Сзади послышался шепоток. О, а вот и коллеги во двор ломанулись. Теперь будут еще полгода точно эту картину вспоминать: я в столбняке и шикарно одетый мужчина, желавший меня придушить, напротив.
— Простите, а вы кто? — неожиданно храбро закрыла меня спиной директриса. И вот что ей неймется? Ну убьют меня. Ей же проще: посадит на мое место свою нерадивую дочку. Сама же давно мечтала об этом. Мысли ворочались в голове, будто тяжеленные глыбы, с трудом перекатываемые атлетами.
— Я ее муж, — голос Кощея был холоден. У меня создалось ощущение, что сдерживается супруг с трудом.
А глаза… Там бушевал настоящий пожар. И я понимала, что если не оторвусь от них, то сгорю уже очень скоро. Но в том-то и дело, что отрываться я не хотела…
— Муж? — в голосе директрисы послышалось изумление. Начальница повернулась ко мне, удивленно спросила. — Даша, ты замужем?
— Да, — ответила я, все так же бездумно пялясь на Кощея.
Интересно, сколько стоит его костюм? А туфли? А галстук? А часы на запястье? И откуда у него, сказочного персонажа, такие деньги?
— Что ж, — кивнула начальница и отошла в сторону, — тогда не буду вам мешать.
Правильно, не надо. При всех он меня точно не убьет. А жаль… такое шоу пропадет…
— Даша? — муж уставился мне в глаза и чуть слышно выругался. — Возьми мою руку, и пойдем к машине. Даша, ты слышишь?
Конечно, я слышала. Словно робот, я взяла протянутую мне руку и, с трудом передвигая ноги, направилась к стоявшему по ту сторону шлагбаума «мерсу».
— Без «паутинки» нельзя было обойтись? — недовольно спросил Кощей у Юли, закрывая за мной, Ваней и Никой заднюю дверь.
— Она билась в истерике, так безопасней, — ответила подруга, садясь впереди.
Пока ехали, я бездумно смотрела в затонированное окно. Рядом о чем-то чуть слышно переговаривались довольные дети, с водительского сидения на меня то и дело бросал взгляд через зеркало заднего вида Кощей. А я… «Что воля, что неволя — все равно»…
Переместились мы, как и следовало ожидать, у того же Юлькиного дома. Миг — и я стою у деревянной калитки, вокруг лес, а рядом — дети, Юлька, Кощей.
— А я говорил, — послышался рядом знакомый ехидный голос, — все бабы — дуры.
Васька вышел из-за дома, потерся о мои ноги, и я почувствовала, как вернулись эмоции и ощущения.
Первым пришло облегчение — Кощей приехал, за мной, в мой мир. Потом — опасение — убьет, точно убьет. До сих пор глаза горят. После я повернулась к подруге и честно пообещала:
— Я тебя придушу.
Юлька только весело хмыкнула.
— Вы ж на нее посмотрите. Сбежала от мужа, ходит беременная, а еще туда же — убить собирается. Я тебе, Дашка, такого мужика подсунула. А ты что? Какого лешего надо было барьер строить? Совсем крыша от чувств поехала?
— Потом отношения выясните, — решительно оборвал нас Кощей и крепко взял меня, ошарашенную, за руку. Беременная. Кто беременная? Я? Снова?! — Давайте к порталу. Дома и поговорим.
Уже через полчаса мы, взрослые, как были, в дорожной одежде, сидели за накрытым столом в обеденном зале. Дети вместе с Васькой бесились наверху. Вопрос со школой для Ники и моей работой оставался открытым, но пока мне было не до того.
— Что за барьер и паутинка? — утолив наконец-то первый голод и отставив в сторону тарелку с остатками рыбного пирога, требовательно повернулась я к подруге.
Та повела плечами.
— Учиться тебе надо было с рождения, Даша. Тогда и вопросы глупые не задавала бы. Барьер ведьмы ставят, чтобы никто из близких не смог до них добраться. У тебя, видимо, это вышло из-за неконтролируемых эмоций и слишком большой, неуправляемой силы.
— То есть барьер я поставила подсознательно? — уточнила я.
— Именно, — кивнула Юлька. — А «паутинка»… Заклинание такое. Помогает сдерживать человека, избавлять его от эмоций любого плана. Как ты вообще смогла тогда построить портал? У тебя же знаний для этого не хватало!
