Читать интересную книгу Тень медработника. Злой медик - авторов Коллектив

Если бы вы поработали хотя бы санитаркой в экстренной хирургии, взглянули бы на проблемы изнутри.

* * *

Вызов с поводом «травма головы». На вызове бабка толстая сползла с кровати, а сама подняться не может. Доползла на четвереньках до соседей, чтоб ее подняли. Но так просто поднять неинтересно, вызвали 03. И вот стоит соседка, требует, чтобы я поднимала эту тушку. Культурно объясняю, что это мне не под силу, мои 48 килограммов никогда не поднимут 150 килограмм. Тогда она предлагает вместе это сделать. Но я не первый раз замужем, это мы проходили – ты будешь надрываться, а помощница за рукав держать. Мне вполне хватает таскать сутки ящик 10 килограммов и кардиограф, распространенный хондроз и ХВН н/к не любят большей нагрузки. Предложила позвать других соседей, но добрая соседка сказала:

– Ни за что! Еще перед другими позориться.

Ну, хозяин-барин. В итоге я пошла на улицу, нашла там здорового мужика, он согласился помочь. Предлагаю соседке помочь ему (она ж предлагала мне помочь). На что соседка страшно возмутилась:

– Я? Я что, лошадь что ли? Да она мне вообще никто, чужой человек! Это ВЫ должны!

Но так как мужика я нашла сильного, он поднял бабку сам, я только немного помогла. Потом соседка начала выносить мозг:

– А что с бабушкой, а вы ее заберете, а отчего она встать не могла?

Разожрешься так, тоже встать сама не сможешь, думаю. А на словах объяснила, что нельзя помогать наполовину – отказаться принять участие в подъеме бабки, но при этом проявлять неуместное для чужого человека любопытство, да и домой идти пора бы. Тут и бабка подключилась, попросила соседку уйти. Потом я осмотрела бабку так внимательно, что она долго меня благодарила за внимание и заботу.

Добрые соседи и другие добровольцы, подъем тяжелых по весу больных не входит в обязанности 03, мы и так постоянно испытываем нагрузки, которые многим из вас и не снились.

* * *

Если пациент, игнорируя мое кольцо на пальце, начинает томно вздыхать, опускать очи и мотаться каждые полчаса в ординаторскую с дурацкими вопросами, отрывая меня от святой писанины, я начинаю на каждом обходе подробно расспрашивать о мочеиспускании, дефекации, каков цвет, размер, нет ли крови или видимого гноя, особенно резкого запаха… и т. д.

Романтический флер наших встреч сходит «на нет» очень быстро…

Ибо как восхищаться той, кого в твоем богатом внутреннем мире больше всего интересуют какашки?!

* * *

Работал в одной из больниц губернского города один хирург, звали его… ну пусть будет Миша.

И вот поступил к нему по дежурству некий кадр, сам себя удовлетворявший деревянным самодельным членом. Да только вот увлекся, болезный, да и заскочила эта игрушка выше сфинктера, и не достать никак. Естественно, скорая везет несчастного к Мише с диагнозом «механическая кишечная непроходимость». Ну, разложили потерпевшего на столе, Миша говорит анестезиологу, мол, я буду эту штуку пытаться подцепить, а ты дави ему на живот. Анестезиолог, мастер спорта по тяжелой атлетике, надавил со всей силой пролетарского гнева…

Деревянный член вылетает со скоростью пули и попадает точно в лоб хирургу Михаилу, склонившемуся над анусом потерпевшего. У хирурга нокаут. В результате к нему намертво прилипла кличка «Миша ***м по лбу».

* * *

Однажды к нам в больницу скоропомощники привезли побитого пьяного бомжика. Странный был этот бомжик, аккуратный, культурный, удушливое амбре не распространяющий. Но без прописки, жилья и места работы. Приемник посмотрел на него, мол, иди-ка ты, мужик, проспись в обезьяннике, а потом тебя хирургия заберет.

Нам звонят, мол, ваш клиент, забирайте, хирургами осмотрен, часть назначений сделана, он проспался и очень хочет в душ и поесть. Приходим. Картина маслом – наш бомжик в обезьяннике «жарит» бомжиху и кричит:

– Прошу подождать чуть-чуть, я скоро!

Ну итить твою налево, отделение брошено, сходили покурили, возвращаемся, мужик в полной боевой готовности топать в палату. Я попутно поинтересовалась, а почему, собственно, обезьянник общий? На что санитар махнул рукой, мол, а женский на ремонте, складываем всех в один, ну подумаешь, потрахались, велика беда! Да ладно, мне вообще как-то пофигу чем они там занимаются, время потеряли, минут 15. На что мужик с гордым видом заявляет:

– Да, я бомж, но я джентльмен, я должен был закончить процесс!

