Таня раздумывала секунду, а потом тихонько спросила:
— А как ты узнал?
Баринов пожал плечами.
— Мне её брат позвонил. Сказал, что у его погибшей сестры остался ребёнок. Мой ребёнок. Сын.
— И ты сразу поверил?
Роман неожиданно улыбнулся.
— А знаешь — сразу! Не знаю почему, предчувствие, наверное. Но я поверил сразу, как только услышал. Вот только…
— Что?
Он замялся и отвёл глаза.
— Стыдно было. Я ведь её не узнал, даже когда фотографию увидел. Она мне сына родила, а я её смутно помнил.
У Тани было что ещё сказать по этому поводу. Вот после таких его слов, она ещё больше уверилась в том, что Роман не прав, скрывая от Артёма правду о его матери. Получается так, словно её и не было. Родила ребёнка, выходит, что для себя, раз Баринову не сообщила, видно думала, что его это нисколько не заинтересует, а потом погибла. И её просто вычеркнули, никаких воспоминаний не осталось…
Самойлова вздохнула и спросила:
— А что Катя?
— Да ничего! Поначалу старалась, но… Она долго верить не хотела, что это действительно мой сын, даже заставила меня анализ сделать, а когда удостоверилась… всё равно ничего хорошего не вышло. Не вписывался Артёмка в её представление об идеальном браке. И любовь прошла, и желание быть рядом, да и просто быть. Продержалась полтора года, со скандалами, а потом развелись. Я скрывать не буду — я был этому рад. А вот с Тёмкой тяжело пришлось. Он хоть и не помнил о настоящей матери, но что-то такое с ним произошло, что-то вспомнилось видно… В общем, тяжело было. Но мы справились. Поэтому я сейчас так и волнуюсь из-за тебя. Он привыкнет…
— Я же сказала, что исчезать не собираюсь, успокойся.
Роман пристально смотрел на неё, а потом кивнул.
— Хорошо. Я тебе рассказал, теперь мне спокойнее. Артём сложный ребёнок, Таня, он очень ранимый, я постоянно боюсь, что что-то такое произойдёт… ему потом будет очень сложно объяснить.
Она усмехнулась уголком губ, продолжая обдумывать его слова.
— Да… и вдруг ты скажешь что-то не то, — пробормотала она.
Баринов нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
Таня опомнилась и поторопилась улыбнуться.
— Ничего, это я так.
Роман почему-то поморщился, а потом качнул головой.
— Я никогда тебя не понимал. О таких как ты говорят — себе на уме.
Она оскорбилась.
— Ты опять?
— Я даже не стараюсь тебя обидеть, Тань. Просто говорю. Что в этом обидного? Ты всегда была не такой, как все.
— Разве это хорошо? Мне это счастья не принесло.
Он с интересом посмотрел.
— Да? И что не так?
Татьяна от его взгляда смутилась и отвернулась. Открыла дверцу холодильника и тут же затараторила:
— Я ужин приготовила, сам разогреешь. Вот здесь солянка, а в этих тарелках салаты. Это мама прислала. Артем, правда, поздно обедал, да сейчас наелся, но всё равно… А я домой пойду.
Роман наблюдал за ней с насмешкой.
— Непонятная ты, Татьяна. Очень странная.
Она не обернулась, чтобы не заметил её грустной улыбки.
— Я знаю.
И ты ещё не знаешь насколько, закончила она про себя.
8
В понедельник Артём должен был пойти в школу. Таня со страхом ждала этого дня, волновалась, что Роман попросит её больше не приезжать. Ей даже возразить будет нечем. А пока ещё один вечер с Артёмом. Роман ещё утром её предупредил, что задержится, и даже выглядел виноватым, и пытался оправдаться, сказал, что у него вечером очень важная встреча. Татьяна кивнула и сдержанно улыбнулась, попросив Баринова не беспокоиться.
— Не волнуйся, я уложу его спать.
Роман посмотрел виновато.
— Я знаю, я не имею права так тебя подводить. Ты не обязана сидеть здесь целый день, да ещё ночь…
— Рома, прекрати. Я же говорю — всё нормально. У меня нет планов на этот вечер, а мы с Тёмкой найдем, чем заняться.
— Я постараюсь не задерживаться, — пообещал он.
Так и договорились.
Прогулка в парке вышла короткой, пошёл мокрый снег, заметно похолодало, и Таня с Артёмом поторопились домой, не забыв по дороге заглянуть в магазин. Мальчик выпросил у неё очередной пазл и дома сразу взялся за игру, позволив Татьяне спокойно приготовить ужин. За столом они немного поспорили о пользе творожной запеканки, Таня выиграла, и Артёму пришлось съесть порцию, правда, заглотил он её почти не жуя, и опять вернулся к игре.
Тихий семейный вечер. Правда, без папы.
Что-то Таню смущало, было странное предчувствие, от которого она никак не могла избавиться. А то, что Роман за весь вечер ни разу не позвонил, только больше настораживало.
Она так и не решила для себя, как относиться к словам Романа, которые он сказал ей в их последний разговор. Но ничего хорошего и положительного она из этого разговора для себя не вынесла. И его отношение к ней… мягко скажем, было непонятным. Иногда ей казалось, что его взгляды, которые ей удавалось перехватить, значат очень много, что он думает о ней, а потом Роман сразу нахмуривался, словно отгораживался от неё, и глаза становились холодными и насмешливыми. Вот такие моменты Таня очень не любила. Становилось очень неловко и ей требовалось достаточно много времени, чтобы после этого прийти в себя и снова заговорить с Бариновым, как ни в чём не бывало.
Сегодня Роман предупредил, что задержится, и поэтому Таня его и не ждала в этот вечер. Не то чтобы вообще не ждала, но не было того томительного чувства ожидания, которое она испытывала каждый вечер. Когда начинала чутко прислушиваться — а не поворачивается ли ключ в замке? Вдруг Роман появится в комнате или на кухне как раз в тот момент, когда она совсем не ожидает? Если такое случалось, Таня сильно терялась и смущалась.
А вот сегодня не ждала.
Артём разгулялся, и спать ложиться не хотел. Ей никак не удавалось его угомонить, а потом решила, что не так уж это и страшно. Ребёнок волнуется, хоть и вида старается не подавать. Ведь отец допоздна задерживается не часто, Тёмка к этому не привык, вот и расшалился, и Таня решила спать его насильно не загонять. Иногда можно и "пополуночничать". Как только он это понял, что не нужно больше настаивать на своём, его сразу же потянуло в сон. Артём продержался до половины одиннадцатого, а потом сам пошёл в кровать.
Таня с улыбкой наблюдала за ним, как он, зевая, залезает под одеяло.
— Устал?
Упрямство взяло верх, и ребёнок замотал головой. Таня засмеялась, наклонилась и поцеловала его.
— Спокойной ночи, милый.
— А папа когда придёт?
— Скоро придёт, — успокоила она его. — У него дела, ты же знаешь.
— Ты меня разбудишь, когда он придёт?