Читать интересную книгу На краю бездны - Александр Афанасьев

– Ты ошибаешься… – сказала Марианна после недолгого колебания, – он не разведчик.

– Вот как? А кто?

– Вы, русские, многие вещи воспринимаете буквально. Точно так же и немцы. У нас человек либо разведчик, либо нет.

– А что, это не так?

– Нет. Пикеринг не работает на государство, он не связан с СРС, АНБ или ФБР. Просто у него есть свои взгляды и свои друзья, и он помогает им, а они ему.

– Напоминает описание мафии. Знаешь, как сами они себя называют? Друзья друзей…

– Ты просто кладезь премудрости.

– Есть немного. А ты? Тоже никогда не забываешь о дружбе?

– Вот именно. Если бы не друзья, я бы сейчас работала где-нибудь в гражданском секторе. А я там работать не могу. Так что ты хотел сообщить североамериканским спецслужбам в моем лице?

– А то, что мы вышли на международную террористическую организацию. Знаешь о том, что произошло в Бендер-Аббасе? Так вот – в распоряжении этой террористической организации есть ядерные взрывные устройства. Мы считаем – и у нас есть веские основания так считать, – что следующий атомный взрыв произойдет в одном из городов вашей страны.

24 августа 2002 года

Федерал-Плаза, Нью-Йорк

АТОГ штаб-квартира

На экране была зловещая красная заставка. Лично я, будь здесь руководителем, первым делом убрал бы ее, дабы не подвергать лишним испытаниям и без того измотанные нервы нижних чинов. Но я здесь руководителем не был, и заставка – здесь висела.

ВНИМАНИЕ! УРОВЕНЬ УГРОЗЫ КРАСНЫЙ!

Как напоминание того, что может в любую минуту произойти непоправимое.

За прошедшее время мне, наконец, придумали статус, позволяющий пользоваться некоторыми благами и находиться под охраной. Даже два статуса – «лицо, являющееся свидетелем по делу об организованной преступности», и «лицо, добровольно оказывающее помощь». Эти два статуса, в сочетании с дипломатическим паспортом, делали меня как бы экстерриториальным, а статус особо ценного свидетеля давал иммунитет против судебного преследования, позволяя действовать и оказывать помощь в широких пределах.

С самого начала мы расставили все точки над «i». Это только в дурном синематографе главный герой – одинокий волк, знающий все и вся, эффектно расправляется со злодеями, делая то, что порой не может сделать целое государство. А в жизни системе может противостоять только система. Террористы вели игру, пока банковали они. Они первыми создали систему, пусть небольшую, но это была система, террористическая сеть, нацеленная только на одно – убить как можно большее количество людей. Вполне вероятно, что у них уже есть один или несколько ядерных зарядов, может быть, они еще в пути. Как бы то ни было, пока мы отставали от них, и возможность их догнать не просматривалась.

На совещание собрались с самого утра, на Федерал-Плаза. Несколько уставших замотанных копов, Марианна – не слишком уставшая, потому что мы совсем недавно прилетели из других мест, – и я. Как бесплатное дополнение.

Совещание проходило в специальной переговорной комнате. В САСШ, в отличие от России, совещания проводятся не в кабинете начальствующего лица, которому для этого придают помещение соответствующих размеров, а в переговорной комнате, считающейся общей. Переговорная комната, которую открыли для нас, была довольно большой и оборудованной стандартно для таких целей. Больше всего мне не понравились окна, одна стена кабинета была сплошь стеклянной, от пола до потолка. Русские так никогда не строят, потому что климат у нас холодный, и через подобное окно будет теряться слишком много тепла, а тут это самый архитектурный шик. Стол был самым обычным, из дешевых, но большой и чистый, без единой бумаги, стулья – тоже дешевые, конторские, неудобные. В углу техника – копировальный аппарат, прибор для демонстрации слайдов и большой общественный кофейный аппарат. Все, даже Марианна, не преминули налить себе кофе, я же от «общественного кофе» воздержался, опасаясь изжоги. Кофе из общественного аппарата редко бывает хорошим…

Перед тем как занять место за столом, я совершил ошибку – загляделся на великолепный вид из окна. В итоге, когда я обернулся, то увидел, что место мне оставили самое худшее: если сидеть на нем, восходящее солнце будет светить в спину, а лето еще не прошло, и солнце светило – будь здоров. Остальные разобрали места получше, либо в тени, либо поближе к кофейному аппарату. Вздохнув, я занял то, что мне осталось.