Правда, джентльмен про презервативы в тот момент не вспомнил, а зря. У дамочки «нарисовался» сифилис. На что наш герой даже ухом не повел, мол, не привыкать.

* * *

Коллеги выезжают на «синий» адрес. Там парочка гуманоидов гудит с неделю, у дамы в конечном итоге генерализованные судороги. Предлагают госпитализацию. Леди в отказ, джентльмен:

– Че за ***ня, какая нах больница, на *** она нужна?

Фельдшер применяет другой подход:

– Слышь, баба твоя?

– Ну?

– Хата твоя?

– Ну?

– Вот она у тебя щас сдохнет, менты, прокуратура, следаки. Оно тебе надо, этот геморрой?

Молчание… Осмысление. Джентльмен отвечает:

– Послушайте, сэр, вот этот аспект проблемы, освещенный вами хоть и тезисно, но предельно информативно, не приходил мне в голову. Должен признать правоту вашей доктрины.

Подходит к даме:

– Быстро собралась и в больницу, лошадь!

* * *

На приеме, когда работал тоже по ветеранам войны, обход делал! Эти люди, в силу своего возраста, а многие и в силу своих болезней, были куда сильнее своих же детей, внуков и правнуков! Жалобы выпытывать приходилось порой. А один раз услышал от 86-летней бабушки:

– Да что вы, доктор, я еще молодая, куда мне болеть?

Эти люди внутри очень сильны. И каждый из них порядочен, относился с уважением и достоинством. И ни от кого я не слышал, что он инвалид, так как каждый говорил, что это унизительно для него. А родня у этих ветеранов такие свиньи были, что просто пиздец. Постоянно говорили: «Вы должны», «Вы обязаны». Противно аж смотреть было, так как на фоне своих же стариков они очень низко смотрелись.

А что люди сейчас? По работе провожу много комиссий. И каждая сука, чтобы не работать, пытается мне навязать то, что у него профессиональное заболевание. При этом сидит за каким-нить пультом и жмет кнопки, и он якобы весь больной. Чихнут и скорую вызывают сразу, видите ли. «у меня соплей в этот раз больше, чем раньше». Каждый просит себе инвалидность, считая это крутым. Люди в наше время потеряли достоинство, внутреннюю силу. Многие, со своими претензиями и «я такой-то и такой-то», смотрятся со стороны как дети, но вместо того, чтобы пожалеть их, многих поубивать хочется.

* * *

Я медсестра, и моя восьмилетняя доча часто со мной на работе. Едем в маршрутке, бабулька с водителем поругалась, водитель не открыл двери на перекрестке на светофоре, чтобы ее выпустить. И, естественно, театр одного актера… «Ах довел! Сердце схватило!»

Дочь говорит:

– Мама, дай бабушке укольчик, у нее, по-моему, абсисенный синдром! Выходить под машины нельзя!

Как долго я слушала прекрасные слова о воспитании медиками некультурных детей.

* * *

Я врач. Мой отец физик и доктор наук. Человек интеллигентный. Только вот много смотрит телевизор. Смотрит передачу про смерть мальчика Георгия Баранова от неадекватного наркоза в частной клинике при удалении аденоидов. Отец зовет меня:

– Иди передачу посмотри…

Я встаю и ухожу в другую комнату. Он мне вслед кричит:

– Вот увидишь! 100 % окажется, что врачи у ребенка органы изъяли и продали!

Я, с воплями про телевизионный бред, глупости и зомбоящик, унеслась в другую комнату. Думала, обидится. Но нет. Сидел потом весь вечер тихо. Даже на моего отца-интеллектуала и скептика действует пропаганда антиврачебная из зомбоящика. Чего тогда удивляться, что необразованные простые люди и особенно быдло нас так ненавидят?

* * *

Давным-давно у нас лежала пациентка от кого-то очень «свыше».

Перелом шейки бедра, лет 50. Ее развлечением было не снимать поганый палец с селектора, бесконечные жалобы и звонки «наверх». Кидание судном с говном во входящий медперсонал, выливание еды на пол.

Мы все написали на нее жалобу, и ее перевели в другое отделение.

Там на время вырубили селектор. Кидаться говном было не в кого, она решила выйти в коридор… и сломала себе второе бедро. Довы***валась.

* * *

Лежал в отделении тяжелейший дед с раком мочевого пузыря.

Пришли к нему дочки, ну пока я другими делами занималась в отделении, они его помыли, как могли, переодели и все такое, а потом зовут меня. Захожу в палату, они с заговорщическим видом:

– Девушка, он так курить хочет, прям не может, можно быстренько покурит? – и смотрят на меня три пары глаз с выражением, как у кота из мультика «Шрек».