Читать интересную книгу Ностальгия по Японии - Владимир Рецептер

Миша Волков, как обычно, сосредоточенно покупал, а на следующий день сдавал то одну, то другую японскую игрушку. Это отбирало у него много времени и душевных сил, потому что, приняв решение, он, как настоящий мужчина, немедленно его исполнял, дружелюбно прощался с продавцами и хозяевами, за ночь успевал передумать, а утром ошарашивал вчерашних друзей требованием вернуть деньги. Юра Аксенов сказал, что точно так же он вел себя во время летних гастролей по нашим войсковым частям, расквартированным в Восточной Германии.

Для таких гастролей бригады артистов формировало командование Ленинградского военного округа. Согласно обычаю, на местах приезжих кормили с офицерского стола, а суточные оставались на приобретение вещевого дефицита. От БДТ особенно часто в такие гастроли устремлялся Иван Матвеевич Пальму с Севой Кузнецовым и другими партнерами, но как раз накануне Японии в группу "войсковиков" вошли Юра Демич, Лена Попова (в то время - жена Юры Аксенова) и Миша Волков. Так вот, еще в Германии Миша с утра отправлялся на военной машине с сопровождающим из гарнизонного городка километров за тридцать в близлежащий немецкий населенный пункт, приобретал там товары повышенного спроса, а из следующей части, куда успевала переместиться гастрольная бригада, уже на другой машине и с другим сопровождающим, километров за сорок возвращался купленные вещи сдавать.

Р. по заграничным частям никогда не ездил, но был о таких гастролях частично информирован, так как о поведении Миши Волкова в Западной группе войск ему рассказывал Юра Аксенов, а о поведении Юры Аксенова - Миша Волков...

В отличие от Волкова, Р. наоборот, "оледенев над пропастью поступка" (малоизвестный перевод шекспировского монолога "To be or not to be" Алексея Матвеевича Шадрина), почти всегда тянул с приобретением товаров до последнего момента, покупал неуверенно и часто неудачно, а однажды, во время аргентинских гастролей, так и остался при половине суточных, которые в Союзе пришлось менять на "березовые" чеки. Это было крайне глупо и непрактично, но утешением служила мысль о том, что Ирина сама может пойти в "Березку" и выбрать то, на что этих чеков хватит.

В Японии на мою тяжелую рефлексию обратил внимание Миша Волков и поделился наблюдением с Валей Ковель. Поэтому, расстреляв свои патроны, она предложила мне купить у нее "чудную японскую кофточку", которая на первый же взгляд была для моей Иры безусловно велика.

В ответ на предложение я попробовал дипломатично уклониться:

- Спасибо, Валечка!.. Вот приедем в Питер, примерим...

Она сказала:

- Ну-у, в Питер!.. Ты здесь купи!.. Мне сейчас иены нужны.

Я осторожно возразил:

- Но, Валюша, у вас с Ирой даже издалека... бюсты разные.

Валя уверенно сказала:

- Вырастет!.. Вырастет у нее бюст! Можешь быть уверен!.. Покупай на вырост!..

- Я подумаю, - сказал я.

- И думать нечего! - отрезала Валентина и пошла предлагать кофточку кому-то еще.

Юзеф Мироненко с Женей Соляковым обдумывали крутой гешефт с видеомагнитофоном. Юзеф убеждал:

- Ты пойми, у меня в Ташкенте есть друг, он сдаст его за 12 тысяч как минимум! Ты что?!. В Ташкенте "видак" с руками оторвут!

- Он что, торгаш, комиссионщик? - спросил Женя.

- Кто? - не понял Юзеф.

- Ну, твой друг...

- Нет, - сказал Юзеф, - он тренер.

- В каком виде? - спросил Женя.

- Да неважно, - сказал Юзеф, - ты пойми главное: "видак" в Ташкенте - с руками!.. Да там их вообще нет!..

Дело в том, что Юзеф так же, как и я, был ташкентцем и не терял связи с родным городом, а Женя сравнительно недавно создал новую семью совместно с девушкой из солнечного Узбекистана и таким образом тоже вошел в ташкентское землячество. В итоге японских переговоров Женя с Юзефом приняли решение "сложиться" и "взять на грудь" солидный японский видеомагнитофон, предназначив его к продаже в столице Средней Азии. (Образное выражение "взять на грудь", автором которого, по-моему, являлся артист Борис Лёскин, расширило свое значение и, кроме "упражнения со штангой", приобрело добавочные смыслы, например, "крепко выпить" или "купить дорогую вещь"...)

Итак, Юзеф Мироненко и Женя Соляков осуществили задуманное и, возвращаясь из Японии в Ленинград, пролетели почти над самым Ташкентом, посылая мысленный привет другу-тренеру, которому предстояло проведение коммерческой операции с "видаком". А сама "аппаратура" в общем контейнере приехала в Ленинград малой скоростью, гораздо позднее.

