Читать интересную книгу Болтик - Владислав Крапивин

Ветер тоже был добрый. Плотный и очень теплый. Он пришел со сто– роны солнца и мягко подталкивал Максима в спину, помогал идти.

Пирожок исчез. Максим даже крошки слизнул с ладони. И осталось лишь сладкое воспоминание о мясной начинке и поджаристой корочке. Голод тоже остался. Только раздразнился пуще. Что такому громадному голоду маленький пирожок? Папа в таких случаях говорит: "Слону дро– бинка".

Слону…

"Купи слона…"

Максим улыбнулся и повернул на улицу Гризодубовой. Он никогда по ней раньше не ходил, но знал, что она должна привести его почти к дому. Это была короткая дорога.

И он очень удивился, когда улица через два квартала вильнула и уперлась в серый расшатанный забор.

Что же делать? Даже обхода не видно. А возвращаться – это сколь– ко лишнего пути?

Во многих местах доски были оторваны. Слон бы не пролез, а Мак– сим легко скользнул в первую же щель: может, есть тропинка напрямик?

Тропинка была. Она змеилась в большой траве, пересекала простор– ную площадку – не то пустырь, не то заброшенный стадион. На одном краю площадки стояли покосившиеся футбольные ворота, на другом доща– тое строение-сарай или гараж. Солнце еще не ушло за горизонт, но уже пряталось за высокими домами, и над пустырем висела голубая вечерняя тень. Это было еле ощутимое начало сумерек.

Ровно шелестел ветер в траве, да на близком аэродроме стрекотали моторы.

Максим пошел по тропинке. Она вела мимо сарая. Максим думал, что это совсем заброшенный сарай, но, когда подошел близко, услышал го– лоса.

Трое мальчишек выкатили из-за угла странную штуку на разнокали– берных колесах. Максим был в нескольких шагах, но его не увидели. Потому что сначала ребята, согнувшись, возились со своей колымагой, а потом выпрямились и задумчиво на нее уставились.

Максим стоял по пояс в старом бурьяне. Он не знал, что делать. Незнакомые мальчишки – это риск. Но тропинка проходила рядом с ними. Если обойти стороной, по траве, скажут: ходит тут и выслеживает. Ес– ли повернуться и незаметно уйти… Но куда пойдешь? Да и опять это будет трусость.

А собственно говоря, чего бояться? Мальчишки совсем не похожи на вредных людей. Спокойные такие, делом занятые. Самый маленький – лет семи, белобрысый, тощенький и глазастый. Неуловимо на кого-то похо– жий. Два других – наверно, из шестого или седьмого класса. Один – коренастый, с темными веснушками на острых скулах, другой – высокий, почти со взрослого, но узкоплечий и с тонкой шеей, а волосы легкие – от ветра шевелятся.

Лица у них были серьезные и задумчивые. Коренастый мальчик тис– кал пальцами подбородок, а глазастик встревоженно посматривал то на него, то на высокого.

Максим решил, что можно идти без опаски. Но неловко было пройти, будто мимо пустого места, молча. И… ну, в самом деле, интересно же, что они делают. Максим набрался смелости и спросил:

– Это у вас что?

Они разом на него посмотрели.

Коренастый мальчик оставил в покое подбородок и удивленно ска– зал:

– Вот это да! Ты с неба упал?

Высокий улыбнулся, и улыбка была у него дружелюбная. А голос не– ожиданно тонкий:

– И правда с неба. Видишь-летчик.

– Это не летчик, – строго сказал глазастик. – Это из дворца, из музыкального кружка. Нашему Веньке тоже такую форму дали, только немножко не такую.

– Он где, твой Венька? – сердито спросил коренастый. – Обещал проволоку принести…

– Нету проволоки,– спокойно объяснил глазастик.– Не нашел. А сам скоро придет, только телевизор досмотрит. Там чего-то важное.

– "Важное",– хмуро отозвался коренастый мальчишка.– Обещал, а теперь "нету". Мы этим "нету" будем рулевую тягу крепить?

– Он, Олег, ничего не обещал. Сказал, что посмотрит. А раз не нашел, помирать теперь? – солидно возразил малыш.

Потом они, словно разом вспомнив про Максима, опять посмотрели на него.

– Это у вас автомобиль такой?– спросил Максим.

Сооружение из труб и реек держалось на трех колесах: задние от велосипеда-подростка, переднее – от детского самоката. Больше всего эта штука походила на макет допотопного автомобиля. Только задние колеса стояли слишком далеко друг от друга.

– Ага, автомобиль. Атомный…– отозвался коренастый Олег.

Высокий мальчик улыбнулся:

– Перестань… – И объяснил без всяких шуток и важности: – Это яхта на колесах. С парусом. Вот… – Он показал на длинную жердь, которая лежала у стены. Жердь была обмотана серой материей, и Максим понял, что это парус.

