Через два дня Иголкин стал подробно рассказывать, как происходило массовое хищение материальных ценностей на овощной базе.
— Я сам в прошлом — председатель колхоза. Первое время работал добросовестно, колхозники были довольны. Потом начал пить и утратил их уважение. Меня освободили, и, приехав в Казань, я устроился разнорабочим на овощную базу. Вскоре руководство торга направило меня на двухмесячные курсы. По окончании их я был назначен заведующим базой.
Незнакомые люди, незнакомое дело и строгий урок, полученный в колхозе, заставили меня серьезно отнестись к новой работе. Но мои благие намерения рухнули.
Однажды в контору явился бухгалтер базы Жилетов. Он был навеселе. Покачиваясь, близко подошел ко мне, пытливо заглянул в глаза:
— Ты что из себя трезвенника строишь? Ведь знаем, за что выгнали тебя из колхоза. С нами так держать себя не гоже. Опозорим и выгоним.
— Что я должен делать? — раздраженно спросил я.
— Научим, — многозначительно сказал Жилетов. — Завтра к тебе поступят импортные апельсины, «кусков» тридцать можно заработать. Я пришлю эксперта Петрова, он знает, как составлять акт.
— А дальше что? — прервал я его.
— Да ты слушай, еловая голова. У тебя, скажем, гнилых апельсинов будет 100 штук, а Петров пишет 1000 штук. Загнивших, скажем, было 300 штук, а Петров укажет 2500. Понял? Петрову за это надо будет пару тысчонок отвалить. Есть у меня знакомые директора магазинов, через них и будем сплавлять апельсины. Да запомни еще: когда станешь выписывать накладные, укажешь в них одно количество, а отпустишь больше. Вот и большие деньги будут. Понял, как надо работать?
— Понял, — мрачно ответил я. — А начальник как на это посмотрит?
— Наш Ситов в этом деле академик, — ответил Жилетов. — Щука хитрая, в сети не попадает.
На следующий день явился эксперт Петров, которого Жилетов рекомендовал как «своего человека».
Перед началом экспертизы Петров потребовал угостить его «живительной влагой» для поддержания духа. Освежившись, он тут же состряпал акт экспертизы.
Позднее подобные операции проводились с мандаринами, яблоками, лимонами, картофелем. Деньги, как заявил Иголкин, «лились рекой». Сколько всего было похищено товаров за 1957, 1958 и 1959 годы, сколько выручено денег — он даже не помнит, во всяком случае похищены десятки тысяч. Эти деньги делились с Ситовым, Жилетовым, Давлетовым.
Легко добытые деньги расходовались на систематические пьянки в ресторанах с женщинами легкого поведения. Конторка овощной базы была превращена Иголкиным и его собутыльниками в открытую круглосуточную пивную. После пьянок в ресторанах тунеядцы приезжали туда с компанией.
Пожалуй, Иголкин и в самом деле точно не знал, сколько украдено денег.
— По самым минимальным подсчетам, — заявил вначале Иголкин, — я похитил апельсинов, мандаринов, лимонов и других товаров на сумму не менее 65 000 рублей. Кроме того, недостача товаров составляет 287000 рублей. Испорчено и списано овощей, картофеля и фруктов (сверх установленных норм) на 560000 рублей.
Таков результат деятельности Иголкина.
Активную помощь Иголкину во всем оказывали старший товаровед Давлетов и бухгалтер базы Жилетов.
Первый из них составлял фиктивные акты, в которых занижал количество фруктов и картофеля, а второй по бухгалтерским документам списывал с Иголкина украденные товары. Формы списания и вуалирования недостач были разнообразные.
Иголкин ценил своих соучастников. Давлетова он угощал в ресторане, знакомил с молодыми женщинами. Не был обижен Жилетов, поживились «эксперты».
И вот теперь невольно возникает вопрос: как мог Иголкин длительное время безнаказанно расхищать народное добро? Где были руководители торга?
Вызванный на допрос директор торга Деревянкин заявил, что он ни о чем не знал. Однако еще в 1958 году работница базы Наташина сообщила ему об образе жизни Иголкина, о расходовании крупных денежных сумм на пьянки.
Было известно Деревянкину и о порче фруктов, картофеля и овощей, но меры к предотвращению этого не принимались.
Акты на списание нескольких сотен тонн картофеля, овощей и фруктов составлялись лицами, не внушавшими доверия и не облеченными полномочиями торга.
С легкостью необыкновенной Деревянкин подходил к утверждению подобных актов. Одним взмахом пера он необоснованно списал как убытки торга загнившие лимоны стоимостью в 55000 рублей.
