Да и Лада стала другой. Всего несколько дней, но они оставили на ней свою отметку, к беззаботной жизни возврата нет. Наверное, в школе у одноклассников сейчас все мысли о каникулах. Наступила пора экзаменов у девятых и одиннадцатых классов, потому десятиклассникам вышло послабление. Настя небось гуляет вечерами с Ромкой и совсем не вспоминает лучшую подругу. Но если бы Лада могла… Если бы это было в ее силах, она без секунды сомнений отдала бы свою божественность на прежнюю жизнь с родными. Зачем быть богиней, если это не приносит счастья? Разве Лель и Морена счастливы вдали друг от друга? Счастлив ли Посвист или Яровит? Ладе почему-то казалось, что нет.
Она вышла из комнаты, в коридоре ее поджидал Крак. Он недовольно высказал:
– Спать надо меньше.
Лада не нашлась, что ответить: вороненок заговорил?! Когда это он успел? Она нашла остальных в саду. Лель что-то с увлечением жевал, Посвист и Яровит набирали воду в фляжки. Лада расстелила скатерть и взяла с нее окрошку.
– Слушай, – спросила она Леля. – А почему ты не смажешь шрам мертвой водой? Да и Яровит тоже.
– Он мне дорог как память, – патетично сказал бог любви.
– Угу, – поддел его Посвист. – А еще шрамы украшают мужчину. Как же Лель откажется от такого. К тому же, и мертвая, и живая вода со временем теряют свои свойства. Нельзя вечно таскать с собой средство от смерти.
– Он прав, – Яровит плюхнулся рядом. – Это напоминание о том, чем нам пришлось расплатиться как за победу, так и за поражение. Об ошибках, о выборе, который мы сделали. Убрать отметку все равно что стереть то, что за ней стоит. Словно ты ее стыдишься.
Лада кивнула: это было созвучно ее мыслям.
– А вы не хотели вернуться в школу? – задала она вопрос.
Лель, который откусил пирог, поперхнулся – кусок попал не в то горло.
– Ты предупреждай для начала, – откашлявшись, произнес бог любви. – Мне-то экзамены предстояли, а затем выбор института – одни нервы!
– Я не про это. Вам с Посвистом нравилась жизнь обычных людей?
Лель пожал плечами:
– Ну по приколу можно, зная, что в любой момент вернешься в Правь.
– Мы не люди, – мягко заметил бог ветра. – Как приключение – вполне, а жить человеческой жизнью мне неинтересно.
– Ну да, – подтвердил Лель. – Хорошего понемногу.
Лада задумалась: они правы. Лель с Посвистом выросли в Прави среди богов. Для них это родной дом, а она здесь ощущает себя лишней.
– Скучаешь? – поинтересовался Лель.
Она кивнула. Что тут говорить, все ясно без слов. Бог любви встрепал ее волосы и тоже ничего не ответил. Иногда слова пусты и не несут за собой ничего. Гораздо важнее дружеская поддержка, вот как сейчас.
– Я справлюсь, – все же выдавила из себя Лада.
– Даже не сомневаюсь, – улыбнулся Лель, только улыбка у него вышла грустная, точно бог любви понимал, о чем размышляет девушка. – Я тоже скучаю по родителям. Хотя я отца особо и не знал, нас быстро передали на воспитание Яровиту.
– Какой была твоя мама? – спросила Лада.
– Могущественной и очень мягкой. Я купался в ее любви. Знаешь, это ощущение, что тебя любят таким, какой ты есть, со всеми недостатками. Я очень скучаю по ней.
– А Перун?
Лель выдержал паузу.
– Он был холодным отцом. Отстраненным, весь в заботах. Мне казалось, он все время сравнивает меня с Посвистом, и это сравнение не в мою пользу. Думал, что отцу хотелось, чтобы его сыном был Посвист, а не я.
– Мне жаль.
– Мне тоже жаль, что Перун не подпускал меня к себе, не позволил узнать получше.
Вернулся бог воинов, он отходил на время.
– Пора собираться, – Яровит подвел черту под воспоминаниями. – И насчет Перуна, Лель, ты не прав – он тебя любил и гордился тобой. Я знаю.
– Подожди! – спохватилась Лада. – Я же хотела спросить: вдруг Чернобога нет в Золотом дворце?
На мгновение повисла пауза, затем Яровит ответил, странно усмехнувшись.