Отправлять видеомагнитофон в Ташкент посылкой было не просто рискованно, но и безнадежно глупо, и Женя с Юзефом стали ждать надежной оказии.

Наконец, в гости к дочке приехал Женин тесть, представлявший сразу два братских народа, т.к. был наполовину узбек, наполовину казах, и он клятвенно заверил полувладельцев магнитофона, что доставит "видак" до места целым и нераспечатанным. Однако Юзеф и Женя решили его провожать, обдумывая, как получить от "Аэрофлота" охранные гарантии.

Была глубокая осень, и Мироненко надел плащ с подстежкой, а Соляков короткое кожаное полупальто, конечно, тоже заграничное, чтобы выглядеть как можно респектабельней.

Доведя тестя до стойки регистрации и показывая на него уверенной рукой, Женя солидным голосом сказал:

- Это - референт товарища Рашидова, он везет дорогостоящую японскую аппаратуру. Пожалуйста, позаботьтесь о ее сохранности!

Тогда все знали, что Шараф Рашидов - не только Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Узбекистана, но и кандидат в члены Политбюро, возглавляемого самим Леонидом Ильичом Брежневым. Поэтому люди на регистрации, не требуя дополнительных доказательств и подтверждая убедительность Жениной игры, сказали:

- Не беспокойтесь, товарищ. Мы проследим, - и, поставив на билете "референта" особую отметку, разрешили проводить его прямо в самолет.

Юзеф был нахмурен и нес магнитофон со всей осторожностью, прижимая его к взволнованной груди. На этот раз ему досталась роль сурового молчальника из личной охраны.

Когда референт товарища Рашидова проходил в отстойник и двигался к самолету, Женя, слегка отстав, обратил внимание на его не вполне цековский вид, а особенно на дырчатую авоську, которую дорогой тесть не выпускал из цепкой руки. Из авоськи торчали невзрачная рыбка, ничем не прикрытые макароны и прочие демаскирующие тестя недефицитные продукты. Поэтому, доведя его до трапа, Женя на всякий случай подкорректировал легенду, произнеся для бортпроводников другой вариант текста:

- Это - шофер референта товарища Рашидова, он везет... и т.д.

Но и тут оценили близость к руководству, и тут было обещано должное внимание, и "видак" благополучно улетел в Ташкент.

Долго ли, коротко, но "шофер референта" отыскал, наконец, "товарища-тренера", и они в порядке общей очереди "поставили" сказочную японскую аппаратуру в обыкновенный комиссионный магазин.

Никто не знает почему, но в ташкентском "комисе" к видеомагнитофону отнеслись скептически и резко снизили стартовую цену по отношению к идеализированной сумме в 12 тысяч рублей, которая померещилась Юзефу в Японии.

Но и это не помогло. "Видак" стоял на полке месяц за месяцем, и месяц за месяцем по согласованию с ленинградскими полувладельцами ташкентские полупродавцы снижали стоимость дивной игрушки.

И все же ни один представитель местной интеллигенции не позарился на японское чудо, не говоря уже об узбекских рабочих и колхозниках-хлопкоробах. В чем было дело?

Здесь со всей неизбежностью возникает вопрос о действительной причине его упорной "неликвидности". Но кто в силах ответить на него? Кто разгадает загадку товарного спроса на рубеже времен и пространств? Кто осмыслит вечную тайну народного потребления?

"Хлеба и зрелищ" жаждал могучий имперский народ, что же за осечка вышла в азийской земле? Зачем стоял и не хотел "уходить" в хорошие руки этот диковинный зверь?

Доныне струятся в душе больные вопросы, на которые не смогли ответить не только шекспировский принц и чеховские интеллигенты, но и пророческий гений Пушкина. "Зачем от гор и мимо башен летит орел, тяжел и страшен, на чахлый пень? Спроси его. Зачем арапа своего младая любит Дездемона, Как месяц любит ночи мглу? Затем, что ветру, и орлу, и сердцу девы нет закона..."

Мы должны признать, что, видимо, нет закона и дорогому образцу японской видеотехники, который не берет в расчет наши пожелания и сам ищет себе дом и хозяина...

Любезный читатель, одерни наконец говорливого автора, разрушь его актерский пафос и напомни ему, бестолковому, что речь идет о сезоне 1983-84 годов, когда советская империя равна самой себе, граница - "на замке", а кассеты с чужими фильмами - "идеологическая контрабанда".

Нечего, нечего было еще смотреть по чудесному "видаку"!

И вот, проведя большое селекторное совещание по междугороднему телефону, "корпорация" решила возвратить технику в Ленинград и целиком оплатила как представленные счета, так и новый авиабилет для "шофера референта товарища Рашидова", которого убедительно попросили в обратную дорогу авосек с собой не брать.