Уже здесь следует отметить, что в ту пору Польша уже много лет как прекратила свое существование. На карте Европы не было такой страны, а то, что раньше ею было, теперь поделили между собой Австрия, Пруссия и Россия. В результате многие польские патриоты предпочли эмиграцию и, как старший брат Марии, предложили свои услуги французской революции. Оставшиеся же вынуждены были подчиниться воле победителей.
Об истории Польши можно было бы рассказывать еще очень долго, но не это является главной целью данной книги. Главное для нас заключается в том, что уже в самом юном возрасте Мария имела возможность слышать разговоры о тяжелой судьбе отчизны и необходимости бороться за ее независимость. По определению историка Фредерика Массона, «ее сердце знало лишь две страсти: религию и родину. Любовь, которую питала она к Богу, уступала по силе лишь любви к отчизне. Это были единственные побудительные начала в ее жизни».
* * *
Привлекательная внешность довольно рано обеспечила Марии восторженных поклонников. В частности, известный писатель Фредерик Скарбек, который мальчиком часто бывал с матерью у соседей в Кернози, говорит в своих воспоминаниях, что в его памяти навсегда остались «редкая красота» и «невыразимая прелесть очарования» пятнадцатилетней Марии Лончиньской.
Франсуаза Трембицкая в «Мемуарах польки» пишет:
«Красота мадам Валевской была поразительной, и следующий факт может это подтвердить. Когда она осматривала памятники Лувра, один солдат, стоявший в карауле, попытался преградить ей выход. Удивленная, она посмотрела на него. „Мадам, — сказал галантный француз, — меня поставили здесь, чтобы я охранял Венеру Милосскую, а не для того, чтобы я позволил ей уйти“».
Другая мемуаристка, знаменитая Анна Потоцкая (урожденная Тышкевич), внучатая племянница польского короля Станислава-Августа Понятовского, личность определенно злоязычная и недоброжелательная по отношению к Марии, в столь же лестных словах рисует ее беглый портрет:
«Она была так восхитительна, что напоминала собой головку Грёза[4]. Ее глаза, рот и зубы были прелестны, ее улыбка была так пленительна, взгляд так кроток, а вся она была так обворожительна, что никто и не замечал неправильности черт ее лица».
Как следствие, очень скоро появился претендент на руку молодой красавицы. Это был граф Анастазий Валевский — богатейший помещик, владелец большого замка в Валевицах, близ Варшавы, но при этом угрюмый почти 70-летний старик, уже успевший два раза овдоветь. По свидетельству Франсуазы Трембицкой, для Марии он «годился в дедушки». Во всяком случае, старший из его внуков был на девять лет старше Марии!
Но зато граф Валевский был сказочно богат. И мать Марии, сознавая, что речь идет о выборе между жизнью в бедности и жизнью в богатстве, начала умолять дочь быть практичной. Та принялась активно возражать, и ответом на это стала звонкая пощечина. У Марии началась нервная горячка, и она пролежала в бреду почти четыре месяца. Не успела она вполне оправиться, как ее уже отдали на заклание старому вдовцу.
* * *
В результате в 1805 году, то есть в шестнадцать лет, Мария стала графиней Валевской, и именно под этой фамилией ей суждено будет войти в историю.
Винсент Кронин констатирует:
«Мать настояла на том, чтобы она приняла предложение и спасла семью от разорения, и девушка пожертвовала своими мечтами о настоящей любви — а она уже была мечтательницей — и вышла замуж за человека на сорок девять лет старше себя».
Все долги семьи были тут же уплачены, родовое поместье восстановлено, а младший из братьев отправлен учиться во Францию. Пани Лончиньская довольно потирала руки, хваля себя в душе за то, что она так ловко провернула столь деликатное и выгодное дело.
Граф Валевский был воспитанным человеком, в этом ему следует отдать должное, и он не повел себя, как завоеватель. Он условился со своей новой тещей, что та сама даст ему знать, как только ее дочь полностью поправится и согласится с благосклонностью принять своего супруга.
Так называемый медовый месяц Мария провела с графом Валевским в Италии. Старый граф был любезен с Марией, удовлетворял любые ее прихоти, и она вроде бы нашла его человеком вполне «добрым и приятным». Там, в Италии, она даже согласилась уступить старику мужу и выполнить (возможно, один-единственный раз) свой супружеский долг.
А по возвращении в Польшу Мария подарила мужу болезненного мальчика — сына Антония. После этого супруги Валевские перебрались в Варшаву и обосновались там, но это мало что изменило в жизни Марии, и она продолжила жить, подчиняясь приказаниям мужа, в полной безвестности.
* * *
Героическое и необыкновенное вошло в жизнь Марии Валевской в образе французского императора Наполеона, с которым она познакомилась в первый день только что наступившего 1807 года.
В ту пору, как мы уже знаем, Польши как государства не существовало, но теперь ситуация в расчлененной на три части стране коренным образом изменилась. Вот уже два года наполеоновские армии сокрушали европейские коалиции, состоявшие из стран, разделивших Польшу, поэтому прибытие Наполеона на свою территорию польские патриоты встретили с необычайным энтузиазмом. Для них он был если не богом, то полубогом. По словам биографа Наполеона Гертруды Кирхейзен, «он один казался им избранником Провидения, способным восстановить в прежней славе и могуществе древнее польское государство. Его маршалы и генералы в глазах поляков были величайшими воинами всех времен и народов. С их помощью император французов мог освободить поляков от тягчайшего рабства».
Поляков опьянили надежды на то, что несправедливость, постигшая Польшу, рассеется, как дым, станет темным, но прочно забытым эпизодом их истории. Восторг ожиданий был настолько силен, что повсюду вывешивались польские национальные флаги, свято сохранявшиеся все эти годы в сундуках, поляки надевали свои национальные костюмы и униформы польской армии, радостно обнимались, пели еще недавно запрещенные песни и бешено отплясывали польку. Все считали, что Наполеон воскресит Польшу с такой же легкостью, с какой победил ее врагов.
Действительно, после блестящих побед при Аустерлице (против русских и австрийцев), при Йене и Ауэрштадте (против пруссаков) Наполеон стал властелином Европы. В конце 1806 года боевые действия были перенесены на территорию Польши, и Мария Валевская, решив непременно увидеть будущего освободителя своей страны, тайно приехала на утопающую в снегу почтовую станцию в маленьком городке Блонь, где на пути из Пултуска в Варшаву должен был непременно остановиться Наполеон, чтобы поменять лошадей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});