за отказ Яакова выдать Дину за Эйсава. Бестактный Иов, кстати, не преминул напомнить Дине о ее прошлой связи со Шхемом: «Ты говоришь как бесчестная женщина, навлекшая позор на дом отца»[343].
О кончине Дины известно лишь, что Шимон забрал ее из Египта и похоронил в Ханаане[344]. Испытывал ли он какие-либо угрызения совести на предмет разрушенной любви двух молодых людей, неизвестно…
Нам же остается молча склонить голову, почтив память невинно страдавшей души.
Вайешев
◾ Повесть о Тамар и ее юных мужьях
В главе «Вайешев» рассказывается об удивительной судьбе Тамар (Фамарь) и ее мужчин. Обратимся к действующим лицам этой драмы.
Итак, у сына Яакова, Йехуды (Иуды), родились три сына: Эр (Ир), Онан, Шела. Шела ничем особо не выделялся. Эр же и Онан были очень своеобразными молодыми людьми. Достигнув семилетнего возраста, Эр женился[345]. И женился он как раз на Тамар, которая была дочерью Шема, сына Ноаха[346].
У нас есть подробное родословие потомков Шема, в числе которых и сам Йехуда (Берешит 11:10–29). Мы не будем утомлять читателя подсчетами, но из этого родословия, а также из других источников[347] вытекает, что Тамар было приблизительно 660 лет, когда на ней женился 7-летний Эр. И она ему приходилась пра-пра-пра-… бабкой в 14-м поколении.
Несомненно, возрастные особенности сказались и на сексуальных отношениях молодоженов: Эр совокуплялся с Тамар «неестественным образом», поскольку не желал подпортить красоту 660-летней Тамар беременностью[348]. Впрочем, еще в одном источнике утверждается, что он совокуплялся классическим образом, но практиковал coitus interruptus[349] – возможно, по той же причине. Видимо, за это Эр и был «неугоден» Богу (Берешит 38:7), а может, и за что другое. Короче говоря, Господь его умертвил, и Йехуда велел его брату Онану вступить в левиратный брак с Тамар, дабы «восстановить семя брату твоему» (Берешит 38:8).
Однако братья были удивительно схожи в судьбах и своих пристрастиях. Онан, как и брат, тоже женился на Тамар в 7-летнем возрасте[350] и также практиковал «неестественный» секс. Оба они, уточняют мудрецы, предпочли анальный секс с Тамар[351]. В Торе, однако, говорится, что он «входил к Тамар» классическим образом, но не хотел свое потомство дарить брату (Берешит 38:9) и потому также прибегнул к coitus interruptus, – хотя не исключено, что он делал это по привычке, как и покойный Эр. Но Богу не понравилось поведение и Онана, и Он умертвил также и его.
Тамар было приблизительно 660 лет, когда на ней женился 7-летний Эр.
Отметим, что результатом всей этой истории была эпохальная ошибка – обычному coitus interruptus присвоили, по имени персонажа Торы, название «онанизм», который является страшнейшим грехом в иудаизме. И, кстати, имела место еще одна историческая несправедливость: мы помним только об Онане, а его братец Эр, ничем от него не отличавшийся, нами позабыт (хотя некоторые знатоки даже слово «эротика» производят не от греческого Эроса, а от библейского Эра).
Однако продолжим. Из Торы мы знаем, что Йехуда рассчитывал, что третий сын, Шела, подрастет и таки восстановит семя старшим братьям. Однако этого не произошло, и история пошла по совсем другому пути…
◾ Йехуда и Тамар
Самой Тамар история с сыновьями Йехуды, видимо, уже надоела, и она сосредоточила внимание на отце. Как мы знаем из Берешит 38:12–26, она решила соблазнить Йехуду. Тамар переоделась в проститутку и закрыла лицо: Йехуда ее не узнал и с удовольствием зашел к ней на огонек. Даже оставил ей залог за работу. Впоследствии, когда выяснилось, что Тамар – его невестка, он хотел ее убить за разврат, но простил.
На самом же деле Бог предназначил заранее связь Йехуды с Тамар[352]. Поэтому, когда Йехуда мирно проходил мимо шатра Тамар, Бог послал Йехуде ангела желания. Ангел предупредил Йехуду, чтобы тот не забывал, от кого должны произойти великие цари, и тот, бедняга, против своего желания свернул к Тамар[353]. После сурового анкетирования Тамар – выяснив, что она не язычница, что она незамужняя, сирота и что у нее нет месячных[354], – Йехуда убедился, что с ней можно спать, не нарушая строгих правил алахи. Что он и сделал, и она сразу зачала от Йехуды близнецов Пареца (Фареса) и Зару (Зераха). Если Зара, как и Шела, ничем особенным не выделялся, то Парецу выпала почетная судьба быть прародителем Машиаха[355].
На этот момент стоит обратить особое внимание. Наш Машиах происходит, с одной стороны, от инцеста, когда вусмерть пьяного Лота соблазнили две его дочери, и старшая родила Моава, от которого происходит Рут, прабабка Давида, из рода которого произойдет Машиах, – а с другой, от вышеописанного случая снохачества Йехуды с Тамар, пережившей двух своих 7-летних мужей. Что еще раз свидетельствует о таинственности и непредсказуемости спасительных путей Божьих.
◾ Библейская загадка
Друзья, по ходу ознакомления с главой «Вайешев» мне хочется загадать вам пикантную загадку. Известно, что Тамар осталась девственницей после двух замужеств за сыновьями Йехуды, что вполне естественно, учитывая специфику их секса с Тамар. И как сказано в Берешит 34:18 и подтверждают мудрецы[356], Тамар забеременела при первом же половом акте с Йехудой. Однако, согласно строгим научным данным тех же мудрецов[357], при первом половом контакте женщина не может забеременеть! Как же тогда это получилось? Подсказка: о чем-то подобном мы уже слышали ранее.
Успеха на пути к истине!
◾ Йосеф и его милые братья
Мы начинаем увлекательнейшее чтение про приключения Йосефа и его братьев – сюжеты, давшие богатейшие материалы мировой культуре. Как всегда, высокодуховные толкования вы почерпнете у раввинов, а мы заострим внимание на не очень известных, но крайне любопытных и трогательных исторических фактах из жизни большого семейства, о которых поведали наши мудрецы.
Уже с юности Йосеф был, что называется, «красавчиком». Родился он, разумеется, обрезанным[358]. Его лицо было подобно розе[359]. Он очень следил за собой: подкрашивал глаза и носил модную прическу; даже походка его была специфической, подобной девичьей[360]. При этом вел воздержанный образ жизни и не пил вина[361]. Он пас скот с сыновьями наложниц Яакова, Билы и Зилпы. Пишут, что кровные братья обнимали и целовали его – что, однако, не мешало Йосефу стучать