Читать интересную книгу ДМБ-2010 - Андрей Щербаков

— Слушаю.

— Привет, Котяра! Что, не можешь без меня?

Я говорю голосом, соответствующим команде «Смирно»:

— Товарищ заместитель мини…

— Если ты будешь придуриваться, я положу трубку.

— Здравствуй, Лелуша, прости меня. Действительно, не могу без тебя. Я соскучился.

— Все ты врешь, — мечтательно говорит Лела. Я так и вижу, как она сидит и вкусно потягивается в своем шикарном кресле. — Ты трепло и врунишка. Самый лучший из всех.

— Ах, как приятно. Ты мне льстишь. Как твое замужество?

— Ах, — передразнивает меня Лела. — Оно расстроилось. Ты рад?

— Честно сказать?

— Скажи сначала официально, а потом честно.

— Хорошо. Выражаю свои соболезнования по поводу э…э расстройства…

Лела неудержимо хохочет. Я жду. Наконец, унимается:

— Так-так. Расстройства… чего?

— Вообще. Расстройства в целом. Но я так понимаю, что оно и тебе было ни к чему.

— Ты слишком самонадеян. Но вообще-то ты правильно понял. А то представляешь, какие слухи распускали про меня?

— Догадываюсь. У тебя в аппарате почти одни женщины… Ты всегда была равнодушна к слухам. Но ты же теперь… как это?

— Что ты хочешь сказать? — теперь чувствую, как она хмурится.

— Все время забываю это слово. А! Вот… по-ли-тик. Кстати… Что говорят про меня?

— Ничего, — голос Лелы становится стальным. — Никто. Ничего. Никогда про тебя… про нас с тобой не скажет.

— Понял-понял. Слушай, я начинаю тебя бояться….

— Бойся, бойся! Я такая! — несколько секунд молчит. — Что случилось?

— Я держу в руках дискету… Но это только плохая копия. Ты слушаешь?

— Да. И тебе не жалко правительства маленькой, но гордой и независимой страны?

— Ты будешь смеяться, мое большое, горячее и нежное… южное, нет, восточное солнце, но мне наплевать на какое бы то ни было правительство. В том числе и на свое. Меня интересует результат.

— «Большое, нежное, горячее…». Хорошо! Соответствующие услуги по телефону? Одно удовольствие с тобой разговаривать. Мои тоже смотрели эту дискету, но у меня нет таких… как ты. Чем я могу тебе помочь, мой серенький Котик?

— Приезжай, я посмотрю на тебя и…

— Только посмотришь? Не верю!

— Не смущай меня. Пришли мне, пожалуйста, точную копию твоей дискеты по защищенной почте. Образ дискеты можно сделать…

— Я знаю. Ты меня хорошо научил. Я наповал сражаю своих технарей моими глубокими познаниями. Ты можешь обещать мне одну вещь?

— Да, конечно. После того, как я раскрою содержание файлов, я гарантирую, что они не дойдут до… заказчика раньше пятнадцатого. А это уже будет некритично для маленькой, но гордой страны. Я правильно тебя понял?

— И после этого он… этот серый мартовский Кот обзывает меня «политиком». А сам-то ты кто?

— Ты же сказала — серый мартовский…с хвостом и ушами.

— Ну ладно, мне некогда. Через полчаса у тебя все будет. Пока.

— Целую.

Но она уже не слышит — положила трубку.

Будем ждать. Поглядим пока, что мне подкинула Гала. Я берусь за пачку бумаг. «Исходящие документы находят в капусте, а входящие — приносят в секретариат аисты». Слышу в соседней комнате звуки передвигаемой и роняемой мебели — история с надгробной гранитной плитой вступила в свою завершающую фазу.

В пачке документов — листочек с приколотой к нему дискетой. Что такое? Они, дискеты эти, последние дни меня просто преследуют. На этот раз меня просят дать заключение о «наличии в представленном программном обеспечении алгоритмов криптографической защиты информации». Здорово! Особенно приписка в конце: «заключение предполагается использовать в судебном заседании по уголовному делу No…». Понятно, хотят засудить моего старого злейшего друга за работу без лицензии. Дудки, не играю я в такие игры. Но заключение требуют сегодня. Как бы вывернуться?

Включаю компьютер и начинаю писать бумаги. Для достижения бюрократического вдохновения начинаю с жалостливого отчета о том, как мы пытались найти пароль и у нас ничего не получилось. Главное — придумать слова помудренее и посложнее. Вот, например так — «логико-семантический анализ результата не дал». Чувствую, что написал что-то смутно знакомое, где-то я это уже читал. Сижу, вспоминаю. А, вот — «применение служебно-розыскной собаки не дало результатов, поскольку путь отхода был присыпан кайенской смесью». Очень похоже. Неплохо. Если меня позовут на красивый генеральский ковер, бумажка у меня уже готова.

