Читать интересную книгу Стимпанк - Пол Филиппо

– Его слова о насаживании мне кое о чем напомнили…

– Господи помилуй! – хихикнула Джейн. – Не вгоняйте меня в краску, сэр! Подождите хотя бы до ночи…

После ухода Джейн Агассис подобрал с пола почту и начал открывать посылки. Послание от самого верного его английского корреспондента, некоего К. Каупертуэйта, которое обычно он открыл бы первым, сейчас было поспешно отложено в сторону.

К его изысканиям имела отношение только одна посылка. Имя отправителя показалось Агассису незнакомым: он не принадлежит к его обычным корреспондентам. 

Господа, я слыхал, вы ищете свово беглого черномазого. У меня тут есть один, которого я сцапал, когда гаденыш пытался сбежать в Канаду. Может, это ваш. Шлю вам гостинчик, по которому вы авось его узнаете. Если это ваш, будьте добры приедьте и заберите его, поскольку скотина сама передвигаться не в состоянии. Только звонкая монета, никаких бумажек.

Ваш Осия Клей

Агассис открыл приложенную к неграмотному письму коробочку.

Внутри лежало отрезанное ухо чернокожего, кровь на нем запеклась, и к ней прилипло несколько курчавых волосков.

Потрясенный Агассис уронил коробку – ухо вывалилось и немым укором осталось лежать на ковре.

Господи всемогущий! Сколь заразно зверство, в которое рано или поздно впадают белые люди, принужденные жить бок о бок с чернокожими! Какой эпической трагедией оборачивается это смешение рас! Вся страна запятнана им и пребудет запятнана столько, сколько ей отпущено существовать. Хвала Всевышнему, благодаря швейцарскому гражданству и научному подходу он, Агассис, тут чист и бел…

Каминными щипцами Агассис подобрал ухо и поместил его вместе с письмом и коробкой в недра франклиновой печки [53]. Даже в это время года ночь может выдаться прохладной, и небольшой огонь не вызовет ни у кого удивления.

Следующее письмо было от матери Агассиса. 

Милый сын!

Вы знаете, что в недавнее время Цецилия хворала от многих тягот, не последняя из которых – ваше неизбежное отсутствие. Когда большую часть дня она стала проводить в постели, мы ожидали худшего. Теперь доктор Лойкхардт поставил диагноз, и с болью сообщаю вам, что это туберкулез.

Цецилия с детьми уезжают во Фрибур, так как доктор Лойкхардт считает, что перемена климата пойдет ей на пользу, а еще она очень тоскует по дому.

Цецилия и дети шлют вам сердечный привет. Жена просит вас не тревожиться, ведь это ей не поможет, а только послужит помехой в ваших трудах.

С глубочайшей любовью,

Мама

Письмо выскользнуло из безвольной руки Агассиса. Мысли и воспоминания, бессвязные упреки и оправдания закружились в его мятущемся мозгу, точно Apii melliferae [54] над клеверным полем.

Смятенные думы обуревали его, казалось, целую вечность, но тут дверь кабинета снова распахнулась.

Подобно северному ветру, влетел грозный капитан Дэн'л Стормфилд и принес с собой запах морской соли.

Поначалу Агассис едва мог сосредоточиться на словах моряка. Но наконец он поймал себя на том, что его снова заворожила, разогнав уныние, оживленная болтовня Стормфилд а.

– Как поживаете, перфессер? Можете называть меня бесхребетной медузой, но я так и не принес вам чудесную меч-рыбу, как обещал. Дело было так. Моя жена прознала про бедную тварь и прибрала ее к рукам. Понимаете, она уже год на меня наседала, чтобы я купил ей новомодную швейную машину Гоуэ, а я сопротивлялся, ведь она ох как дорого стоит. И стоило моей старушке прознать, что умеет меч-рыба, как она просто забрала ее, ну и что тут поделаешь? Поставила для тварьки в гостиной чан с водой и заставляет работать день и ночь, шить ей и ее товаркам платья по последней моде развеселого Парижа [55]. Несчастная рыбка едва-едва справляется с их заказами и, боюсь, скоро издохнет. Я постараюсь вам ее тогда принести, ведь дохлая рыба все ж лучше, чем ничего, я так скумекал. Но пока принес вам кое-что новенькое.

Запустив руку под засаленный свитер, Стормфилд извлек трупик птицы.

– Это обычный дрозд (Turdus migratorius). Зачем он мне?

Удовлетворенно пожевав черенок трубки, Стормфилд посоветовал:

– А вы присмотритесь поближе, старина.

Агассис взял птицу. Перья у нее были на ощупь странные: скрипучие и чешуйчатые. Между пальцами имелись перепонки, а за ушными отверстиями топорщилось что-то вроде жабр.