Отсутствие контроля за деятельностью Иголкина дорого обошлось государству. Около миллиона рублей составляет материальный ущерб, причиненный преступниками народу.
Ныне виновники понесли суровое наказание по приговору советского суда; сняты с постов и наказаны те, кто не выполнял своих обязанностей но соблюдению советских законов.
НОЧНЫЕ ТЕНИ
Над городом уже спускалась тихая декабрьская ночь. Водитель такси Хамитов, завершая очередную смену, возвращался на своей новенькой светло-желтой машине с Арского поля в центр города. «Сейчас, — думал он, — заверну в гараж — и на отдых». Такси было свободно.
Вдруг впереди показалась группа подвыпивших людей. Когда машина приблизилась, один из них поднял руку. Водитель затормозил. Человек в телогрейке, остановивший такси, резко рванул дверцу водительской кабины и, не обращая внимания на шофера, уселся рядом. Затем, высунув голову из кабины, крикнул:
— Эй, братцы! Залезай! Поехали!
И все они неуклюже погрузились в машину. «Волга» наполнилась водочным перегаром.
— В Борисково! — коротко сказал пассажир, одетый в телогрейку.
Хамитов гнал машину, стараясь «поспеть в гараж к окончанию смены. А пассажиры вели себя тихо, даже слишком тихо. Они лишь о чем-то переговаривались между собой. Миновав железнодорожный мост, машина вырвалась на широкое шоссе. Вот и Борисково. Когда машина миновала поселок, водитель спросил:
— Дальше?
— Останови! — пробасил тот, который сидел рядом.
Машина остановилась, и пассажиры молча вышли. «Зачем понадобилось им ехать ночью в открытое поле?» — мысленно спросил себя Хамитов. В этот момент один из пьяных неожиданно скомандовал:
— А ну-ка, брат, дай баранку! Я покажу тебе, как надо газовать.
— Что вы, ребята, — запротестовал Хамитов, — это ведь государственная машина…
— Знаем без тебя… Ты давай, дурака не валяй! Выходи! — И, применив физическую силу, человек в телогрейке грубо вытолкнул Хамитова из «Волги».
«Что они хотят сделать? Ведь у меня в кармане сменная выручка! Неужели ограбят?» — холодея, подумал водитель. На дороге он увидел огонек встречной машины. «Скорей бы подъехала!»
— Да ты не бойся, садись с нами. Мы тебе только покажем, как надо рулить, — ухмыльнулся тип в телогрейке.
И двое, взяв Хамитова за руки, втолкнули его на заднее сиденье. Машина сразу тронулась с места.
«Запомнить бы всех их, гадов!» — вглядываясь в темноту, рассматривал Хамитов лица хулиганов. На вид все они были лет восемнадцати-двадцати. За рулем сидел человек в телогрейке. Управлять машиной он умел, но вел ее неровно, рывками.
— Гоню на Дербышки! — сказал он, не отрывая глаз от дороги.
Грустные мысли одолевали Хамитова в эти минуты. Что делать? Как предотвратить аварию? Как сберечь выручку? Там им помешала встречная машина… Разве они не полезут в карманы? И сам он может стать жертвой негодяев…
На улице Жданова «Волга» на минуту остановилась, чтобы пропустить трамвай. Миг! Но Хамитов решил действовать. Он быстро нажал на ручку, распахнул дверцу и на ходу выпрыгнул, очутившись у самой бровки дороги в снегу.
Шофер ушибся, но, быстро овладев собой, тревожно крикнул:
— Помогите, машину угнали!..
Его услышали, бросились за машиной; та, прибавив газу, поднялась на гору и скрылась в темноте.
Не теряя времени, Хамитов побежал в милицию, где подробно рассказал о случившемся.
* * *
Ночной сторож клиники имени Вишневского, поеживаясь от холода, торопливо проверял объекты охраны. Клиника разбросана, пока обойдешь все тихие уголки, пройдет немало времени. А сегодня Ивану Киселеву было дано еще особое поручение: «смотреть за кочегарами».
Что они, новички? Сами не справятся с работой? Нет, все они дело знают. Но сегодня за ними надо следить, они пришли на работу нетрезвыми. Заснут в котельной — может выйти из строя вся отопительная система больницы. И охранник поспешил в кочегарку…
Дорога вела мимо гаражей, поэтому Киселев на минуту задержался, чтобы проверить замки.
— Все на месте, — пробормотал он, осматривая замок первого гаража, но когда взгляд его упал на двери второго гаража, он удивленно остановился.
— Что это? Да тут и дверь настежь открыта! — вслух произнес Киселев. — По вызову, что ли? Не мог же Костя иначе так оставить. Стало быть торопился…