— Я и не строила. Просто пожелала оказаться вместе с Никой дома, — ответила я, наблюдая, как многозначительно переглядываются муж и подруга.
— Да уж, — пробормотала Юлька, — это о тебе, видно, говорится: «Сила есть — ума не надо».
И вот что на это ответить?
— Завтра же поедешь по врачам, — вмешался в наш диалог Кощей, — а затем уволишься и осядешь здесь.
Если бы не беременность, я, может, и поспорила бы, громко, с битьем посуды. Вот еще, нашелся умник, начал указывать мне, как жить и что делать. Но потерять ребенка от любимого мужчины не хотелось. Да и что я там забыла, на той работе? Отработала уже. Побывав больше месяца на Земле, я с полной ясностью поняла, что хочу жить там, где живет мой муж. А Кощей, судя по всему, предпочитал Лукоморье.
— Сначала свадьба, по моим обычаям, а потом увольнение, — все же показала я характер. Муж в ответ только хмыкнул.
Юля уехала примерно через час, пообещав сообщить моим родителям, что их блудная дочь снова загуляла.
Счастливая Ника от радости и переизбытка энергии готова была разнести дворец, а потому до конца дня Кощей отправил детей на улицу, на задний двор.
— Они будут под куполом, — сообщил муж в ответ на мой взволнованный взгляд. — Защита не позволит им причинить вред себе, а купол — всем остальным.
Я сомневалась в правильности такой идеи, но спорить не стала. Тем не менее дома дети появились живые и невредимые и улеглись спать без задних ног.
— А как же Никина школа? — спросила я Кощея, когда мы ночью лежали в постели.
— Найдем возможность, — последовал ответ. — Юля говорила, что у вас есть домашнее обучение. Привозить Нику два-три раза в год на экзамены не так сложно.
Я только вздохнула, еще раз убедившись в том, что муж мой — тип мутный, мной далеко не полностью изученный.
— Откуда у тебя «мерс»? — задала я очередной вопрос, наслаждаясь присутствием любимого.
Он насмешливо посмотрел на меня, взъерошил мне волосы.
— Не один Финист на Земле часто бывает. В вашем мире я — успешный и влиятельный деловой человек, часто уезжающий в длительные заграничные командировки.
Логично, блин. И не придерешься. Этакий сказочный бизнесмен с говорящим котом…
Утром нас привычно разбудил грохот, затем послышались крики.
— Ты уверен в домашнем обучении? — мрачно буркнула я, зевая с риском вывернуть себе челюсть.
— У тебя есть другое предложение? — хмыкнул чересчур бодрый Кощей, поднимаясь с постели.
На первый этаж мы спустились вдвоем. Сошли с лестницы и остановились, с любопытством наблюдая за раскинувшимся перед нами батальным полотном. Ника с Ваней в буквальном смысле слова оседлали извивавшуюся ужом под ними полную простоволосую девку, судя по видневшейся одежде — из прислуги, рядом с довольным видом умывался Васька, тут же сидела шушиндра. А около входной двери валялась очередная лягушачья шкурка.
— Дети, слезьте с нее, — голос Кощея прозвучал непривычно холодно, и я сразу заподозрила неладное.
Муж весь подобрался, в глазах появился нехороший огонек. Судя по всему, служанке придется несладко.
Ваня с Никой тем временем послушно отошли в сторону. Кощей взмахнул рукой, и служанка, мыча что-то нечленоразборчивое, повисла в воздухе.
— Даша, тебе нельзя сейчас волноваться, — сообщил муж и вместе с летевшим рядом телом вышел на улицу. Шкурка отправилась за ними. Тоже по воздуху.
Я вздохнула. Тиран. Волноваться мне нельзя. А от любопытства изводиться можно?
— Ника, что тут у вас произошло? — требовательно повернулась я к дочери.
— Мамочка, она хотела шкурку вам подбросить! Под дверь, — сообщил боевой ребенок. — Она сама призналась, когда мы ее схватили!
Партизаны-разведчики, блин. Я почему-то вспомнила все части американского «Один дома» и с глубокой грустью осознала, что спокойная жизнь мне больше не светит.
На улице меж тем раздались странные звуки: то ли завывание ветра, то ли чей-то заунывный плач. Несколько секунд — и все стихло. Дверь отворилась, и в дом вошел невозмутимый Кощей. Один.