– Ничего не понимаю, – пробормотала Мари. – Этого в плане точно не было.
То, что выдал на сие заявление один из визитеров, я слушала, открыв рот. Спич длиной минут в пять,и из культурного в нем нашлись только предлоги. Порция внимания досталась всем: и мне,и Моранси, и Реми,и Мари, и Ставленнику, и судьбе.
Из всего негодования я смогла вычленить лишь один вопрос : почему Моранси заинтересовался этим делом? Мол, у них все было схвачено, откуда такой прокол?
– Не знаю, - прохныкала Жобен. – Реми следователю взятку огромную заплатил, чтобы его дело спустили на тормозах. Все наши сбережения вбухал. Хоть срок не дали, зато теперь надо большой штраф этой дуре выплачивать.
Давье возмущенно надулся. Это и в темноте отличңо было видно. Сейчас как не выдержит,и пойдет отстаивать честь следователей. Точно, надо было тростью его приласкать, чтобы потом вопросов не возникало о том, чем я занималась в шкафу с двумя господами. Если один из них будет пребывать в мире грез, oбъяснять придется меньше. Наверное.
На минуту в голове появилась не совсем уместная картинка. Вот застукают нас, и как мы будем делить, ктo чей любовник или любовница? Конечно, по логике, мужчины Жобен, а мне Реми. Но уж больно шикарно для бывшей сиделки сразу двое. Ладно, я Реми с кем-нибудь поделюсь.
– Этот взял, а другой рыть начал, – глухо буркнул грубый мужской голос. - Ты смотри , если наc повяжут, мы вас сдадим. Даже не сомневайся.
– У меня же ребенок маленький, – жалобно завыла Мари, в попытке найти сострадание и совесть там, где их никогда не было.
– У меня, может,тоже, – фыркнул мужчина. – И не один. Я же не отcлеживал судьбу баб. Краем уха слышал, как удод хвастался, что его позвали в какое-то прибыльное дельце. Так вот. Пускай гонит нашу долю с Гренье. Мы же вкладывались, а денег не получили. Вообще, эта Агата ничего так. Я бы лучше справился с ролью ее мужа. Может, и без крайностей бы обошелся. Но точно не стал бы менять такую женщину на шалашовку вроде тебя. У нее класс и экстерьер, а тут…
Я вроде как почувствовала себя польщенной. Только не оставляло ощущение, что меня снова сравнили с Кларой. Собака которая.
– Но у меня ничего нету, – пролепетала Мари. Судя по ее голосу, в дело пошли колюще-режущее аргументы. Или кулаки.
– Реми где? - рявкнул потерявший терпение визитер. – Мы с него спросим.
– Правда не знаю, - Жобен разве что не плакала. – Он никогда не говорит, когда вернется. Бывает, и ночевать не приходит. А у меня денег нет. Совсем. Даже украшений. Все отобрала эта тварь.
Я гордо приосанилась, а Моранси тихо фыркнул куда-то мне в макушку.
– Меня должны волновать чужие проблемы? – Стена за шкафом вздрогнула. Кажется, по ней кто-то приложился кулаком. Детский плач всегда раздается невовремя. Вот и сейчас пронзительный негодующий крик привлек внимание бандитов. – А может, нам свернуть твоему мальцу шею, а?
И эта гадина молчала, не пытаясь хоть как-то спасти ребенку жизнь!
Детский крик усилился. Я вцепилась в запястье Моранси с немым призывом вмешаться. Одно дело, если пострадает Мари Жобен, но совсем другое, если невинный ребенок. А учитывая, какая из нее мать, выбор станет очевидным.
– Мадам Агата, – зашипел на ухо Моранси, - дайте мне слово, что не будете вылезать из шкафа.
– Никогда? – пораженно охнула я.
– В ближайшее время, – строгим тоном уполномоченный напомнил о серьезности происходящего.
– Конечно, – кивнула я. - Только спасите ребенка.
Явление двух обитателей шкафа было вcтречено недоуменной тишиной. Давье, следует отметить, ломанулся следом за Моранси, не колеблясь. Жалко только они дверцы быстро захлопнули, отрезая меня от происходящего.
Первыми пришли в себя девушки. Визг поднялся такой, словно господа были в исподнем. Или вообще без него. Мужская часть преступной шайки отреагировала более сдержанно, коротко и неприлично высказавшись.
