В комнату бесшумно вошел Джаллаб и спросил:
- Господин Саккоро, вам принести кофе?
- Что? Ах, это ты, - Саккоро болезненно поморщился. - Нет, не нужно. Впрочем, принеси, но не кофе, а джин. Бутылку джина и лимонный сок.
Он пил мелкими глотками, закрыв глаза, откинувшись на спинку дивана.
Не открывая глаз, он шептал:
- Это будет так. Совсем маленький самолетик, ну, просто крошка, поднимется в воздух и понесет через океан то, о чем не будет знать даже летчик. Какую-то пустяковинку, коробочку. Просто подарок кому-то там... В коробочке будет это! В ней будет смерть и часы, отстукивающие последние минуты жизни планеты... Все будет рассчитано до секунды. Я буду знать точно час и минуту... О, мне хорошо известна эта новейшая военная выдумка: "Мертвые мстят живым!" На той стороне Земли солнечный пожар зальет города и селения, континенты вспыхнут, как облитые бензином ковры, и языки пламени поднимутся до самых высоких облаков. И когда уже все живое будет развеяно раскаленным ветром, раскроются недра, автоматы раздвинут подземные хранилища, и тысячи, а может быть, и больше, таких же посылок со смертью полетят на эту сторону земного шара! "Мертвые мстят живым!"
Он представлял себе голубое зарево над планетой, в мыслях парил над бушующим океаном неземного огня и чувствовал себя великим и безжалостным мстителем, карающим Землю...
Он выпил еще и вдруг почувствовал острую боль в сердце.
- О, вот оно, проклятое напоминание, - прошептал он, поднимаясь. Напоминание о том, что еще не все сделано... Нужно торопиться, торопиться, иначе будет поздно...
2.
Совещание открыл Семвол.
- Мы рады поздравить доктора Долори с первыми крупными успехами. Наконец мы начали реальное производство этого замечательного вещества. Будьте добры, скажите, сколько его у нас сейчас?
- Что-то около грамма,- ответил Долори и вопросительно посмотрел на Родштейна. Тот утвердительно кивнул головой. Именно Родштейн налаживал ускорители и ловушки для антижелеза.
- Если это количество выразить в энергии, то сколько получится?
- Десять в двадцать первой эрга... - ответил Френк.
Семвол виновато улыбнулся. Цифра ровным счетом ничего ему не говорила. Сол Кроу лениво пояснил:
- Энергия, достаточная, чтобы вскипятить примерно миллион кубометров воды...
Из угла комнаты вышел крохотный пожилой человечек и представился:
- Я генерал Дортмунд, в отставке. Простите, но кипячение воды нас пока не очень интересует. Интересно знать, Что будет, если этот кусочек анти... как вы его называете, антиферрума просто... взорвать. В какую сторону полетят калории?
"Неужели Родштейн прав? Неужели Фейт был прав? Неужели они действительно..."
Френк закусил губу.
- Куда полетят калории, я не знаю. Да и зачем это знать? Мы изготавливаем антиферрум для реакторов нового типа. Я думаю, очень легко сделать реактор управляемый...
- Да, да, конечно, - перебил его Дортмунд. - Но мы должны это знать на случай, если вдруг... если случайно этот дьявольский антиферрум не удержится в ловушке и коснется стенок.
Френк сразу понял, что Дортмунд нагло врет.
- Вы хотите знать, как при взрыве распределится энергия в пространстве? Френк говорил очень медленно, выговаривая каждое слово. - Я вас понимаю. Я вас очень хорошо понимаю. Так вот, господин бывший генерал. Какова конфигурация взрыва, я не знаю. А что касается безопасности хранения антиферрума, то она гарантирована.
Семвол понял, что разговор пошел не по тому руслу и что генерал без достаточного такта задает вопросы.
- Что нужно сделать, Френк, чтобы увеличить производительность машин?
- Нужна большая энергия.
- Какова производительность сейчас?
- Примерно полграмма в месяц.
Дортмунд снова вмешался в разговор. Теперь он обращался не к Долори, а к Стокинку и Кроу.
- А можно теоретически рассчитать конфигурацию взрыва?
- На кой черт? На кой черт, я вас спрашиваю? - закричал Френк. - Уж не думаете ли вы планировать военные операции, где необходимо учитывать и конфигурацию взрыва?
Снова в разговор вмешался Семвол.
- Френк, мы должны думать о безопасности острова, о его жителях, о вас, Френк, о вашей невесте... Одним словом, пусть Мюллер повременит с реактором и займется решением этой задачи. Подумайте хорошенько, и вы поймете, что постановка вопроса своевременна.
Когда они покинули виллу Семвола, его догнал Джин Стокинк.
- Ей богу, ты корчишь из себя дурака. Неужели ты не понимаешь до сих пор, куда клонится дело? Ну и пусть... Этого не остановишь...
Глядя на Френка с нескрываемым презрением, Родштейн сказал:
- Этот сопляк, который ничего в жизни не знает, просто боится подумать. До его мозгов еще не дошло, что, взявшись за такую работу, он фактически продал душу дьяволу.
На этот раз Френк посмотрел в глаза старому толстяку умоляюще.
Они разошлись у стены ускорителя. За ней раздавался глухой гул.
3.
Роза и Мария... Безлунная ночь с редкими звездами на черном небе. Френк вытащил из нагрудного кармана запасную сигарету и закурил. Облокотившись о ствол Розы, он несколько раз вдохнул горьковатый дым.
Так он стоял с закрытыми глазами, слушая едва уловимый плеск морских волн и чувствуя, как вздрагивал подмытый ствол пальмы от этих почти не ощутимых прикосновений океана к ее корням.
Френк встрепенулся. До его слуха донесся легкий шорох песка.
- Лиз!
- Это я, Френки!
Френк побежал между песчаными холмами ей навстречу...
- Идем к Розе и Марии. Я люблю слушать, как бормочет море, - прошептала Лиз.
- Вот мы снова здесь вместе с тобой, - сказала Лиз, вытягиваясь на теплом песке. - Только такие сумасшедшие физики, как ты, не видят в этом ничего значительного.
Френк наклонился и в темноте нашел ее губы.
- Френки, очень хорошо с тобой. Я последнее время постоянно мечтаю о том, чтобы мы были всегда вдвоем, а вокруг тишина, голубое море, белые чайки в безоблачной синеве и на берегу наши дети... Наши с тобой, Френки... - Лиз крепко прижалась к нему.
Френк едва дышал и, казалось, вот-вот в нем что-то взорвется, и он забудет все на свете... Но где-то глубоко, в самых затаенных уголках его души всплыли неясные образы уродливых чудовищ, ползающих на четвереньках, поднимающих головы вверх к солнцу, которого они не увидят...
- А что, если у нас родятся дети-уроды? - прошептал он.
Лиз вскочила на ноги. В тишине, едва нарушаемой легким плеском воды, было слышно, как порывисто она дышала.
- Что ты говоришь, Френки?
- Нет, ты отвечай прямо! А что будет, если у нас будут рождаться уроды? Дети с двумя головами, с одной ногой, обросшие шерстью, гермафродиты...
- Боже мой, перестань! Умоляю тебя, перестань, Френк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});