— в поле ходили работать только женщины после 40 лет. Несмотря на то, что они пользовались большим уважением, им доставалась самая тяжелая работа. Почему было так, мы долго не могли понять. Оказалось, причиной тому было вот что: когда у женщины проходил детородный возраст, она переставала участвовать в ритуалах по продолжению рода. Так вот, молоденьких берегли от палящего солнца и тяжелой работы, чтобы те могли достойно выполнить свой долг и мужчина остался доволен. Если ему что-то не понравилось — это позор для общины. Абсолютно все стремились на эти свидания, как сумасшедшие, целую неделю находились в ожидании, обижались, если их не приглашали в этот раз. И, конечно, появление новых представителей сильного пола вызвало просто фурор. Нам-то никто не обрадовался — мы составляли конкуренцию и отбивали их мужчин, а вот наши парни были лакомым кусочком. И каждая из тех, кто в листе ожидания, мечтала забеременеть от белого мужчины. Но везло не всем!
Чем мне нравилось на кухне, тут девушки постоянно сплетничали. Темы — только про мужчин и свидания. Эти разговоры мне очень помогали в изучении местного языка, так много раз повторялось одно и то же с незначительными изменениями.
В этот раз, в обед меня отправили в детский сад. Он стоял на противоположной стороне от полей с овощами и подходил к краю деревни, занимал очень обширную территорию. По сути, это была деревня в деревне. На территории мини-деревни было четыре домика и росли низкорослые деревья. Было видно, что они не дикие, по крайней мере, специально здесь посажены. Один из домиков являлся столовой. А что было в остальных, я не видела. Когда мы пришли, дети гуляли на улице. Кто-то бегал, кто-то лазал по деревьям, а кто-то из детей постарше присматривал за младшими. В общем, они, на мой взгляд, жили самой нормальной детской жизнью, такой же, как у нас. Я остановилась, засмотрелась на беззаботных детишек и невольно вспомнила свою дочь. У меня покатилась слеза по щеке, и тут меня окликнули, нужно было помочь. Мы накрыли, дети поели вместе со взрослыми, которые за ними присматривали, и мы пошли обратно. Когда ужин тоже был приготовлен, нас отпустили. Было рано. Даже как-то странно, с поля я всегда возвращалась уже в сумерках, и единственное, чего хотелось, это завалиться спать. А тут такой простор для деятельности и не сильно устала. У меня появилось желание побродить. Захотелось вернуться в детский сад. Я решила подойти к той стороне, которая ближе к лесу, чтобы не привлекать лишнее внимание, и принялась наблюдать за детьми. Меня они не видели, поэтому было очень интересно смотреть. Вот мальчишка забрал у девчонок куклу и залез на дерево, а они ополчились против него, но никто не решается отправиться за ним. А вот девочка лет десяти играет с годовалым ребёночком. Она очень серьёзна и чувствует груз ответственности, видимо, точно копирует все действия взрослых, а на предложение других девчонок поиграть отвечает отказом. Как можно? Ведь ей доверили такое сокровище, только ей, и она за него отвечает. Тут из одного домика выходит беременная девушка и принимается мирить девчонок и мальчишек. Потом она садится в кресло, подобное креслу-качалке, сидит и смотрит за детьми. На её лице радостное ожидание, безмятежность. Все эти сцены так знакомы. И навевают воспоминания о доме. Неужели всё это было со мной?
Домой я возвращаюсь, когда уже темно, а все девчонки в каком-то оживлении и ждут меня. Алина была на охоте и видела Стаса. Они договорились, где будут оставлять друг для друга послания, чтобы не быть пойманными. Александра оживлённо бегает по комнате.
— Ну, вот видите, есть надежда! Марго, слышишь, а ты говорила!
— Девочки, я рада за вас. Надеюсь это то, чего вы ждали. Я, если честно, не сильно им доверяю.
Алина была как всегда серьёзна и рассудительна.
— Но, тем не менее, у нас есть возможность увидеть ситуацию с другой стороны. Даже если домой они не собираются.
Аня восторженно чуть ли не хлопала в ладоши.
— Может, они нам помогут выбраться, им это будет только на руку.
— Да, хотя бы так.
Мы долго думали, что им написать в первый раз, и решили спросить о том, что интересует нас больше всего.
«Вы хотите вернуться домой, если это будет возможно?»
Ответа мы ждали три дня, и для каждой из нас это было испытание, мы действительно переживали. Ответ нас воодушевил:
«Конечно, хотим, и скоро мы все вернёмся домой».
Неделя подходила к концу. Я с ужасом ждала выходного и дня свиданий, в тайне надеялась, что меня не вызовут. Но в этот раз мы отправились на работу полным составом. Причём, со стороны местных ощущалась зависть по отношению к нам, мы заняли их место и выполняли их почётные обязанности. С удовольствием бы с кем-нибудь поменялась. Очень нервничала, и не могло быть и речи о том, чтобы отказаться от напитка. Почему я так себя чувствовала? Иногда мне приходила в голову мысль, что если откажусь, то меня могут убить за непослушание, и тогда уж точно не вернусь домой. Конечно, я всё сделаю, что в моих силах, лишь бы вернуться. Мне было совсем не понятно, для чего это Артёму? То ли он специально издевается надо мной, потому что в нормальной жизни мы с ним никогда не были бы вместе, то ли я ему понравилась, то ли так нужно его племени. Но так как мужчины тут пользовались достаточно большой свободой выбора, в последнее верилось с трудом. Если бы я ему нравилась, то он бы себя так не вёл в лесу. Меня вся эта ситуация мучила, и сердце выпрыгивало из груди. У костра я залпом выпила напиток и попросила ещё. «Бабка» посмотрела недоверчиво, но налила. И я пошла… Посидела, что-то никто не приходит. Настроение поднимается, чувствую приятную расслабленность. В комнате достаточно темно, стоят свечи в трёх углах. Предметов интерьера мало. Из мебели здесь два стула, кровать, рядом какой-то ящик, выполняет функцию тумбы. Стены и потолок из дерева, оно от времени уже потемнело, поэтому мрачновато. Обстановка малочисленна, поэтому её изучение много времени не занимает. Всё бы ничего в этой комнате, но совсем нет окон, от этого стены давят на тебя. Есть ещё дверь, через которую входит