коллеги-москвичи. Все расспрашивали как да что, а он даже имени не спросил у своей спасительницы и, наверное, самым первым сел в самолет, твердо веря, что больше в этот мороз нос не сунет. Правда, по истечении нескольких дней, увидев сибирский шерстяной свитер, Тота отчего-то поднес его к лицу, понюхал – какой-то потаённо-манящий запах тоски, заброшенности, одиночества. И ему вновь захотелось полететь в эту бескрайнюю Сибирь, поселиться где-то в глуши вместе с этой медсестрой… Он должен, он обязан её найти. По-человечески поблагодарить. Хотя бы её вещи вернуть.
Это сиюминутное желание вскоре напрочь позабылось, к тому же приближался Новый год с отчетами и банкетами, как вдруг в почтовом отсеке на проходной общежития появилась квитанция «Почта СССР» для получения бандероли. Маленький казенный конверт и в нем, какая радость, его блокнот со всею, всею, всею информацией, без которой ему было очень тяжело: просто подарок к Новому году. Тут же от руки текст: «Ваш блокнот найден в кабине дежурки. С Новым годом!»
Более ни слова. Адрес отправителя – Когалым, номер почтового отделения и фамилия Иноземцева Д.
Не сомневаясь, Болотаев понял, что Иноземцева Д. – это спасшая его медсестра, но как она узнала его адрес? Ведь в блокноте его нет. Впрочем, она могла кому-то позвонить или написать. А вот Тота тут же на почте хотел в ответ ей послать телеграмму – не приняли, нужен точный адрес, а не номер почтового отделения.
Более Тота эту Иноземцеву не вспоминал, но, когда через месяц вновь в Когалым засобиралась экспедиция, он тщательно подготовился. Уже зная, что на Севере тяжко с продуктами, а фруктов вовсе нет, он, используя свои связи, потратив почти все деньги, закупил всяких деликатесов. Словно Дед Мороз с подарками, точнее с коробками, прямо с аэропорта он приехал в ту дежурку, а у Иноземцевой, оказывается, выходной. Тота спросил её адрес.
На краю маленького поселка старый деревянный двухэтажный барак, к которому подъезда на машине из-за снега нет. По снежному коридору надо идти метров двадцать.
В отличие от внешнего вида подъезд дома чистый.
По скрипучей лестнице Тота поднялся на второй этаж, постучал.
– Кто там? – Тота узнал её голос; на сей раз строгий и встревоженный.
– Гость из Москвы.
– Ой, – услышал Болотаев. – Секунду. – За дверью шорох, так что Тота даже подумал, может, она не одна, но потом торопливо щелкнул замок, чуть-чуть приоткрывая дверь. – Неужели это вы?! – воскликнула девушка, распахнув во всю ширь дверь.
Она стояла боком, скрывая часть лица. Была взволнованна.
– Добрый день! – сказал гость.
– Здравствуйте, – ответила она и как-то торопливо, словно боясь, что он уйдет: – Проходите.
– Из машины кое-что надо принести, – сказал Тота, тронулся вниз по лестнице.
– Вам помочь?
– Нет-нет… Я сейчас.
Тота дважды ходил к машине. Потом, как хозяин, стал привезенные коробки распаковывать.
– Это ваши свитер и носки, большое спасибо. И это всё вам, – торжественно говорил он.
– Всё мне?
– Да. Это, конечно, мелочь. Так… Вы ведь мне спасли жизнь.
– Да бросьте вы. – Она, словно невеста, всё так же боком стоит в углу.
– Я машину отпустил, – как и все москвичи в провинции, командует Болотаев. – В пять она за мной вернется… Если позволите, я посижу у вас… Поговорим… Можно?
– Да-да. Конечно.
– А чай есть? Холодно.
– Да-да. Конечно.
Накрыли стол. Сели. Оказывается, хозяйка в первый раз банан съела. А вот гранаты и киви даже не видела.
За чаем разговор не клеился.
– Может, перейдем на ты? – предложил Тота.
Она лишь кивнула.
– Странное у тебя имя – Дада… У нас, у чеченцев, – это значит дед или отец.
– А меня в самом детстве называли чеченка-дикарка.
– Почему?
– Не знаю. – Она резко встала из-за стола. – Что вам приготовить поесть?
– Ничего не надо, – сказал Тота. Теперь, когда она завозилась вокруг электроплиты, он смог её рассмотреть, высокая, даже чуть выше него, от природы тонкая, но не хилая, какая-то пружинистая, кошачья стать, так что Тота выдал, то о чём думал: – А из тебя вышла бы прекрасная танцовщица.
– С чего вы взяли? – встревоженно развернулась она.
– По первой специальности я хореограф кавказсках танцев.
– Серьезно?! – Теперь она улыбнулась. – А знаете, на вечере дружбы в медучилище мне поручили исполнять лезгинку. Только мне по размеру подошёл этот костюм… Я вам сейчас покажу фотографии. – Она вытащила из-под кровати старый, потрепанный чемодан. Из него достала небольшую пачку фотографий, перевязанных резинкой. Пытаясь некоторые не демонстрировать, она нашла то, что искала. – Вот! – Видно было, что этой фотографией она дорожила.
– Прекрасно! – сказал Болотаев. – А кто вас учил танцевать?
– Никто. По телевизору видела.
– А ну, сейчас покажи, – не без иронии сказал гость, но и она ответила в тон:
– Был бы костюм – станцевала.
– При чем тут костюм?! Это только плохому танцору всё мешает.
– А музыка? А ритм? – Впервые Тота видел, как она улыбается.
– Так это я организую в лучшем виде. – Тота осмотрел комнату и, не найдя более подходящего, спросил: – А можно твой чемодан?
Как барабан используя не только этот чемодан, но и всё подручное, Тота, как он умел и как в данный момент хотел, выдал