— А то! В лучшие времена-то по нескольку человек в день бывало. Но ведь и сейчас в общем-то немало. — Корчмарь поскреб затылок. — Раньше-то герои ходили ого-го, все как на подбор!.. А сейчас, когда сгинул-то он, все больше мелочь ходит, шушера всякая, не про вас будет сказано. Сокровища им, вишь, подавай.
— А откуда знаешь, что сгинул Кощей? Корчмарь пожал плечами, улыбнулся:
— Откуда все слухи приходят? Сорока на хвосте, кто ж еще…
— А можно ли ей верить, сороке-то?
— Да кто ж ее знает? — Златан вздохнул. — Я же говорю, настоящие герои-то вроде вас шастать перестали, а остальные… Они разве рискнули бы при Кощее?
— Значит, не обманывает сорока?
Воисвет поднялся в седло, разобрал поводья. Все уже были в седлах, смотрели на него в ожидании и нетерпении. Князь отвернулся, пряча усмешку, — горячится молодежь, подвигов жаждет. Особенно Булыга, конь-то под ним так и пляшет, так и пляшет.
— Да черт ее разберет! — воскликнул хозяин. — Почитай, и не припомню, чтоб кто вернулся, так вот. Что из числа героев, что из прочих. Может, они, конечно, как-то иначе, магически там, а может, ко мне просто не заходят.
— Но ведь говорят, что после Кощея нечисти в горах осталось немало?
— Это-то правда. Энти чудища нередко и с гор спускаются. Особенно великаны горные, из долины-то. А еще Бородай рассказывал, что дальше в горах какие-то черные карлики живут, но что это, кто, гадать не буду, лучше у него и узнайте. Кстати, Бородай-то, когда неделю назад ко мне захаживал, говорил, что вампира где-то углядел, так что поосторожней.
— Спасибо на добром слове, хозяин. Ну а знающего человека, может, все-таки найдешь? Вон у тебя целый отряд сыновей подрастает. А я в обиде не оставлю.
Златан заволновался и даже отступил на пару шагов:
— Ну как же! Как можно! Я же говорю, Бородай про вампира сказывал, как же можно детишек-то своих? Да и мимо Бородая вам никак не проехать, дорога-то одна, ну а там, ежели с ним сговоритесь, он вас и проводит до Долины. Он мужик смелый, да и семейство у него поболее моего.
— Ладно, хозяин, прощай.
Взметнув пыль, отряд рванулся прочь с постоялого двора.
— Привет Бородаю! — закричал вслед хозяин, но слова его растворились в топоте уносящихся лошадей.
Спустя несколько часов стремительной скачки они наткнулись на небольшую речку — и Воисвет объявил привал. Тотчас же, срывая с себя пыльную и мокрую от пота одежду, Дежень, Ирица и Велена побежали к воде. И немедленно на их пути вырос князь. В итоге после короткого, но яростного препирательства все трое вернулись назад и приняли живейшее участие в решении хозяйственных вопросов, как то: напоить, накормить и почистить лошадей, развести костер, приготовить обед. Под чутким руководством князя, грамотно распределившего работу, довольно скоро все дела были закончены, и Воисвет наконец разрешил людям привести себя в порядок.
На страже был оставлен Булыга, да еще Берсень отнюдь не спешил окунуться в речку. Освободившись от дел, он немедленно уткнулся в толстенный и пожелтевший фолиант.
Остальные, изнемогая от жары, поспешили к реке.
— И вот еще что, — заметил вслед князь. — Девушки…
Ирица и Велена недовольно сморщились и остановились, хотя их пальцы продолжили работу по расстегиванию всяческих ремней, перевязей, пуговиц и шнуров. Во взглядах, обращенных к Воисвету, сверкнула чуть ли не ненависть. Князь остался невозмутим и холоден.
— Должен напомнить, что сейчас вы не девушки, а прежде всего воины. Это означает — далеко не уходить, купаться вместе со всеми.
— Не девушки?!
Они переглянулись, в глазах блеснули озорные искорки. Ирица рывком стащила остатки одежды и с гордостью ткнула пальцем в обнаженную грудь:
— А это что, по-твоему? Или это?
Раздевшаяся Велена тоже не торопилась в воду. На лице стыла усмешка.
— Да и можно ли скрывать что-то от своих собратьев по оружию? — ласково прошептала она окаменевшему князю. — Да разве скроешь?
Воисвет и бровью не повел. Его тяжелый взгляд пробежал по девушкам сверху вниз, и они невольно поежились. Показалось, будто по обнаженным телам прошлись ледяные пальцы. Стыд не стыд, но прежняя уверенность куда-то делась и, ощутив некоторое смущение, девушки заторопились на берег.
На прощание Велена стрельнула глазами в сторону Булыги, сидевшего с широко распахнутыми глазами. Богатырь с трудом заставил себя отвернуться, а когда покосился обратно, девушки уже с хохотом летели в воду.
Речка ослепительно блистала в полуденных лучах солнца, выжимая из прищуренных глаз богатыря слезы, но он с завидным упорством продолжал выискивать в реке Велену. И это вместо того чтобы посматривать на дорогу, да и вообще по сторонам!
Когда Булыга осознал это, он торопливо перевел взгляд на дорогу, над которой колыхалось марево. Но уже спустя несколько минут взгляд его помимо воли стал сползать к реке. Обнаружив это в очередной раз, богатырь тяжко вздохнул и с надеждой посмотрел на Берсеня. Может быть, стоило поговорить с ним, может, это наконец изгонит навязчивые мысли о Велене?
Булыга уже поднялся, но, оглядев внимательно Берсеня, уселся обратно. Маг с такой увлеченностью перелистывал страницы книги, что богатырь не решился подойти. Если его от одного вида книги тянуло в сон, то что будет после разговора с магом? Ему приходилось как-то беседовать с такими книгочеями, и, надо сказать, более тоскливых минут в своей жизни Булыга еще не испытал.
Но он недолго изнывал от безделья и скуки. Вскоре из речки выбрался Горяй. Некоторое время он постоял на берегу, старательно и с явным удовольствием отплевываясь и отсмаркиваясь, а затем направился к одежде. Богатырь следил за ним искоса, с некоторой долей зависти. Горяй не выглядел богатырем, особенно в сравнении с Булыгой, но все его мускулы были вычерчены ровно и изящно, без единой ошибки, без капли жира. Собственно, не было лишнего жирка и у Булыги, особенно после шести месяцев муштры. Но иногда, оказавшись подле таких как Горяй, он представлял себя в виде огромного медведя, случайно затесавшегося среди людей. Здорового, невероятно сильного, но все-таки зверя, пусть даже говорящего. И это было не очень-то приятно.
А еще Булыгу раздражало отсутствие шрамов на теле Горяя. Он слышал, что сотник превосходный рубака, но, если бы и не слышал, сообразил бы сам, понаблюдав немного за ним. Твердый и в то же время раскованный взгляд, легкая походка, выверенные движения выдавали отменного мечника с головой.
Но ежели совсем откровенно, его неуемная манера чесать языком по любому поводу и без повода поначалу смутила богатыря. Впрочем, возможно, Горяй делал это умышленно? Дабы усыпить бдительность, заставить противника недооценить его.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});