виду… Все выдохнули с облегчением, когда Костя наконец показался из подъезда и махнул нам рукой, давая знак войти…
Внутри корпуса бросались в глаза отголоски былой роскоши — с середины холла начиналась широкая парадная лестница, окружённая витиеватыми перилами, большие окна давали действительно много света даже сейчас, в начинающихся сумерках, вдоль стен остались стоять относительно удобные скамейки со спинками, кругом валялись толстые разбитые стёкла перегородок… Наверное, когда-то тут было весьма уютно. А сейчас пустынно и… горько что ли…
Лестница расходилась на две стороны, мы свернули на левую.
Взгляд невольно устремлялся к широким окнам, за которыми с каждым лестничным пролётом открывался всё более завораживающий вид на зону предприятия — разнокалиберные постройки, ангары, крыши громадных цехов, увенчанные сложными конструкциями из труб…
Костя уверенно привёл нас на пятый этаж. Провёл по короткому широкому коридору, в котором царила относительная чистота, ибо окно здесь было всего одно, и то целое, что на протяжении многих лет хоть немного мешало ветру и непогоде бесчинствовать в этом месте. В немногочисленные распахнутые двери были видны бывшие кабинеты — пожелтевшие от влаги стены, провода под потолком, кое-где даже частично сохранившиеся лампы дневного света, какие-то рваные стёршиеся таблицы и плакаты на некоторых перегородках, почти нетронутые письменные столы, кругом вековая пыль… Почему-то глаз резанула старая грязная кружка, брошенная на подоконнике неизвестно сколько лет назад… Жутко.
Костик вывел нас на небольшую площадку, где с одной стороны вверх и вниз убегали узкие ступеньки чёрной лестницы, а с другого края зиял, вселяя тревогу, чёрный провал пассажирского лифта.
Почему-то не удивилась, услышав категоричное заявление о том, что именно тут мы все будем ночевать…
Костя попросил нас с Леной по возможности подчистить грязь и сухие листья по углам. Лёшу позвал с собой, и скоро они вдвоём притащили из коридора пару сносных полированных досок, явно бывших когда-то дверцами-стенками каких-нибудь шкафов или столов. Расположили эти импровизированные лежаки у стены на мозаичном крошашемся полу…
Происходящее воспринималось каким-то дурным сном. Механические движения, ни единой мысли в голове, полностью задеревеневшие чувства… Проще всего в подобных условиях найти лидера и бездумно следовать за ним, да…
Я подняла глаза на Костю, сидящего на одной из досок и сосредоточенно копающегося в своём телефоне — он старательно составлял в каком-то графическом редакторе подробную карту местности и зданий. Бесполезное занятие без интернета, как по мне…
— Схожу за яблоками, — я опустила голову, дабы не встречаться взглядом с испуганными глазами Лены и с недовольным прищуром Костика.
Он явно хотел что-то возразить, но промолчал, исподлобья глядя мне вслед.
Я не рискнула пользоваться чёрной лестницей. Вернулась в знакомый коридор, прошла мимо кабинетов, спустилась по парадным ступенькам, осторожно преодолела полный битого стекла вестибюль…
Вечерний прохладный влажный воздух липким паром окутал лёгкие, заставив меня несколько раз чихнуть. Я не стала выходить за козырёк подъезда, просто прислонилась плечом к стене, прикурила сигарету, мысленно в сотый раз поблагодарив Сашу за столь щедрый в нынешней реальности подарок. Окинула взглядом пустынную площадь…
В яблочную рощу уже забрались сумерки. Усиливающийся ветер безжалостно трепал корявые деревья, и они выглядели рваным чёрным бушующим пламенем на фоне светлеющих зданий. По небу быстро неслись тёмно-серые облака, имеющие какой-то нереальный глубокий фиолетовый оттенок… И туда, ввысь, тянулись этажи ближайших домов, равнодушно смотрящих на мир пустыми глазницами выбитых окон…
Воздух сгущался и темнел на глазах. Острое чувство одиночества ожидаемо вспыхнуло в груди, и я невольно смахнула горячую слезу с ресниц, заталкивая подальше рвущиеся наружу воспоминания о детях, об Артёме, о привычной жизни…
Докурила в две затяжки, привычным жестом затушила фильтр о стену, бросила окурок в траву. Глубоко вздохнула, ещё раз осматривая двор, прежде чем вернуться в здание…
Наконец развернулась ко входу, ступила в тёмный проём, уже мечтая побыстрее подняться к своим — испытанного одиночества мне на ближайшие несколько часов точно хватит.
…Вздрогнула, тихо охнув и машинально отступая назад, когда мне навстречу из полумрака холла шагнул Костя…
— Твою мать… — я закусила губу, шумно втягивая носом воздух. — Напугал…
— Извини, не хотел… — в его нахально-насмешливом тоне не было ни намека на извинения.
Я знала, зачем он пошёл за мной. Наверное, в каком-то роде я даже сама спровоцировала это… Да, мне нужно было знать здесь и сейчас, чтобы не теряться в догадках. И я подозревала, что результат будет именно таким. Но на деле я оказалась совершенно не готова…
— Пустишь? — я нервно улыбнулась, кивая на холл за его спиной, но сама продолжала потихоньку пятиться назад под козырек.
В сгущающиеся сумерках глаза напротив меня отливали влажным обсидиановым блеском, отражая в глубине зрачков выхваченные из темноты всполохи уже включившихся прожекторов. Слишком близко…
Костя усмехнулся, быстро шагнул вправо, освобождая передо мной часть крошечного коридора между двумя дверными проёмами.
Это было глупо, но я рискнула — сделала пару быстрых шагов, поравнялась с ним, уже почти поверив в то, что сумею проскочить…
Не успела.
Костя молниеносно выставил руку, упёрся ладонью в стену напротив, не позволяя мне войти в холл.
Где-то в животе набатом ударил пульс… Замерла, чувствуя, как по телу резким толчком разливается жаркая волна, как стремительно немеет затылок… Страх?! Нет, скорее какое-то иррациональное чувство неприязни к стоящему рядом человеку и отвращение… к самой себе.
Невольно пробежалась глазами по очертаниям крепкой мужской руки, преграждающей мне путь — закатанный до локтя рукав куртки, широкое и почему-то красивое запястье, лениво барабанящие по стене длинные пальцы… Перевела взгляд на мощные плечи, сфокусировалась на груди, обтянутой тёмной футболкой…
Почему-то смутилась, испытывая чувство своеобразной неловкости — вполне себе достойный мужской экземпляр. И наверняка он сам знает об этом…
— Кость, пусти… — мой голос прозвучал сипло, задрожал на последнем звуке. — Там Ленка с Лёхой хрен знает что подумают…
— Да ладно тебе, — Костик заговорил неожиданно серьёзно. — Всё правильно они подумают…
Его ладонь оттолкнулась от стены. Взметнулась вверх, едва ощутимо коснулась моей щеки…
Я инстинктивно отшатнулась назад. Почему-то усмехнулась, пытаясь взглянуть на ситуацию со стороны — мне не нравится этот человек от слова совсем, я не хочу его, но… Как бы это дико не звучало, я чувствую возбуждение. От его близости, от осознания силы исходящего от него ментального давления, от необходимости зависеть от него в каком-то роде… Его энергетика словно душит, проникает под кожу, парализует волю…
Это не может не возбуждать. И не может не вызывать отвращения… Замечательно, когда мужчина жаждет тебя вот так там, в обычной жизни, где можно просто рассмеяться ему в лицо и отказать, где есть