– Не беспокойся. Чернобог никуда не денется. Уж он-то точно нас дождется. Потому что война – то, ради чего он живет.
Лада вернулась в спальню и забрала рюкзак. Вот и снова в путь. Что ждет ее с друзьями в Золотом царстве, какие ловушки и опасности подстерегают? Ей казалось, что это будет самый трудный отрезок дороги. Бог войны устроит для соперников достойные испытания, судя по всему. Ну ничего. Прошли они Медное и Серебряное царства, одолеют и Золотое. Лада закинула рюкзак за спину. За последний месяц он сильно обтерся и потерял вид. Надолго ли его хватит? А надолго ли хватит самой Лады? Никто не знает. Но делать нечего – в Берендеевом царстве надеются на них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лада вернулась к друзьям, все уже собрались у двери. Она бросила прощальный взгляд на дворец: жаль, что не удалось погостить здесь хотя бы несколько дней. Но ничего, потом Лада возвратится сюда, если все у них получится. Посвист шагнул к выходу, и в этот момент раздался звон: разбилось одно из хрустальных окон. Осколки градом рассыпались по полу. Все повернули голову: на белой плитке, как розы на снегу, лежал ярко-красный коршун, он тяжело дышал. Лада взяла его на руки и подняла. Птица умирала, ее глаза постепенно стекленели. На последнем издыхании коршун встретился взглядом с Ладой и произнес голосом Берендея:
«Они подступили к городу. Долго мы не продержимся».
Глава 2
Ярилина роща
Вышли в полном молчании. Ладу раздирали противоречия: может, бросить все и вернуться в Берендеево царство? Только как потом сражаться с Чернобогом, если для него война вроде топлива? Да и лучше не затягивать, если не желаешь, чтобы Чернобог набрал полную силу. Но все равно, Лада бы наплевала на умные мысли, если бы не одно: они все равно уже не успеют, слишком далеко забрались. Потому их задача – ослабить бога войны.
Путники отошли от дворца, и Посвист сделал хватательное движение рукой. Тотчас же дворец обернулся серебряным шаром и покатился по земле, указывая дорогу. Лада шагала за ним, не поднимая головы: сейчас ей ни с кем не хотелось встретиться взглядом, потому что ощущение предательства не покидало ее. И поговорить не с кем, ведь и Яровит, и ребята начнут убеждать, что они все делают верно. А Ладе не нужны правильные слова, ей надо, чтобы ее просто выслушали и пожалели. Хлад бы, наверное, смог. А еще бы предложил свою помощь, пусть даже Лада все делала не так.
При мысли о Хладе сердце учащенно забилось. Лада грустно улыбнулась: лучше так, чем холодная броня и мечты о власти над миром. Видимо, так и происходит переход со светлой стороны на темную: исподволь, незаметно, когда сам не понимаешь, что одной ногой уже перешагнул рубеж. А потом поздно: ты настолько изменился, что тебя все устраивает в новом состоянии.
Седой лес точно ожил. Сперва Лада заметила красную шапочку дятла, затем над головой бесшумно пролетела сова, вызвав возмущение ворона. Крак долго грозил ей вслед, снова перейдя на карканье.
– Слушай, а как он начал на человеческом говорить? – спросила Лада.
Лель смутился:
– Он с утра орал – проголодался, а я никак проснуться не мог, после вчерашнего без ног свалился. Ну, видимо, Крак решил, что я тупой и надо срочно переходить на понятный мне язык.
Посвист тут же ввернул:
– Тупой – какая подозрительно точная самооценка! Даже удивительно.
Крак изловчился и клюнул бога ветра в плечо: мол, нечего обижать моего любимчика. Лада невольно рассмеялась: до чего же вороненок забавный.
До границы Серебряного царства добрались лишь к концу следующего дня.
– За теми деревьями начинается Золотое царство, – сказал Яровит. – Поэтому переночуем здесь, чтобы обошлось без сюрпризов.
Лада бросила на траву куртку и задумалась: наступит ли в ее жизни пора, когда ей не придется спать под открытым небом? На нормальной кровати с мягкой подушкой вместо рюкзака? А еще обычные удобства в виде туалета… Лада уже притерпелась уединяться в кустах, при том что неподалеку на страже маячили Лель или Посвист: вдруг откуда выскочит зверь невиданный и попытается сожрать Ладу? Да, человек ко всему привыкает, но хочется уже домашнего уюта, как раньше.