– Угу, это самый что ни на есть морской дрозд! Я словил его сетью прямо посреди Марблхедской бухты. Не могу сказать, почему в ее водах всегда появляются странные твари. Будто выпрыгивают из ниоткуда… Агассис нашел несколько монет.

– Так и быть, куплю вашего «морского дрозда» для препарирования. Но если обнаружу, что это снова подделка, вас ждет суровый выговор.

– Да будет вам. Что эта птица настоящая рыба или как раз наоборот, так же верно, как то, что у Санта-Анны [56] деревянная нога.

Попробовав монеты на зуб, Стормфилд собрался было уходить, но вдруг остановился, явно встревоженный чем-то, что увидел в окно кабинета.

– Перфессер, сдается, горит иностранная шаланда, которую вы пришвартовали к вашей пристани.

– Что?!

Агассис подошел к окну. И верно, клубы синеватого дыма вырывались из каюты «Зи-Коэ», куда Цезарь и Дотти удалились, чтобы передохнуть и «немного подумать».

У выбежавшего из кабинета Агассиса, за которым по пятам следовал Стормфилд, хватило присутствия духа сорвать с крючка у задней двери парусиновое пожарное ведро.

Оказавшись на небольшой пристани, он зачерпнул морской воды и взбежал по широким сходням на шхуну бура.

– Держитесь, бравые матросы, помощь идет! – загремел Стормфилд. Протопав мимо Агассиса, рыбак плечом вышиб дверь, и натуралист, не глядя, плеснул водой в задымленную каюту.

Из которой вырвался вопль:

– Майн Готт, это што еще за ошкорбление?

Когда источник едкого дыма был устранен, а дверь распахнута, воздух в каюте очистился. Пару минут спустя Агассису открылась пасторальная картина.

Якоб Цезарь сидел в кресле-качалке, верная Дотти, как животное, свернулась калачиком у его ног. Оба держали трубки с длинным черенком, теперь погасшие.

– Неужели человек не может прошто покурить со сфоей женой, не навлекая на себя второго Потопа?

– Мы думали, пожар… – Голос Агассиса пресекся.

– Не говорите ерунды. Мы только смаковали трубку-другую даки, чтобы успокоить нервы и взбодрить мозги.

– Таки?

– Наин, даки. Помните, в ту первую ночь я говорил, что Т'гузери использует особое растение, чтобы активировать дер фетиш? Ну так вот, это растение – дака, которая растет в майне стране. Т'гузери нужно дфа месяца вымачивать фетиш в настойке на даке, и лишь тогда он сможет про-ишнести над ним заклинания. Вот откуда я знаю, что он еще не пустил его в ход. Абер время у нас уже почти вышло. По моим подсчетам, осталась всего неделя или около того.

– Но что именно представляет собой дака? У вас есть образец?

– Конечно, у меня еще полно осталось. Вот.

Агассис изучил предложенное ему растение и быстро его узнал.

– Да это же просто деканская конопля, cannabis sativa. Что в ней такого особенного?

– Э-э, дака в каждой стране сфоя, зависит от почвы, дождей, солнца и так далее. Например, по пути сюда я остановился на Ямайке и нашел, что их канабис, который они называют ганжа, просто уникален. Но оживить дер фетиш можно только при помощи южноафриканской даки.

– Вы говорите, – подал голос капитан Стормфилд, – будто вот эта травка что-то вроде змеиной мази? Помогает от болезней?

– Будьте уверены! Хотите попробовать?

– Не откажусь. – Стормфилд начал щедро набивать трубку.

– А вы, Луи? У меня тут где-то есть запасная трубка. Но Агассис раздраженно отмахнулся.

– На сегодня у меня есть дела поважнее, чем рассиживаться и как краснокожий передавать по кругу трубку мира. Мне нужно навестить моего патрона Лоуэлла по личному делу. Надеюсь увидеть вас за ужином, где мы обсудим, что нам делать дальше.

– Ja, только-только мне пришло в голову кое-что касательно местонахождения Т'гузери, как фы меня потушили. Сейчас попытаюсь это фосстановить.

После нескольких внушительных пыхов капитан Стормфилд стал еще более оживленным и словоохотливым, чем обычно:

– Итак, дружище, откуда вы с вашей вороной хозяйкой имеете честь быть?

– Дер мыс Доброй Надежды.

– И пришли под парусом на этой шхуне совсем один?

– Ja-ja.

– Ну тогда это отличный переход. Скажите, а какому типу секстантов вы отдаете предпочтение?

– Ах, я пользуюсь старым английским «хэдли», который оставил мне майн фатер…

Агассис оставил двух моряков обсуждать тонкости мореходства. Переоблачившись в парадный сюртуки великолепный цилиндр, он отправился в дом своего состоятельного благодетеля Джона Эмори Лоуэлла.