Вот и вдохновение появилось. Разогрелся. Начинаю соображать, как вывернуться из неприятной истории по поводу экспертизы на наличие криптографических модулей. Несколько минут разглядываю красивую дискету с надписью «ООО Гусев и сыновья. Криптобанк». Да, отвертеться трудно.

Ладно. Недрогнувшей рукой пишу: «Всесторонняя научно-техническая экспертиза показала, что на дискете находятся программные модули, содержащие криптографические процедуры. Но делать достоверный вывод о том, что указанная дискета действительно принадлежит „ООО Гусев и сыновья“ не представляется возможным». Вот так. Объективность, объективность и еще раз объективность. «Учиться, учиться и учиться, и еще раз учиться. Вирус Ленин. exe». Представляю, как зарычит генерал Козлов. Но если он такой умный, то пусть сам подписывает другое заключение.

Отвлекаюсь на неясный шум в коридоре. Краем уха улавливаю фразу: «бедненький, в окошко вывалился». Очень интересно. Выхожу посмотреть. Так я и думал. По коридору неверными шагами движется сам великий Арнольдыч. Лицо его мрачно, как и всегда, рука забинтована, рубашка перепачкана йодом. Я останавливаюсь и делаю подходящее моменту скорбное лицо:

— Здравствуй, Олег! С тобой что-то случилось? Ты ударился всем телом?

— Нет, всем телом я ударился позавчера. А сегодня представляешь себе… — Арнольдыч делает паузу. Я начинаю догадываться, что случилось. Делаю титанические усилия, чтобы не расхохотаться. — Так вот. Посмотрел я с утра в окно, а там…

— Попугай?

— Точно! Я решил его пойма… э…э… покормить… А я, между прочим, уже давно говорил, что у нас плохие, неправильные окна и грязные, скользкие подоконники. Безобразие! Хорошо, что у меня второй этаж. Только. И он невысокий…

— Да. Действительно, безобразие. Сочувствую.

Держусь из последних сил. Киваю Арнольдычу, который идет жаловаться дальше и убегаю опять к себе. Минуты три страшно веселюсь, не реагируя на телефон и почту. Потом пью уже изрядно остывший чай и постепенно прихожу в себя.

Вижу, что от Лелы приехало нужное мне письмо, но вспоминаю про поручение КсанПалыча и бегу к ребятам. Не вовремя я! Арнольдыч зашел теперь к ним и завершает свою печальную историю. Я с порога разворачиваюсь и возвращаюсь к себе. Меня почти валит с ног молодецкое ржание. Возмущенный Арнольдыч ковыляет дольше со словами: «Жалкие, ничтожные люди! Никакого сочувствия… Вы еще под стол пешком ходили, а я уже в Эфиопии воевал. Разве за такую молодежь я много раз всходил на эшафот?».

Второй заход. Сделав серьезное лицо, передаю генеральское задание. Народ делает аллегорические телодвижения. Один из Алексеев молча показывает большой плакат: «Я точил карандаши на голове всех начальников!!!».

— Ну, ну, спокойно, это не я придумал. Накидайте коротенькую справку. А чтобы сосчитать строки в исходниках Unix, найдите число символов перевода строки — программа из пяти строк. Ошибки в мягких форточках посчитаете по формуле с учетом общего объема кода и числа уже найденных ошибок. Третий класс, вторая четверть. Дерзайте.

Третьему обещаю через десять минут дать дополнительную информацию.

Сколько я уже сегодня пробежал? Километра два, не меньше. Сохранить хоть какую-то ясность мысли в этих условиях — задача не из простых. Запираю дверь и смотрю Лелину почту.

Здесь информации существенно больше. Запускаю поиск и жду. Внезапно задумываюсь, зачем мне все это надо. Не успеваю додумать эту предательскую мысль до конца, как поиск успешно завершается. Вот, по-видимому, и пароль. Забавно, как это сейчас принято говорить — исламский след?

Переписываю буквы на листочек и снова иду к Третьему. Прошло уже, конечно, не десять минут, а верный час.

Третий вопросительно смотрит. Я протягиваю листочек.

Он удивленно:

— Ins…

Я прикладываю палец к губам. Он кивает и набирает 9 символов. Такой пароль перебором за реальное время не найти и все это понимают. Напряженная пауза… Получилось!

— Отлично! Иван, Алексей, оформляйте дискету на отправку, но раньше завтрашнего дня не отправляйте. Я пойду писать победные реляции.

Смеясь, вместо фраз «логико-семантический анализ результатов не дал» пишу «развернутый логико-семантический анализ позволил получить успешный результат». Зову Галу и отдаю победную бумагу ей. Одно дело сделано.