Читать интересную книгу Живая мозаика - Людмила Константиновна Татьяничева

class="p1">В красном уголке общежития девчата оживленно обсуждали это событие, обменивались мнениями о космонавте номер пять.

— Жаль, что женатый, — печально вздохнула круглолицая девушка с высокой модной прической. — Знаете, — добавила она, — мне теперь на наших ребят даже смотреть не хочется.

— Это почему же? — прищурив синие-синие глаза, спросила худенькая девушка в тренировочном спортивном костюме.

— Обыкновенные они. Как дважды два — четыре! — пренебрежительно бросила круглолицая.

Синеглазая даже задохнулась от волнения.

— Нет, вы только послушайте ее, девочки! — возмутилась она. — По Клавкиному мнению, все наши ребята — серость, темнота! И Сеня Липатов, который орденом Ленина награжден! И Миша Тяжельников — какой замечательный станок он сконструировал! И мой Димка, который космическую сталь варит!

Клава иронически ухмыльнулась:

— Насчет космической стали ты сейчас сочинила или всю ночь думала?

Но синеглазую девушку не так-то легко было сбить с толку. Громко, чтобы услышали все девчата, она сказала:

— Думать, Клава, и тебе не вредно. А что касается Димкиной стали, то она, эта сталь, работает на будущее, а значит, и на космос. Вот я и назвала ее космической. Фактически, может быть, неточно, а по существу верно.

НАГЛЯДНАЯ АГИТАЦИЯ

Рабочий день окончен, а бригада третьей мартеновской печи не спешит расходиться по домам. Ушел только второй подручный, замкнутый и чем-то озабоченный Тима Коркин.

— Как подменили парня, — сказал сталевар, провожая глазами уходившего. — В ремесленном не было веселее Тимки. Сейчас улыбаться разучился.

— С такой женой, как его Зинаида, на людей кидаться начнешь, — угрюмо пробасил машинист крана. — Все не по ней, все домашние дела на него взвалила, а того не понимает, что мартеновская печь душевного спокойствии требует. Побывала бы хоть раз на нашем рабочем месте, может, и по-другому заговорила.

— А ведь это идея! — улыбнулся бригадир. — Попробуем метод наглядной агитации.

…Несколько жен мартеновцев, в том числе и Зина Коркина, по приглашению цехкома пришли проверить работу цеховой столовой. Сначала женщинам показали цех, познакомили с величественным процессом рождения металла — от загрузки печи до выпуска плавки. Жены смотрели на своих мужей и не узнавали их. Перед ними вставали богатыри, укрощающие огненную стихию, отважные, сильные и в то же время такие незащищенные в своих брезентовых робах и войлочных шляпах.

Сколько надо умения, сноровки и терпения, чтобы работать у этих огнедышащих печей!

Что передумала Зина Коркина за время своего пребывания в цехе, сказать не берусь. Но у бригады нет теперь основания беспокоиться о своем товарище, а это добрый признак.

ФИЛИАЛ ОБЩЕЖИТИЯ

Хороший дом у старого мастера — на три комнаты. Юг, восток, запад в окна смотрят. А север заглядывает только в кухоньку. Но там и без солнышка жарко — от плиты, от горячего борща, от чая с домашним вареньем.

Только жить в доме стало невесело: разлетелись дети из родного гнезда. Старший сын в Братске инженером, младший несет армейскую службу, дочка с мужем уехала на Кубань.

У каждого свое призвание, своя судьба.

Есть свое прочное место в жизни и у старого мастера. Тридцать лет сталь выплавляет и на покой уходить пока не собирается.

Много у него старинных товарищей, знакомство с ними поддерживает, а вот дружбу водит все больше с молодежью.

Молодых металлургов к нему как магнитом тянет. Особенно тех, что живут в общежитии, без отца, без матери…

Мастер для них — и советчик, и добрый наставник. С ним можно обо всем поговорить, и поспорить, и помечтать.

В выходные дни, в праздники у мастера в доме полно молодежи. Тесно и весело становится в просторных комнатах.

Засидятся гости допоздна, а уходить не хочется. И хозяевам жалко отпускать от себя молодежь.

Однажды вот в такую минуту мастер предложил:

— Чего вам, собственно, ребятки, уходить? Освобождайте завтра койки в общежитии да и переезжайте к нам. Отдадим мы вам со старухой большую комнату, вчетвером в ней прекрасно устроитесь — и живите на доброе здоровье.

— Переезжайте, соколики, не стесните вы нас, — вставила свое слово жена мастера.

…С той поры дом старого сталеплавильщика называют в поселке филиалом общежития.

СЫНОВНИЙ ПОДАРОК

Молодой человек попросил продавщицу магазина подарков помочь ему выбрать шелковую косынку — красивую и модную.

— Для невесты? — продавщица лукаво улыбнулась.

— Не угадали. Маме подарок выбираю ко дню рождения.

Огонек в глазах девушки погас. Она достала несколько косынок и шарфиков унылой темной расцветки.

Молодой человек не стал их даже рассматривать.

— Я, кажется, просил нарядную. — В его словах угадывался сдержанный упрек.

— Но вы же сказали, что подарок матери? — возразила продавщица. — Пожилому возрасту соответствуют темные тона. Нас так учили… И вообще…

— Не знаю, как вообще, а в частности моя мама такое носить не станет. Она у меня молодая, красивая.

Девушка удивленно подняла бровки — тонкие шнурочки.

— Впервые слышу, чтобы взрослые сыновья называли своих матерей молодыми! Мать — значит обязательно пожилая, даже старенькая. Помните, Есенин писал: «Ты жива еще, моя старушка…» Но если угодно…

Продавщица захлопотала. Шестом волшебницы она извлекла из коробки легкую серебристую косынку.

— Вот это красиво! — одобрил молодой человек.

Получив покупку, он поблагодарил девушку за внимание.

— Это вам спасибо, — вспыхнула продавщица, — хорошо вы о своей маме сказали…

СТАРЫЙ ЦЫГАН

В профком механического цеха пришел старый цыган. Борода — черненое серебро, а густой его шевелюры вполне хватило бы на десять лысеющих голов.

Держался старик уверенно.

— Кто здесь главный? — спросил он сильным гортанным голосом.

Председатель профкома усадил необычного посетителя в кресло, попросил рассказать, с чем тот пожаловал.

Без всяких предисловий старик заявил, что он категорически возражает против решения профкома о выдаче путевки в дом отдыха сверловщику Илье Говорову.

— Где это видано, — возмущался старик, хмуря свои густые брови, — чтобы молодой цыган лечиться ездил! У нас в роду хилых не бывало. Илька, меньшой мой, не хуже других. Парень в силе — на кой бес ему лечиться!

Никакие доводы председателя профкома не смогли переубедить упрямого старика.

Да и сам Илья, узнав о посещении отца, попросил, чтобы его путевку передали кому-нибудь другому:

— Не хочу обижать батю!

…В качестве поощрения за безупречную работу профком премировал Илью двухнедельной поездкой в Москву.

Такой премией остались довольны и сын, и отец.

ГЛАЗА

Если глаза прекрасны, то любое лицо, даже с неправильными чертами, становится притягательным.

А прекрасными могут быть любые глаза — широко распахнутые