Совещание вел начальник временной оперативной группы – он же, как я понял, шеф сего богоугодного заведения. Выше среднего роста, лысоватый, даже в помещении не снимающий черные очки и имеющий обыкновение нервно перебирать пальцами по столу. Из всех присутствующих я знал только троих – Марианну и тех двух копов из антитеррористической группы, которые участвовали в этом деле с самого начала. Остальные были мне незнакомы.

– Итак, приступим, господа… – на правах начальствующего сказал тип в черных очках. – Я Питер де Соуза, руководитель антитеррористической оперативной группы центрального отделения. Остальных прошу представиться самостоятельно.

– Доктор Рей Коэн, руководитель антитеррористического центра, оперативный директорат СРС, – сказал аккуратный бородатый человек средних лет, носящий старомодные очки в золотой оправе. Мне почему-то он показался французом, не знаю, почему такая мысль пришла в голову. Позже я узнал, что его родители и в самом деле переехали в САСШ из франкоговорящего Квебека.

– Лейтенант Томас Бонверит, полиция Нью-Йорка. – Следующим представился не самым лучшим образом одетый здоровяк, он и в самом деле безошибочно опознавался как коп, что было не самым лучшим в его профессии. Фамилия и гнусавый акцент безошибочно выдавали его происхождение – человек с юга, скорее всего Джорджия или Луизиана.

Настало время представиться и мне:

– Александр Воронцов, – я умышленно не назвал своего титула, – посланник Морского генерального штаба Российской Империи.

Коэн, услышав это, ничуть не удивился, а вот по лицу Бонверита было понятно, что услышанное произвело на него впечатление. Интересно узнать – какое?

– Спасибо, господа. – Де Соуза взял нить совещания в свои руки, недовольно посмотрел на Бонверита, отправившегося за новой порцией кофе. – Теперь мы все знаем друг друга по именам, но есть еще одна небольшая проблема, которая может помешать нам в работе. Каждый из нас знает свой небольшой кусок информации, который является всего лишь частью мозаики. Сама по себе часть мозаики не представляет никакой ценности – ценность имеет лишь полная картина, и только она и нужна нам. Поэтому, джентльмены, я хочу, чтобы сейчас каждый из вас выложил на стол все, что ему известно на данный момент. Если вы что-то скрывали или утаивали, самое время прекратить делать это. Ставки предельно высоки, на карту, возможно, поставлены жизни жителей целого города. Мы стоим перед угрозой максимального уровня за все время существования нашей службы – и от того, как мы справимся с ней, зависит наше будущее. Еще раз настоятельно прошу ничего не скрывать. Начнем с вас, господин Воронцов. Можете не вставать.

Да я, собственно, и не собирался.

– Господа, специальными службами Российской Империи было установлено, что в течение ряда последних лет в вассальном государстве Персия, с ведома и согласия местных властей, проводились активные работы по обогащению урана и созданию ядерных взрывных устройств. С целью маскировки программы создания ядерного оружия необходимое оборудование либо производилось на месте, либо заказывалось в разных странах под видом оборудования, предназначенного для других целей. Материалы – прежде всего желтый кек, исходное вещество для обогащения – незаконно поставлялись из Афганистана. Как известно, афганский желтый кек содержит аномально высокое количество изотопа «уран-238» – его массовая доля в общем веществе доходит до пяти процентов, против десятых долей процента в веществе, обычно предлагаемом на рынке для производства ТВЭЛ[39]. Таким образом, ныне уже покойному шахиншаху Хоссейни удалось замаскировать свою ядерную программу, получив на не самом совершенном и производительном оборудовании материала достаточно, чтобы изготовить несколько примитивных ядерных взрывных устройств мощностью сто – сто пятьдесят килотонн каждое. После свержения шахиншаха и установления на территории Персии исламской революционной диктатуры ядерные устройства попали в руки исламских экстремистов. После чего они предъявили ультиматум нашему государству, требуя невмешательства в свои внутренние дела. У наших спецслужб, господа, есть все основания считать, что одно или несколько ядерных устройств находится либо на пути в САСШ, либо уже оказалось в стране. Предполагаемая цель – требовать невмешательства правительства САСШ в события на Востоке, угрожая в противном случае подорвать устройства на вашей территории. Бандформирования, возглавляемые Махди, по-видимому, ощущают угрозу от отправленных вами к нашим берегам авианосцев и десантных судов и делают все, чтобы высадка не состоялась.