Она подхватывает меня под локоть и тащит в сторону выхода.
Успеваю только сумку прихватить.
Топаю за ней в растерянности, прикидывая, как поступить. Упрямиться, доказывая, что мне даже одно сандвича за глаза, как-то неправильно. Она проявила дружелюбие, решила мне помочь… Не спросив, правда, моего мнения, но все же…
И, в конце концов, надо же мне выбираться из скорлупы? А то я так еще пару месяцев просижу в двух местах: номере гостиницы и рабочем кабинете.
Вчера по телефону бабушка спрашивала, куда я ходила в Москве, где была. И мне прямо неудобно было ей писать, что нигде и никуда…
Так что решаю не противиться судьбе и иду за Аней в сторону лифта.
— Здесь хорошее кафе, я покажу тебе, как правильно пользоваться. Скидка тридцать процентов сотрудникам, тебе же говорили? — Аня болтает, нажимает кнопку вызова лифта.
Мы немного припозднились, и все уже спустились вниз, разбрелись на обед кто куда.
— Там, правда, уже все растащили, наверняка… — морщит носик Аня, створки лифта разъезжаются…
И мы упираемся взглядами в двоих высоких мужчин, своими габаритами занявших практически все пространство лифта.
Одного из них я знаю.
Одного из них я знаю
— Добрый день, Темирхан Анварович, Тимур Анварович! — Аня улыбается, слегка нервно, но довольно бодро, — ой, мы, наверно, на другом лифте…
— Да зачем же на другом? — второй мужчина, Тимур Анварович, чуть сторонится, давая побольше места.
Со стороны это смотрится забавно, потому что все равно тесно, — Темирхан Анварович, мы же посторонимся ради красивых девушек?
— Конечно, — веско роняет Темирхан… И смотрит на меня. Нечитаемо и даже страшновато. Очень серьезно.
— Ой… Ну, тогда… Майя, пойдем, — кивает Аня и плотно якорит меня за локоть, словно опасаясь, что я сейчас вырвусь и понесусь прочь бешеной белкой. Или себя сдерживая?
Не знаю, нет возможности все обдумать, надо заходить…
И я захожу, ощущая себя в клетке с тиграми. Причем, не дрессировщиком, со стеком и пистолетом, а овцой на заклание, которую подготовили, чтоб тигры могли ее спокойно растерзать.
Мы становимся чуть полубоком, вроде бы не касаясь боссов, но все равно выходит очень близко.
Я неловко поворачиваюсь спиной к главному Боссу, не задумываясь об этичности подобного действия. Просто хочется быть готовой выйти сразу, как откроются двери.
И буквально через секунду ощущаю в полной мере дыхание хищника затылком.
Это… Это что-то до ужаса материальное. Меня словно обволакивает тяжелым, чуть сладковатым ароматом парфюма, и я более чем уверена, что это — парфюм Биг Босса.
Он довлеет надо всем, привычно и тяжеловесно.
Он словно трогает, прикасается.
Двери схлопываются, и лифт начинает медленное движение вниз. Очень-очень медленное… Чудовищно медленное.
— А вы из отдела дизайна, девушки? — интересуется Тимур Анварович, к которому Аня стоит полубоком.
В отражении зеркал лифта я вижу его заинтересованный взгляд, скользящий по ладной фигурке коллеги, хищную ленивую усмешку.
Он знает, что хорош, знает, что ему ничего не стоит заполучить кого угодно, и сейчас вяло играет. Как сытый тигр. Развлекается. Разевает громадную пасть, чуть трогает клыками, наслаждаясь реакцией жертвы.
Я смотрю на Тимура, просто потому, что боюсь смотреть на Темирхана, молчаливой громадой возвышающегося за моей спиной.
Если Тимур похож на тигра, то Темирхан… Он похож на буйвола, царя степей, которого боятся и обходят десятой дорогой все хищники. И тигры в том числе.
— Да, Тимур Анварович, — кокетливо шевелится в лапах зверя Аня, — дизайн интерьеров.
— Так вот благодаря кому мы перевыполнили план по продаже квартир под ключ в прошлом квартале…
Голос Тимура бархатный, томный такой. Игривый. Прикусит — отпустит… И опять… Словно раздумывает, куда ему клыки вонзить. Чтоб поудобней, помягче. Повкусней.
А Темирхан молчит. И его молчание звучит куда насыщенней голоса его брата.
Его молчание — это тяжеловесная поступь зверя, ты его еще не видишь, но уже чувствуешь. И понимаешь, что бежать — уже поздно. Ты уже никуда не денешься.
— Ой, ну там коллективная работа, — игриво отнекивается Аня.
— Ну конечно… Если бы не ваши шикарные рендеры, то продаж было бы в разы меньше…
Лифт отсчитывает этажи, я слушаю милый, ни к чему не обязывающий треп Ани и Тимура.
И обмираю от напряжения, которое, как мне кажется, нарастает между мной и Биг Боссом.
Не смотрю на него, специально не смотрю…
Смотрю.
Просто невольно скашиваю взгляд в зеркало… И вижу, как он чуть наклоняется, уверенный, что никто не заметит… И едва заметно втягивает воздух над моей макушкой подрагивающими ноздрями.
Сердце ухает вниз, обгоняя лифтовую кабинку, прямо в шахту. С воем и болью.
Этого не может быть! Он не может… Он же меня едва помнит! Да? Да???
С невыносимым ужасом, с бессильным замиранием всего моего бедного организма, наблюдаю, как добела сжимаются пудовые, огромные кулаки… Словно он… Словно он борется с собой, чтоб… Чтоб что? Дотронуться? Положить ладонь на плечо? Схватить? Что?
От понимания, что никто, никто этого не замечает, но могут заметить, вот-вот могут заметить, сердце сковывает уже не ужасом, нет! Паникой, дикой и мало контролируемой. Мне кажется, что еще чуть-чуть — и я полезу на стену, начну бегать обезумевшей мышкой по стеклянной банке!
И в то же время все тело пронизывает сладкой дрожью от одной, дичайшей по своему разврату и возбуждению мысли: если бы мы были одни… Он бы сдерживался? Или… Нет?
Неосознанно прикусываю губу, выпрямляю спину, делаясь похожей на каменный памятник, со страхом отмечаю, как неконтролируемо краснеют щеки. Опять пятнами, опять!
А он стоит за моей спиной, все это время, молча.
Просто стоит.
А кажется, что трогает.
Опять трогает, как тогда, ночью… И, что еще чуть-чуть, еще немного… Между нами словно струна натягивается, тонкая, звонкая, вот-вот лопнет!
Аня и Тимур болтают, кажется, уже чуть ли не договариваясь