Читать интересную книгу Чертовски весело - Марина Серова

Уж не генриховскую ли квартиру?

Вполне может быть.

Для ограбления Генриха Череп – человек самый что ни на есть подходящий.

С банком связаны и мои проблемы.

Кстати, не знаю я никакого Витьки Рыжего. Зачем он будет желать мне смерти?

А вот Генрих, как стало ясно из телефонного разговора, что-то про этого Витьку Рыжего слышал. Есть в городе такая банда отморозков. Больших неприятностей она пока не причиняла, вот братва ее до поры до времени и не трогала.

Что ж, пришло время. Генрих обещал этого Рыжего разыскать в ударные сроки. А потом дождаться меня и уже тогда поговорить.

Я отправила Александра Владимировича и Юлию Львовну к Игорьку Селиверстову, в квартире им оставаться опасно. Пока этого Рыжего не найдут. Да и вообще под ногами эта парочка здорово путается.

А сама я осталась в пустой квартире дожидаться звонка Генриха. И милиции, если ее вызывали. А если наряд все-таки прибудет, я дверь не буду открывать. Пускай попробуют взломать. Нет никого дома, и все тут.

* * *

Генрих позвонил мне примерно через час. Вот так уголовники работают – по-стахановски. Никакая милиция мною не интересовалась. Так что провела я этот час спокойно – чай пила. На всякий случай я позвонила еще в банк узнать, вдруг что известно о Коле-Пете-Черепе. Не узнала.

Мне ответили, что начальства нет и ни на какие вопросы они отвечать не намерены. Я спросила Валерия Петровича Задовского. Мне сказали, и его нет. Уехал куда-то. А куда – неизвестно. И неизвестно, когда будет. Вот так.

А Генрих мне сообщил, что самого Витьку Рыжего достать ему не удалось, зато удалось определить его местонахождение – на какой-то даче, Генрих знает, на какой. От города это довольно далеко, так что за мной заедут на машине. Я назвала место встречи, мы ненадолго распрощались.

Через сорок минут я уже мчалась в машине Генриха по пригородному шоссе. В машине, кроме нас, – мы с Генрихом сидели на заднем сиденье – находились шофер, естественно, и молоденький паренек Шурик, «шестерка» Генриха. Личный паж, так сказать. Внешность Шурика была бы ничем не примечательна, если бы он не лыбился постоянно, – у Шурика не хватало четырех передних зубов. Двух сверху и двух снизу.

– Этот Рыжий просек уже, что им интересуются, – обрисовывал мне ситуацию Генрих, – хитрый, падла… Он на даче, там место глухое, там и разбор устроить можно. Давно братва на него зубы точила. И у меня все времени не было разобраться. А сейчас он, сука, попляшет. Общак наш взял, тварь вонючая…

Генрих свято был уверен, что это Рыжий виноват в ограблении его квартиры. Мне бы его уверенность.

За нашей машиной, белой «Тойотой», ехали еще три иномарки с генриховскими боевиками.

Да еще, по словам Генриха, два десятка его людей пасли дачу. Смотрели, чтобы никто не сбежал оттуда.

Когда мы прибыли наконец на место, я поразилась увиденной картине – да это настоящая осада! Настоящая война! Здорово!

Одинокий четырехэтажный особняк на крутом берегу реки смотрелся как средневековый замок. Справа от особняка шел обрыв, слева – канава. И в канаве, и на кромке обрыва торчали бритые головы. Четвертой стороной – воротами двухметрового металлического забора, сейчас, конечно, запертыми – особняк выходил в чисто поле. До шоссе – добрых три километра абсолютно пустого пространства.

Место, что и говорить, живописное, но глухое.

Мы остановились за оврагом, за небольшим, естественного образования холмиком. Там стояли три джипа и микроавтобус.

«Вот так да, – радостно подумала я, вылезая из машины, – вот я и на войне».

К Генриху тотчас же подскочили два братка.

– Мы уже пробовали прорваться, – сообщили они пахану, – они, падлы, крепко держаться. Ваньку Кривого в ногу ранили. А Серому по голове чиркнуло. Так… царапина.

Из дачи раздался выстрел. Генрих инстинктивно присел, Шурик еще обхватил голову руками.

Понятно.

Значит, надо стратегию разрабатывать. Штурма дачи Витьки Рыжего.

Я закурила сигарету и осмотрелась.

Так… Так…

* * *

Я ополовинила пачку, когда мой план действий был готов.

И я с места в карьер принялась приводить его в действие, благо Генрих дал мне неограниченные полномочия. Я давно заметила, Генриху откуда-то известна моя биография. Поэтому он и местная братва ко мне относятся с уважением и некоторым даже опасением. А поначалу, когда я еще только начинала работать телохранителем, несколько раз пытались шлепнуть.

