Надо пробовать еще и еще!
— Лен, ты здесь до утра предлагаешь топтаться, упираясь рогом в стену? Пошли лучше левый рукав проверим, может, вход с другой стороны.
— Это как? — опешила девчонка.
— А черт его знает, но там — пустота, — я ткнул степу кулаком. — Значит, как-то туда можно попасть, просто мы пока не знаем как. Если не найдем, вернемся в другой раз, только уже с киянкой или домиком. Ломать, как говорится, не строить.
— Но это же историческая ценность! — воскликнула девчонка, забыв, что сам предлагала недавно все расколотить.
— Ага, и что ты предлагаешь? — я выделил слово «ты» голосом.
Девушка сникла.
— Не знаю, ничего в голову не приходит, — жалобно пробормотала авантюристка.
— Вот и я о том же. Все, не расстраивайся, собираем манатки, и идем в левый рукав. Сменим, так сказать, деятельность глядишь, во время похода в голову и придет какая-нибудь умная мысль или идейка.
— Ну, хорошо.
Моя отважная путешественница расстроилась донельзя, словно у нее отобрали скальпель и не пустили на первую в жизни операцию.
— Все, не расстраивайся, — приобняв девчонку за плечи, попытался утешить искательницу исторических ценностей. — Обещаю, мы сюда вернемся рано или поздно, и отыщем проход. Держи рюкзак, погнали.
— Пошли, — вздохнула Лена, закидывая вещмешок за спину.
И мы пошли. Так случилось, что обещание найти вход в эту внутреннюю башню я выполнил, что называется, не отходя далеко от точки нашего привала. Мы шли, по привычке освещая не только дорогу, но и стены, ни на что, собственно, уже не надеясь и даже не переговариваясь. Оба расстроились, и теперь ломали голову, как вскрыть тайник, не разрушая стены. Не зная, как дела шли у Лены, но мне в голову ничего кроме разрушения не приходило.
За поворотом, перед тем как выйти на прямую линию тоннеля, я машинально осветил очередную часть стены и резко остановился.
— Леш, ты чего? — Лена по традиции едва не вписалась носом в мою спину.
— Посмотри сюда, что видишь, — попросил я, указывая лучом на странную темную полосу, похожую на разлом в стене.
— Кажется, трещина, — с недоумение ответила девушка и подошла поближе. — Ой, — тут же вскрикнула и вместо того, чтобы отпрянуть, прильнула к кирпичам. — Леш! Иди сюда, — раздался радостно-возбужденный Ленин голос.
За эти полминуты я успел напрячься, когда услышал её «ой», и насторожиться: черт его знает, что опять нашла эта неугомонная, но чертовски везучая авантюристка.
— Что тут?
— Леш, ты посмотри! Это гениально! — девчонка едва не подпрыгивала на месте, хлопая в ладошки.
— Что конкретно? — я пока не видел причин для радости, ну трещина и трещина.
Хотя стоп, Леха, а ведь этой трещины здесь точно не было, когда мы шли в конец тупика. Интересная мысль забрезжила в голове, но Лена меня опередила и выпалила:
— Это — гениально! Хотя я не понимаю, к чему городили такие сложности, но факт налицо! Смотри внимательно, что видишь? — девушка медленно провела сверху вниз вдоль пробоины.
— Вижу разрушение, — нахмурившись, я пытался сообразить, что меня смущает в этом разломе. — Так, стоп, а ну-ка, отойди чуть-чуть, — велел я.
— Догадался, да? — Лена радостно рассмеялась. — Леш! Мы его нашли проход!
— В смысле? — но едва Ленины слова дошли до моего сознания, как я понял: рычаг — там, за поворотом, а дверь, выходит, здесь. Непонятно, как говорится, но факт. — Думаешь, это оно самое?
— Да! — воскликнула девчонка. — Посвети внутрь и сам увидишь!
Я послушался, просунул фонарь внутрь, прильнул к трещине и медленно начал освещать странное сооружение изнутри. Когда глаза привыкли и адаптировались, я едва не выронил светильник из рук.
Башня оказалась на самом деле полая внутри, но это еще не все. Внизу, вровень с дорогой, на которой мы стояли снаружи, отчетливо просматривалась площадка, а дальше шла винтовая лестница!
— Охренеть! — вырвалось у меня. — Извини.
— Ничего, я понимаю, — хохотнула Лена. — У самой такие же чувства!
— Но как?.. Слушай, это не тот ход, через который прошли те, кто сейчас внизу, — я задумался и добавил. — Если, конечно, там на самом деле кто-то есть и нам не почудилось.
— Почему ты так думаешь? — удивилась девушка.
— Потому что тогда стена должна открываться полностью.
— Не понимаю, — Лена нахмурилась, пытаясь понять мою мысль.
— Смотри, если бы ты ходила в подземелье как к себе домой, ну или день через день, чтобы ты сделала с обнаруженным входом, если бы он скрипел?
— Ну, петли бы смазала, — ответила девчонка, все еще не догадываясь, к чему я клоню.
— Вот! А тут видишь, механизм, похоже, заело, и дверь до конца не открылась. Либо мы что-то не так сделали, когда давили на ту педаль с другой стороны. Иначе проход был бы шире. Значит, если я прав, вниз ведет еще одна дорога, а мы нашли еще один путь.
— Ух ты, — страх и возбуждение смешались в Ленином голосе, который явственно дрожал от желания срочно спуститься по лестнице и все немедленно изучить. — То делать будем? — девчонка вскинула на меня горящие от предвкушения глаза.
— Открывать, — что уж тут скрывать, я сам хотел попасть внутрь. — Ну-ка, подержи, — я отдал фонарь девушке, уперся плечом в стену и попытался сдвинуть кирпичную дверь дальше.
Перегородка от моих усилий даже не дернулась, но я не сдавался. В какой-то момент ко мне присоединилась Лена, и мы в четыре руки пытались расширить проход.
— Черт, — выругался я. — А ну-ка, давай обратно, и попробуй нажать на педаль, посмотрим, что будет, — скомандовал я девчонке.
— А если она закроется, и мы больше не сможем ее открыть? — засомневалась авантюристка.
— Не попробуем, не узнаем. Ты жмешь, я толкаю. Нажмешь и не отпускай, посчитаешь до десяти и тогда убирай ногу, договорились?
— Ладно. А как ты узнаешь, что уже надо.
— Придется рискнуть и переговариваться. Думаю, услышу твой голос, только громко не кричи, мало ли кто может услышать.
— Хорошо, — кивнула Лена и помчалась в тупичок. — Жму, — вскоре раздалось из-за поворота.
Ну и я нажал тоже.
— Лен, ну что там?
—