи под лозунгом сохранения священных прав трудовых коллективов массовой поддержки не получили. Люди слишком хорошо познакомились с этими "правами" за время дефицита.
Мы исходили из того, что экономически оптимальных решений достичь практически едва ли удастся. В долгосрочной перспективе экономически оптимальным может стать то, что сегодня является максимально социально приемлемым и устойчивым. В этом суть программы приватизации, которую весной 1992 года правительство с огромным трудом пропихнуло через Верховный Совет, растрачивая остатки первоначального политического капитала реформаторского курса.
Предложены были варианты приватизации, обеспечивающие возможность реализации претензий трудовых коллективов (льготная продажа части акций по остаточной стоимости), директоров (опционы для руководителей предприятий), местных органов власти (направление доходов от приватизации в первую очередь в региональные бюджеты), рядовых граждан, не занятых в хозрасчетном секторе (бесплатная приватизация за чеки). Далеко не идеальный, но работающий компромисс, позволяющий добиться широкого, упорядоченного распределения собственности, открыть дорогу рыночному механизму ее эффективного перераспределения.
В ходе обсуждения в Верховном Совете одной группе все же удалось склонить чашу весов в свою сторону. Был введен новый вариант приватизации, открывающий возможность для трудовых коллективов выкупить по остаточной стоимости 51% акций предприятий. Это сильный удар по интересам граждан. Верховный Совет умудрился обесценить приватизационные чеки еще до того, как они были выданы. Но еще важнее другое: после приватизации предприятия приобретают характерные черты "промышленных колхозов". Установленные Верховным Советом ограничения на переоценку имущества, покупаемого трудовыми коллективами по остаточной стоимости, существенно снизили возможные доходы от приватизации.