А сейчас Генрих мне даже свой ствол дал. Хороший американский револьвер.

Для начала я осмотрела джипы. Особенно мне понравился один из них – черный, весь как будто литой, с массивными щитами на переднем бампере.

Пожалуй, подойдет.

Затем я послала десяток боевиков спуститься по оврагу к реке и затаиться там до условного сигнала – на берегу, прямо под забором. По моим расчетам из дачи их видно не должно быть.

Сразу после этих действий я дала приказание боевикам в канаве и овраге перед дачей готовиться открыть огонь.

Поехали!

Я села в джип и махнула рукой братве. Они незамедлительно открыли ураганный огонь по даче. По переднему флангу. Оттуда им отвечали беспорядочные выстрелы. Видимо, не так уж много там бойцов.

Я завела свою машину и выкатила из-за холмика прямо перед воротами. До ворот расстояние примерно метров двадцать.

Постепенно набирая скорость, я полетела к воротам. Внимание защитников дачи теперь было приковано именно к джипу, за рулем которого я сидела. Лобовое стекло было снесено пулями буквально через несколько секунд после начала моего движения к воротам.

Я пригнулась, насколько мне это позволил ремень безопасности. Затрещало пластиковое покрытие салона джипа у меня за спиной. Джип, как решето, теперь будет. Или как волейбольная сетка.

Машина быстро набирала скорость.

Вот и ворота.

Я на сумасшедшей скорости врезалась в металлические ворота. Тряхнуло так, как будто в меня попал снаряд из дальнобойного орудия. Да и грохот был такой же.

Хорошо, что лобового стекла не было уже, я бы наверняка вышибла его головой. Ремень безопасности затрещал, но выдержал. Я затормозила и тотчас отстегнула ремень. Выкатилась из джипа на землю, одновременно достав и взведя курок генриховского пистолета.

Получилось! Ворота открыты!

Я, честно говоря, и сама не ожидала такого блестящего поворота – р-раз, и все! Как в американских фильмах.

Теперь вот надо свою шкуру защищать. От продырявливания.

Я присела за колесом раздолбанного джипа. Две пули свистнули рядом со мной, и колесо яростно зашипело, выпуская воздух.

Затормозила я удачно, я находилась между забором и машиной. Долететь до меня могла разве что случайная пуля – со стороны меня не видно. Я заползла под джип и оглядела двор дачи.

Там творилось черт знает что: грохот, выстрелы, трупы направо и налево, кровь, пылища такая, что… Генриховские боевики ворвались во двор. Эти ребята ведь, что с той, что с другой стороны, воевать толком не умеют. Они палить только умеют куда попало: и в своих, и в чужих да под пули себя подставлять.

Выбравшись из-под джипа, я осторожно, укрываясь за деревьями, перебежала к двери особняка. Она, конечно, оказалась закрытой. Двумя выстрелами я снесла замок и перед тем, как взяться за дверную ручку, сунула в рот два пальца и оглушительно свистнула. Это был сигнал тем ребятам, что сидели на берегу реки под забором.

Недалеко от меня упал со стоном пробегавший мимо бородатый мужичок. Он был из ребят Генриха, я видела его еще при подготовке штурма – он сидел в канаве.

Окно рядом с дверью со скрипом отворилось. Я прострелила голову, показавшуюся оттуда, и услышала грохот, шум, крики и выстрелы с дальней стороны дачи.

Ну хорошо, значит, мой сигнал услышан.

Я рванула на себя ручку двери и спиной почувствовала опасность. Обернулась – бритоголовый растерзанный парень поднимал на меня свой пистолет. Кажется, я и его где-то видела. Я его опередила: он поднял свой ствол только на уровень своей груди, я выстрелила ему в лицо.

Некогда вспоминать – чужой это или не разобравшийся в ситуации человек Генриха.

Я осторожно вошла в особняк. У меня такое впечатление было, что здесь никого нет. Все звуки, которые я слышала, доносились со двора. Вот опять заревела машина, это кто-то последовал моему примеру и въехал во двор дачи на автомобиле. Я осторожно выглянула: ого, да это сам Генрих и… Шурик, по-моему, его беззубая «шестерка».

Молодец, Генрих, я-то думала, он в стороне стоять будет, а он… почти что в первых рядах. Не ожидала я.

Бесшумно передвигаясь по стенке, держа взведенный револьвер на уровне плеча, я пошла осматривать первый этаж.

Когда я подходила к одной из многочисленных комнат этого, казалось бы, пустующего особняка, мне показалось, что в комнате кто-то есть. Я уловила едва слышное движение воздуха – чье-то сдерживаемое дыхание.