Читать интересную книгу Школа для дурака - Ак-патр Алибабаевич Чугашвили

ловко прикрыла нижнюю часть лица, предохраняясь от дружелюбного слюноизвержения собеседницы, Протушняк никак не отреагировала на этот недружественный жест, оживлённо беседуя, подруги скрылись за поворотом, чувствуя приступ дурноты, я добрёл до кабинета, и с наслаждением умылся над раковиной. До звонка оставалось пять минут, схватив книжку с тестами, я зашёл в канцелярию, и начал ксерокопировать работы. Размеренный шум ксерокса вверг меня в полусонное состояние, сквозь дрёму настойчиво пробивался диссонирующий звук, какой – то полухрип – полустон, я насторожился, не понимая природу звуковой помехи, ксерокс барахлит что – ли?

– Убийца! Изверг! Что вы делаете?

Секретарша хватала ртом воздух, издавая невнятное сипение, словно полу сдутый контрацептив.

– Отойдите от ксерокса!

– Это почему, простите, я должен отойти?

– Ксерокс нужен для того, чтобы я могла размножить важные документы, приходящие на имя Милены Власьевны. Вот придёт сейчас письмо из департамента, а порошок закончился – что я буду делать?

– Обратитесь к завхозу, у неё должны быть картриджи..

– У школы нет на это денег!

– А куда они делись?

– Их нет!

– Правильно ли я вас понял, наша школа настолько бедна, что не может себе позволить такую роскошь, как копировальная техника?

– Вы отойдёте, или нет?

– Нет, не отойду, пока не закончу копировать.

Секретарь схватила трубку телефона, и начала набирать номер дрожащими руками – Милена Власьевна? Это Жлобицкая, я звоню, чтобы сказать вам, что я увольняюсь. Почему? Я прихожу, а здесь.. этот наглый молодой человек.. такое вытворяет…Что? Нет, он ксеро – ко пи – рует! И делает это цинично, развязно…я его прошу отойти.. не драться же мне с ним… он игнорирует… это недопустимо.. да, я даю ему трубку…это вас..

–Да?

– Роман Викторович, что вы себе позволяете?

– Я ксерокопирую тесты для седьмых классов – это очень серьёзное преступление, или я могу рассчитывать на амнистию?

– Попросите об этой услуге кого – нибудь из коллег, почти в каждом кабинете есть ксероксы.

– Уже пробовал, сложилась плачевная ситуация – у всех кончился порошок, или замятие в лотке, или потерян электропровод, и так в каждом кабинете, в школе просто коллапс, ни один человек не смог мне помочь, пришлось прийти в канцелярию, и воспользоваться копировальным аппаратом.

– Мурена Вонифатьевна – очень хороший человек, ранимый, она всей душой болеет за школьное имущество, чтобы впредь не травмировать её, вы предварительно ставьте меня в известность, а я буду информировать её о том, что вы будете пользоваться ксероксом.

– Слишком сложно получается, я говорю вам, вы ей, она мне.. Ксерокс установлен в канцелярии, и является школьным имуществом, как сотрудник школы я имею право пользоваться копировальной техникой, вот я и осуществляю моё право..

– Да я совсем не против, просто извещайте меня предварительно, чтобы избежать подобных ситуации впредь, договорились?

– Я прошу прощения, но ситуация кажется мне нелепой, по – моему тут нечего обсуждать, я буду пользоваться ксероксом и впредь.

«Ранимый человек» тем временем вытащила мои листки из ксерокса, не дав завершиться процессу, отсоединила шнур от аппарата, сложила его в сумочку, и пошла к выходу.

– Медуза Горгоньевна .. или как – вас там, вы куда? Постойте, мне надо закончить!

Владычица писчей бумаги, волшебница печати, кудесница ксерокса вышла из канцелярии торопливой походкой, оставив меня со стопкой наполовину распечатанных тестов. Собрав бумажную массу, я вышел из канцелярии и столкнулся с завхозом, от удара я упал на пол, листы бумаги рассыпались по коридору. Завхоз, возвышаясь надо мной (никакого впечатления на неё наше столкновение не произвело), выстреливала в меня фразами:

– Вы будете делать медкнижку?

– А что там надо сделать?

– Голограмму, всех врачей пройти надо..

– Буду.

– Сами будете?

– А что, есть вариант, когда кто – то сделает это за меня?

– Да, три пятьсот платите, и я всё сделаю..

– Три тысячи пятьсот рублей?

– Да.

– А это вообще законно?

– Не хотите, делайте сами, езжайте, проходите. (она непринуждённо, очаровательно рыгнула) – ой, межпозвоночная грыжа сказывается, надо заняться здоровьем (быстро положила что – то в рот, и начала ожесточённо жевать), ещё язва покоя не даёт, сплошные неприятности.. ну так, что – сами будете делать, или заплатите?

– Сам, всё сам.., съезжу, сделаю..

– Смотрите, дело ваше..

К этому моменту я собрал бумаги с пола, и немного пошатываясь (у нас с завхозом разные весовые категории) побрёл по направлению к своему кабинету.

– Роман Викторович! Подождите!

Несколько старшеклассниц бежали за мной по коридору.

– Вы ко мне обращаетесь?

– Да, к вам. От имени 11 «а» класса мы хотим пригласить вас на последний звонок, вот – одна из них протянула мне открытку – приглашение.

– Приходите, пожалуйста!

– Спасибо, обязательно приду.

В кабинете разрывался от натуги внутренний телефон – да? Алло?

– Это Навсикая Алкиноевна, они всё знают!

– Какие «они»? Чего «они» знают?

– Паулина заходила сегодня ко мне, спрашивала как мои дела, всем ли я довольна – это неспроста! Она что – то подозревает!

– Дорогая моя Навсикая (что вы со мной делаете – стихами заговорил), не надо паники, это мог быть обычный визит вежливости..

– Вежливости? От Паулины? Да вы смеётесь надо мной? Она спрашивала меня о том, насколько хорошо я владею компьютером, зачем ей это знать? Они меня подозревают, это же ясно!

– Даже если так, подозрение это ещё не доказательство..

– Легко вам говорить, не к вам же пришли. Я подумала, и решила во всём признаться, скажу что погорячилась, Милена меня простит..

– Подождите признаваться, это всегда успеется, у меня такой вопрос – когда у нас будет распределение нагрузки на следующий учебный год?

– Обычно бывает в конце мая, перед отпуском, а что?

– Дайте мне время до распределения нагрузки, а потом можете признаваться, если захотите.

– Это почему?

– Не все мы умрём, но все изменимся, как говаривал сторож моего детсада после неудачного удаления грыжи.

– Не поняла?

– Потерпите ещё чуть – чуть, немножко, как бы это ни было тяжело, вспомните, ради чего мы всё это с вами затеяли..

– Это не «мы с вами» затеяли, это вы затеяли, втянули меня в омерзительные дела с анонимками, а зачем? Неужели мне плохо жилось, а что теперь.. меня уволят.. придётся уйти, не доработав до пенсии..

– Навсикая Алкиноевна, голубушка, успокойтесь, вы хотите опустить руки и сдаться, в тот момент, когда до победы осталось несколько мгновений, не пройдёт и двух недель, и вы не узнаете нашей школы, я даю вам слово – вы мне верите?

– Если честно – не очень..

– Ну, хорошо, можете вы ещё две недели потерпеть – четырнадцать дней, из них только десять рабочих –