сэр Роберт понял, что ограничения на импорт хлеба и продовольствия представляют собой опасность революции. Возможно, он полагал, что меры по их отмене возьмут на себя виги. Однако Мельбурн вовсе не хотел утруждать себя этим. Страшный неурожай и картофельный голод в Ирландии вынудили Пиля пойти на шаги, которые были крайне непопулярны в его партии. Однако он считал, что долг перед страной выше долга перед партией. В 1845 году Пиль внёс бюджет, который предполагал отмену пошлин на ввоз хлеба.
Это выступление вызвало бурю в британском парламенте. «Сельские джентльмены» восстали, а именно они составляли костяк правящей партии. Дебаты длились неделями. Обе стороны выставили в этой битве свои лучшие силы. Главными критиками премьер-министра стали, однако, не лидеры оппозиции. Наиболее активными оппонентами стали члены партии Пиля лорд Стэнли и Бенджамин Дизраэли, а также менее красноречивые, но не менее активные «сельские джентльмены» во главе с лордом Джорджем Бентинком. Особенно язвительным был Дизраэли. Он в течение многих часов изливал своё едкое красноречие и издевался над Пилем. «Сельские джентльмены» обвиняли премьер-министра в измене, в том, что он коварно прокрался к лидерству в партии, чтобы фактически уничтожить её. Королева и принц Альберт были возмущены поведением оппозиции в партии тори и не скрывали этого. «Эти люди, — писала Виктория, — только тем и занимаются, что весь день охотятся, пьют кларет или портвейн по вечерам и никогда не дают себе труда изучить суть рассматриваемых вопросов или хотя бы прочитать эти документы»[66]. Мнение монархини было доведено до протекционистов, но не возымело действия. Лидер тори в палате общин лорд Бентинк, увидев Альберта, который пришёл в палату, дабы поддержать Пиля в тяжёлых для него дебатах, набросился на них обоих с гневными словами, заявив, что принц «поддался губительному влиянию первого министра короны и пришёл в парламент, чтобы произвести столь желанное для премьер-министра впечатление, будто заручился личной поддержкой Её Величества… Большинство землевладельцев Англии, Шотландии и Ирландии вполне представляют себе весь тот ущерб, который может нанести им подобная мера. Она к тому же может разрушить вековые устои»[67].
Правительственный акт был принят палатой общин. Правда, необходимое большинство обеспечили голоса оппозиции. В верхней палате прохождение закона обеспечил своим авторитетом Веллингтон. Однако, таким образом, кабинет стал заложником оппозиции, он не располагал большинством в палате общин и мог оставаться у власти лишь до тех пор, пока лидерам вигов это было угодно. По стране ходила эпиграмма: «В Англии рыдания и стоны, потому, что нынче Пиль-злодей уничтожил хлебные законы, тем лишивши хлеба… богачей!»
Вскоре виги решили, что им не нужно больше терпеть Пиля, он сделал всю самую тяжёлую и грязную работу. Теперь они могут в полной мере насладиться её плодами. Когда обсуждался вопрос о положении в Ирландии, виги проголосовали против правительства, и Пилю вручили прошение об отставке. Королева не скрывала своей грусти. Она поручила формировать кабинет лидеру вигов лорду Джону Расселу. Тот, проведя консультации, отказался от этой чести, королева вновь призвала к власти Пиля. В июне 1846 года виги вновь проголосовали вместе с протекционистами (противниками отмены «хлебных законов»), кабинет Пиля пал.
Результаты его работы были, тем не менее, впечатляющими. По мнению многих, это был самый талантливый кабинет перовой половины XIX века. Он немало сделал для дальнейшего процветания Британии. Отмена «хлебных законов», а потом и полная отмена ввозных пошлин снизила цены в стране и способствовала росту благосостояния беднейших слоёв населения и среднего класса. Налоговая политика позволила наконец-то сбалансировать бюджет и перейти к бездефицитному функционированию финансовой системы государства. Эти меры привели к успокоению страны. Чартистское движение мало-помалу угасло, та угроза революции, которой так боялся Пиль, миновала.
Тёмным пятном на втором кабинете сэра Роберта лежит страшный голод в Ирландии середины 1840-х годов. Он привёл к вымиранию и эмиграции населения в невиданных масштабах. Страна эта до сих пор не достигла численности населения 1840 года. Законы, ограничивавшие эксплуатацию арендаторов лендлордами или вводившие субсидии католическим школам и университетам Ирландии (а подавляющее большинство ирландцев — католики), несколько облегчили положение в этой стране, но не решили главных её проблем. Выделенная правительством помощь голодающим была недостаточной и запоздалой.
Падение правительства привело к досрочным выборам в июне 1847 года, которые надолго обеспечили большинство вигам-либералам. Пиль перешёл в оппозицию и большую часть времени проводил у себя в поместье. Его сторонники получили название пиллитов и до конца 1850-х годов сохраняли парламентскую самостоятельность. Затем большинство из них, такие как Гладстон и Грэхем, вошло в либеральную партию.
Сэр Роберт Пиль трагически погиб в июне 1850 года. На верховой прогулке в Гайд-парке он упал с лошади и сломал себе шею. Промучившись два дня, он умер у себя в лондонском доме.
Сэр Роберт Пиль, вне всякого сомнения, один из самых умных, честных и трудолюбивых политиков своего века. Его часто упрекали в упрямстве, но на самом деле он проявлял чудеса гибкости, не впадая при этом в оппортунизм. Характеризуя его правление и жизнь, лорд Блейк пишет: «Пиль был одним из величайших государственных деятелей своей эпохи. Он был талантливейшим администратором… До тех пор, пока Дизраэли не разбил его, он не имел равных соперников в палате общин»[68]. Как заметил Андре Моруа: «Пиль был ближе к заводам, чем к замкам или хижинам. Он скорее был пуританином, чем рыцарем». И если он был во главе консерваторов, то сердце его было на стороне либералов.
Лорд Джон Рассел
Лорд Джон Рассел (или Расселл) происходил из знатной вигской семьи герцогов Бедфордов. Он был очень маленького роста, что служило мишенью для многочисленных эпиграмм и карикатур. Его рост составлял 5 футов 5 дюймов. Королева Виктория, которая сама была невысокой, отметила, что он ростом с неё, если не меньше. Сам он, похоже, не слишком расстраивался по этому поводу, будучи удовлетворён своим высоким положением[69].
Как уже отмечалось, лорд Джон Расселл происходил из семьи герцога Бедфорда. Он был его третьим сыном, поэтому лордом он назывался «из учтивости», пока королева не возвела его в графы в 1861 году. Поэтому звание лорда ставится перед его именем. Лорд Джон не отличался крепким здоровьем в детстве, что избавило его от всех «прелестей» английских привилегированных школ. Он получил домашнее воспитание. Поскольку его отец, шестой герцог Бедфорд, был резким критиком английской системы высшего образования и не раз публично обрушивался на Оксфордский и Кембриджский университеты, он отправил своего сына учиться в Эдинбургский