его второе дыхание, которое открылось благодаря разуму и силе воли, хватило, чтобы пересечь финишную черту, которая ещё не видна среди стволов сосен. Он бежал и чувствовал, как его грудь наполняется теплым воздухом вместо холодного. Чувствовал, как он становится лёгким, словно пушинка, поднятая ветром, а из его спины растут крылья, уносящие его от смерти. Чувствовал, как его личные атрибуты оттаяли от участков кожи, к которым примёрзли, так легко и безболезненно, а длинные волосы — оттаяли ото льда. Чувствовал, как Смерть не отстаёт от него, а следует за ним, что сопровождалось хрустом и треском за его спиной, но у неё не получалось. Дмитрий вскидывал глаза на небо, чтобы увидеть звезду, но её не было видно из-за качающихся макушек сосен, метили и туч, которое полностью заполонили небо, да и нужна была она ему сейчас? Ведь под его ногами находилась тропинка, которая бес сомнения выведет его из этого проклятого леса. Из этого мёртвого леса.
Дмитрий подумал о том, сколько в этом лесу погибло людей, в частности детей. И едва подумав об этом, он быстро откинул такие мысли, так как у него были дела по важней. Он стал думать о том, а правда ли эта тропа выведет его из леса, а не заведёт его в самую чащу. Что, если эта тропа ловушка, которая постепенно и не заметно для него самого срабатывает, а он в неё попадается, как какое-то животное, на которое устроили жестокую охоту.
Дмитрий выбрасывает из головы и эту мысль, потому что она кажется реальной, но эта мысль не уходит из его разума, а остаётся в нём. Дмитрий пытается её забыть, стереть из своего разума путём формирование другой мысли, более сильной чем эта, но у него ничего не получается, так как эта мысль была настолько сильной, что другие просто не могли с ней сравниться. Дмитрий пытался изменить её, но всё было тщетно. Она остаётся неизменённой, не тронутой. Она заполняет его разум, словно слова того голоса, который сказал ему идти за светом Вифлеемской звезды. Эта страшная мысль, которая его действительно пугало, словно захватила его разум, как какой-то паразит, ставя под вопрос всё то, на что надеялся великий и неподражаемый ПольДиман. Дмитрий пытался бороться с ней, откинуть её в сторону, но она намного сильней тех усилий, которые он прикладывал, чтобы изгнать её из своей головы.
Эта мысль заставляет Дмитрия остановиться, перестать бежать, потому что исходя из неё, дальнейший бег становится бесполезным, так как он не убегает от смерти, а просто прячется от неё, не имея шансов остаться не найденным ей в этом лесу. Смерть всё равно его найдёт, потому что она — и есть этот лес, который стремится его убить. Но он не сдаётся, не поддаётся ей, и, повинуясь своему разуму, которому он доверял сейчас как ни когда, не сбавляя тем, а только наращивал его, продолжал бежать. Но вдруг, последние силы Дмитрия начинают от него уходить, а второе дыхание — терять свою мощь, которую он совсем недавно почувствовал. Ему стало не хватать кислорода в лёгких.
Мозг включился без ведома Дмитрия и начал новую волну попыток убедить его перестать бежать, а вместит с ним и организм в целом, ведь мозг и организм связаны между собой очень тесно и если страдает одно, то страдает и второе. Сейчас, в большей мере страдал не мозг Дмитрия, а его организм, хотя Дмитрий не ощущал этого, потому что был пленён разумом, но вот мозг — это страдание чувствовал и пытался избавить организм от него, но какой ценой? Ценой жизни Дмитрия в этом лесу? И сейчас он делал всё для того, чтобы избавить организм от страданий, что было в принципе невозможно, потому что вся наша с вами жизнь — это одно сплошное страдание, которое мы испытывает от нашего рождения и до нашей смерти. Единственный способ избавить человека от страдания — это лишить его жизни и освободить от земных мук. Мозг побуждал его усомниться в том, что эта жалкая тропинка, которая протоптана непонятно кем и ведёт не понятно куда, ведёт в лес и каким-то чудом не исчезает, когда идёт настоящая метель, погружая под себя всё, что только можно, выведет его отсюда.
А тем временем обломки сосен всё падали за спиной Дмитрия и Смерть злилась из-за того, что не может забрать ещё одну душу в своё царство теней, потому что эта жалкая душа — сопротивляется, не желая сдаваться без боя. Силы иссякли окончательно, ноги сделались снова ватными, только вот в место ваты — они был наполнены чугуном, тянущего Дмитрия на самое дно его существования, приближая его к Смерти, которая стояла за его спиной с того момента, как он открыл глаза и увидел небо этого мира, в котором летали какие-то птицы; эта и была Смерть в виде летающих птиц. Воздух наполнял лёгкие кислородом всё хуже и хуже. Казалось, что сейчас Дмитрий остановится, и Смерть его настигнет, радуюсь своей новой душе, которая пополнит её коллекцию.
Дмитрий тяжело дышит. Он поднимает глаза вверх, в надежде увидеть свет от Вифлеемской звезды, чтобы убедится в том, что он бежит в правильном направлении и что та мысль о ловушке, в которую он сам себя заманивает — всего лишь плоды его фантазии и только. Его лицо сразу начинает обдувать сильный ветер и снег, который попадая ему на кожу не тает. Но он видит звезду на небе, а также видит и проблески между деревьями, которые означают, что Дмитрий уже совсем близко к выходу из проклятого леса.
Дмитрий, в самом деле, видит выход из леса и это придало ему сил продолжать бежать сквозь сильный ветер и снег, который неустанно летит ему в лицо, а особенно в глаза, заставляя их слезится и замерзать от холода. А за его спиной начали падать не просто обломки сосен, а целые деревья, вырванные с корнем из земли, такой промёрзший, что вряд ли можно будет выкопать хотя бы маленькую ямку острой лопатой. И вот, осталось совсем чуть-чуть, и Дмитрий спасётся от Смерти, ведь ему осталось сделать последний, самый мощный и тяжелый, самый мучительный и вожделенный рывок, которой затем принесёт ему блаженное удовольствие, так как его тело полностью согрелось, избавилась от холода, а вот потом…
«Давай. Ты сможешь, — говорил он сам себе, тем самым подбадривая себя, и пытаясь найти в себе силы. — Ты не можешь просто так сдаться, после того, как