– И поедет?– спросил он.

Высокий мальчик кивнул:

– Побежит. При таком-то ветре…

– Если проволоку найдем,– сердито заметил Олег. А малыш ткнул пальцем в железную петлю на оси маленького колеса и объяснил, серь– езно глядя на Максима:

– Вот здесь надо проволокой привязать, чтобы руль не соскакивал. Это теперь самое главное дело.

Максим пригляделся.

– А если винтом?

– Где его взять?– досадливо сказал высокий.– Как назло, найти не можем. Вадик сегодня все свалки обшарил.

Это заметно было. Голубая футболка на животе, джинсы на коленях и даже щеки были у маленького Вадика в ржавчине.

Что же оставалось делать? Все само собой получалось. Конечно, Максим привык к болтику и полюбил его. Но болтик не может все время жить у него в кулаке. Он должен быть на нужном месте, чтобы пользу приносить. А здесь, у колеса, место было самое подходящее.

Максим вздохнул и раскрыл ладонь.

– Такой подойдет?

Они все трое разом уставились на болтик. И разом заулыбались. Даже хмурый Олег. А высокий мальчик сказал:

– Нет, ты в самом деле с неба упал! Ты наш спаситель.

И они, стукаясь лбами, нагнулись у колеса и начали прилаживать болтик. А Максим сел на корточки рядом. Маленький Вадик оглянулся на него и доверительно сообщил:

– Вот Венька обрадуется.

"На кого он похож?– подумал Максим. – Я, наверно, встречал его брата в ансамбле. Интересно, он в каком кружке?" Но спросить постес– нялся.

– Мы сегодня по телевизору выступали,– сказал он, и получилось так, что он и про себя и про Веньку сказал.

– Венька говорил, да мы не смотрели,– откликнулся высокий маль– чик. – Замотались и забыли. С утра с этой штукой возимся.

Он распрямился и с высоты глянул на Максима:

– Ну, спасибо за винт. Мы тебя обязательно покатаем. Тебя как зовут?

– Максим.

Высокий мальчик растерянно заморгал.

– Не может быть… Меня тоже Максим!

Это здорово получилось! Сразу сделалось так, будто они почти друзья.

– Мы тебя обязательно покатаем,-повторил высокий Максим.– Сколь– ко хочешь.

– А когда?

– Как начнем испытывать, сразу позовем,– неожиданно сказал Олег.– Нам еще один человек не лишний будет. А ты парень дельный.

В Максиме поднялась теплая волна благодарности.

– А когда испытывать? – спросил он.

– Завтра,– сказал высокий Максим.– Сегодня такелаж поставим, а завтра-отдать якоря… Если ветер не упадет.

– Такой ветер не упадет,– решительно сказал Вадик. И Максим ему поверил.

– Да, а ты где живешь?– спохватился высокий Максим.– Как мы тебя найдем?

– На улице Техников. Дом три, квартира сорок. Второй подъезд.

– Это же рядом, – сказал Олег.

– Разве рядом? – нерешительно откликнулся Максим. – Я не знаю… Я тут недавно живу. Пошел напрямик по улице Гризодубовой, а она про– пала.

Ребята засмеялись. Высокий Максим сказал:

– Никуда она не пропала. Сейчас выйдешь за ворота, и она дальше тянется. А через квартал – твоя улица… Значит, дом три, квартира сорок?

– Да, – сказал Максим.– Только не забудьте… Я пойду.

Солнце уже совсем ушло, и Максим вдруг сообразил, что дома, должно быть, беспокоятся.

– Пока, – сказал Олег и протянул руку.

И высокий Максим – тоже.

И маленький Вадик протянул перемазанную ржавчиной ладошку.

Огонек в траве

Что говорят все мамы, когда сын является позже назначенного сро– ка, помятый, взъерошенный, с боевыми ссадинами? Они говорят одни и те же слова:

– Боже мой! Где тебя носило? На кого ты похож?!

Что должен делать сын? Сокрушенно вздохнуть, опустить глаза и всем своим видом показать, что он и сам очень огорчен, что это было совершенно случайно и – главное – самый последний раз. Тогда можно избежать нагоняя или, в крайнем случае, ослабить его.

Но в Максиме, несмотря на усталость, пела радость победителя. В ответ на мамины слова он неосторожно сообщил:

– Это потому, что день такой был. – И посмотрел на маму радост– ными глазами.

Мама сухо поинтересовалась, что это был за день и где в течение этого дня Максим околачивался. Не на экскурсии же он был с утра до вечера.

– Почему с утра до вечера? – слегка обиделся Максим. – Сперва передача, потом…

– Максим! – строго сказала мама. А папа крякнул, отложил журнал и странным голосом спросил:

– Ты что же, станешь утверждать, что был на передаче?

– А где же я был? – изумился Максим. – Да вы что, сами разве не видели?