Свет хмыкнул про себя, расписался в приказе и передал бумагу Буривою Смирному. Когда тот в свою очередь ознакомился с распоряжением непосредственного начальства, Свет сказал:
— Все ясно, сударь принципал! Приказ министра мы, разумеется, выполним. — И после небольшой паузы добавил: — Однако мне бы не хотелось всуе тратить время нашего молодого хозяина, занимая его совещаниями.
У Сувора Нарышки отвисла челюсть.
Не будь Ерга стреляным воробьем, он бы последовал примеру своего подчиненного. Однако стреляный воробей позволил себе лишь похлопать глазами — челюсть его осталась на месте.
— Думаю, у князя Сувора найдутся более важные занятия, нежели слушать, как мы тут обсуждаем уже известную ему информацию, — заметил Свет, понимая, что столь неожиданный поворот может быть и не постигнут с первого раза.
Порей Ерга перевел взгляд на Нарышку.
Повинуясь молчаливому распоряжению принципала, тот поднялся и направился к двери. На лице его жила нескрываемая обида.
— Помощь нашего радужного хозяина нам понадобится еще не единожды, — сказал ему в спину Свет. — Я в этом абсолютно уверен.
На этот раз стреляный воробей по имени Порей Ерга глазами не хлопал.
— Княже, вы мне очень скоро понадобитесь. Не покидайте своего кабинета!
Сувор Нарышка исчез в приемной.
Принципал дождался, пока дверь затворилась, и с нескрываемым раздражением произнес:
— Надеюсь, судари волшебники, ваши объяснения окажутся достаточно серьезными, чтобы оправдать подобное обращение с сыном князя Белояра.
Через пять минут Светова монолога, в коем чародей упомянул и о перепуганных ключградских колдунах на балу, Ерга сам счел услышанные объяснения достаточно серьезными, чтобы оправдать содеянное с его подчиненным. Паче того, он счел оные объяснения серьезными настолько, что индо не смог скрыть своего ужаса. Столичные сыскники-волшебники деликатно не заметили его секундного замешательства, а когда Ерга нахмурился и стиснул перстами десницы волевой подбородок, Свет сказал:
— Полагаю, брату Смирному тоже не след занимать свое внимание дальнейшим разговором.
Буривой тут же поднялся и, коротко кивнув принципалу, вышел из кабинета.
— Ужель вы подозреваете Сувора Нарышку! — воскликнул Ерга, когда они остались со Светом один на один.
— Конечно, нет, — сказал Свет. — Но после того, что произошло вчера с моим соратником, чем меньше князь Сувор будет знать, тем лучше для дела. Он ведь не волшебник, он даже понять не сможет, что его прощупали. И все его знания тут же станут известны предполагаемому лазутчику. Понимаете?
Ерга понимал. Но он понимал не только это.
— А где гарантия, что не прощупывали вас, чародей?
— Я бы почувствовал, — сказал Свет. — К тому же, принципал, я более квалифицированный волшебник, чем сыскник Смирный. Вполне возможно, что я окажусь лазутчику не по зубам.
— А буде окажетесь по зубам?
Свет пожал раменами:
— До нынешнего дня, принципал, со мной способна была справиться лишь столичная Контрольная комиссия. Полагаю, это кое-что да означает… Впрочем, для пущей гарантии Буривой Смирный будет прикрывать меня своей Силой. Не вникая в смысл дела и не получая никаких конкретных сведений. Надо сказать, что вчера лазутчик извлек из его сознания мало для себя полезного. Сегодня к вечеру, например, он бы получил информации гораздо больше. Если бы не поторопился… На мой взгляд, это означает, что противостоящий нам варяжский альфар не обладает достаточным оперативным опытом.
— Так вы согласны со мной, что он — варяг?
— Да, сия версия представляется мне теперь самой вероятной. Ведь среди словенских волшебников Талант подобного уровня неизвестен. Разве лишь Кудесник…
А истинный уровень Остромирова Таланта известен лишь самому Остромиру, добавил Свет про себя. Впрочем, так оно и должно быть…
— Да, похоже, я не ошибся, чародей, — сказал Порей Ерга. И вдруг грохнул кулаком по столу: — Но как же можно работать в подобных условиях?!
Свет развел руками:
— Условия, увы, задаем не мы. А работать тем не менее можно. След лишь самым максимальным образом ограничить доступ людей к информации. Каждый работник должен выполнять мелкие конкретные поручения, причем такие, чтобы он не мог сделать на их основе определенных выводов. К слову, всех неволшебников от расследования требуется отстранить немедленно и бесповоротно. Информация должна стекаться лишь к нам двоим. Если лазутчик начнет прощупывать колдунов, думаю, у нас появятся дополнительные возможности для его обнаружения. На основе элементарного логического анализа… Правда, чтобы осложнить супротивнику жизнь, необходимо всем, кто занят следствием, поставить защитный магический барьер. В том числе и мне. Барьеры поставим по закону — коллективные. Насколько я знаю, в Ключграде должно найтись достаточное количество волшебников соответствующей квалификации. — Свет помедлил. — Есть, правда, еще одна сложная проблема…
— Какая?
— Эта проблема — вы, принципал.
— Но ведь меня всегда прикрывает кто-нибудь из членов Колдовской Дружины!
— Думаю, ныне этого будет недостаточно…
— Вы предлагаете сделать прикрытие коллективным?
— Нет. — Свет поморщился. — Боюсь, даже коллективное прикрытие в нашем случае стопроцентной гарантии не даст. Нужно поступить иначе… Полагаю, вам придется некоторое время пожить в этом здании. Стопроцентной гарантии, правда, и такой вариант не даст, но шансов пробраться сюда у лазутчика гораздо меньше. Иное дело — захватить вас врасплох где-нибудь в городе. Вкупе с вашим прикрытием.
Ерга задумался.
Свет молча ждал — предложения, действительно, были слишком неожиданными, их требовалось переварить.
Наконец Ерга сказал:
— Что ж, по-видимому, вы правы, чародей. Я немедленно прикажу вызвать всех наших волшебников, способных ставить защитные магические барьеры.
— И вот еще что… Поговорите с Сувором Нарышкой, принципал. Мне будет очень жаль, буде обида и непонимание надолго поселятся в его душе.
— Да, вестимо. — Ерга посмотрел на Света с откровенным любопытством. — Может быть, вам со Смирным следовало бы и вовсе съехать от Нарышек?
Свет соорудил понимающее лицо:
— Следовало бы. Но есть у меня ощущение, что нам стоит пожить там еще немного.
И вовсе не ради игр с Нарышкиной дочкой, добавил он мысленно, сделав вид, будто говорит самому себе правду, одну только правду и ничего, опричь правды.
— Что ж, вам виднее, чародей, — задумчиво произнес Ерга. — Значит, отныне всей информацией по убийству Клюя Колотки будем владеть токмо мы двое?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});