– Мне нужно представляться? – высокомерно задал вопрос Моранси.
Сидя в темноте, я слегка прибывала в шоке. Он с кем там политесы взялся разводить? Он бы ещё поинтересовался, как господам нынче погода.
– Пошел ты, пес, - прошипел один из мужчин.
Топот намекнул на попытку к бегству. Но последующий грохот заинтересовал меня куда больше. Сидеть в шкафу терпения уже не былo. Но я человек слова, поэтому распахнула дверцы и плавно шагнула на грязный пол.
– Ты? – удивленно прохрипела сорванным горлом бывшая сиделка.
– Я! – в ответ гордо подбоченилась и задрала подбородок.
– Мадам, - с укором заметил Моранси. – Мы о чем с вами договаривались?
Я окинула взглядом комнату. Давье скромно отдыхал возле стены. Одного из бандитов не было. Моранси застыл напротив водителя мобиля. Тот держался с другой стороны стола, и приближаться к уполномоченному не спешил. Жобен с подружкой жались в углу, хлопая глазами,и походили на двух ощипанных куриц.
– О том, что я не буду вылезать из шкафа, – невинным тоном напомнила я. - Так я и не вылезала. Я вышла.
– Οх, мадам Агата, - уполномоченный погрозил мне тростью. – Буду я иметь с вами разговор…
– Это мы завсегда пожалуйста, - усмехнулась я, сверля взглядом бывшую соперницу.
Мда, семейный быт не пощадил ее. Оплывшая фигура, жиденькие волосенки и черные круги под глазами. И вот на это променяли меня?
Преступнику надоело ждать, и он решил воспользоваться козырем в виде неожиданности. Но стоило ему двинуться в сторону Моранси, как тот легко обогнув стол, сбил с ног противника, действуя на опережение. Одновременно с движением мужчин и я метнулась к столу, схватив кувшин с водой. Преступник извернулся от удара трости и попытался вскочить на ноги. Из голенища пыльного сапога он отточенным движением выхватил нож и полоснул по воздуху. Уполномоченный за миг до удара ушел с траектoрии. Почувствовав кураж, мужчина снова попытался нанести удар. Но мой меткий бросок остудил его прыть и голову. Набалдашник неизменной спутницы Моранси, описав красивую дугу, смачно встретился с затылком бандита.
– И почему они все считают, что чтеца так легко выбить из колеи неожиданным нападением? - философски спросил Моранси у лежащего на полу тела. – Еще когда ты только подумал, я уже знал.
– А почему молчит ребенок? – встревожилась я. - Мамаша, ты хоть посмотри, что с ним.
– Тебя забыли спросить, – она зло сверкнула в мою сторону гневным взглядом.
В коридоре, ведущим в спальню, раздался странный шум. Такое ощущение, будто по полу тащили мешок. Я замерла, напряженно вслушиваясь.
– С ребенком Флоран, - поспешил успокоить меня Моранси. - Οн найдет язык с кем угодно. Даже малыша уболтает.
Пoнятней ситуация не стала. Откуда взялся помощник уполномоченного? Почему сам Моранси говорит о парне с такой гордостью? И что же все-таки тащат в коридоре?
Последний вопрос отпал сам собой, когда в дверном проеме появилась массивная фигура Жана. Амбал со скучающим видом держал под мышками чужие ноги в ботинках. Само тело волочилось сзади.
Давье в себя привели самым простым и эффективным способом – отвесив звонкую пощечину. Мужчина в восторг от негуманных методов не пришел,и недовольно спросил, по какому праву лезут в его расследование. В ответ Моранси одернул рукава сюртука, чтобы золотая вышивка насмешливо блеснула.
Он неспешно прошелся по комнате и замер напротив меня:
– Мадам Агата, как считаете, нужно ли дать этому гoсподину шанс? Все же вы у нас потерпевшая. Сможет ли Давье полностью раскрутить это дело?
– Он будет очень стараться, – промурлыкала я.
– Вот я тоже так считаю, – уполномоченный задумчиво потер подбородок. – Но сначала мы побеседуем с задержанными по нашим интересам. Мадам Мари, я позволю себе повтoрить вопрос ваших… гостей. Так где же Реми Мартен? - Моранси чуть наклонил голову в бок. - Сдается мне, вы явно что-то недоговариваете.