равно останешься ты или нет. Дом большой, я вечно занят, и навряд ли мы будем видеться больше, чем раз в день. Я просто, как любой здравомыслящий человек остерегаюсь пересудов. Ты меня понимаешь?
– Да. Но вы можете быть уверены, что никто лишний не будет знать об этом. Я буду появляться в доме только ночью.
– Раз так, то мне нет смысла возражать, – ответил Джек и снова занялся бумагами.
За время разговора с Моррисом – старшим Ник понял одно. Папа Рея изменился в худшую сторону также, как и его собственные родители. Он это понял потому, как на все реагировал Джек. Да, он разрешил сыну пригласить друга в его дом, да, он говорил вежливым и спокойным тоном, но в глазах его читалось нескрываемое безразличие, которое хуже ругани и нотаций в много раз. Безразличие к тому, что будет происходить в его доме, что будет происходить с его сыном. Если бы Эдриан привел бездомного или девицу легкого поведения, Джек также спокойно без каких-либо эмоций, не отрывая взгляд от документов, разрешил оставить их, потому что ему все равно.
Анабель Бейкер, вернувшись домой со школы, отправилась на задний двор на поиски мамы. Почему-то предстоящий разговор со Стефанией о фото мальчика волновал Анабель. Она понимала, что мама, скорее всего, ничего не знает о снимке какого-то мальчишки и вообще не факт, что сама Ана имеет с ним что-то общее, но волнение не отступало даже под этим предлогом.
– Мама, я нашла фотку мальчика. На заднем фоне я разглядела велосипед, который пылиться сейчас в кладовой в нашем доме, – на одном дыхании выдала Анабель.
– Фотку?.. – глаза матери как-то нервически забегали.
– Что-то случилось? Ты что-то знаешь? Ты поняла, о ком я говорю? – насторожилась Ана. Интерес девушки все разрастался.
– Нам лучше пройти в дом.
Оказавшись в светлой гостиной, Анабель села на диване. Она чувствовала себя, как на иголках, и мяла потными руками фотографию, следя внимательно за действиями мамы. Миссис Бейкер достала ветхую книгу из стенной библиотеки и села рядом с Аной. Когда женщина открыла первую страницу, выяснилось, что в руках она держала фотоальбом.
– Сначала покажи мне свое фото. Вдруг я ошибаюсь, – попросила Стефф.
– Вот, – Анабель протянула карточку миссис Бейкер, не давая ее матери в руки, чтобы она не увидела надпись сзади. – Я нашла это в своих детских вещах, – склоняюсь к тому, что фото старое, солгала Ана.
– Да, – ответила Стефф, сглотнув, – это он, твой друг Кельвин Паркер. Вы дружили какое-то время в детстве.
– Почему я сразу не поняла, что это Кельвин? Разве такое можно забыть? Должны же остаться хоть какие-то воспоминания… Хотя да, я вроде припоминаю, как гуляла с каким-то мальчиком, но совершенно не помню его самого. Так все мутно. Как будто это было не со мной.
– Вам пришлось разлучиться, когда ты была очень мала, поэтому ты все практически забыла. Когда ты только родилась, мы жили около леса, на окраине города.
– Леса… – словно эхо, повторила Анабель. – Я помню этот дом.
– Но мы переехали, и больше с Кельвином вы не виделись. Смотри, – мама протянула Ане альбом и показала фото, на котором маленькая Анабель стоит в обнимку с белокурым мальчиком явно старше нее.
– Никогда раньше не замечала это фото в альбоме.
– Я…долго никому не показывала этот снимок.
– Почему?
– Знаешь, ты очень тяжело перенесла разлуку с Кельвином, будто он был не просто соседский мальчик, а твой родной брат, – мама как-то нервно хохотнула. Ане вообще казалось подозрительным поведение Стефании.
– Он такой взрослый…А где были его родители? Что ты о нем помнишь? – спросила девушка.
– Немногое. Лишь то, что он жил в лесу со своим отцом-охотником, которого часто не бывало дома. Вас очень тянуло в лес. Каждый день ты уходила с ним туда, очень далеко, без моего ведома. Я очень волновалась за тебя, ведь какой здравомыслящий родитель будет отпускать ребенка в лес с мальчишкой? По-свому опыту знаю, что из этого не вышло бы ничего хорошего. Но ты не слушала меня и все равно уходила. Тогда я строго-настрого запретила тебе видеться с Кельвином и даже ходить во двор, но вам удавалось сбегать.
Тут Анабель начала все больше вспоминать. Вспоминать их прогулки, разговоры ни о чем, детские шалости, их ни на что не похожие игры. Вспомнить их прощание, такое не подтески трогательное. Они пообещали друг другу, что эта разлука ненадолго, и они совсем скоро снова встреться.
– И где он сейчас? – спросила Анабель, загоревшись энтузиазмом. Казалось, что она готова хоть сейчас подпрыгнуть с места и поехать к Кельвину.
– Не хочу тебя огорчать, дорогая, но с ним и его отцом случилось кое-что страшное. Они погибли спустя пару месяцев после нашего переезда.
– Что с ними случилось? – Ану передернула от неожиданности.
– Я точно не знаю. До меня дошли слухи, что на домик лесника кто-то напал, перевернул все вверх дном, а его самого убили. Труп мужчины нашли за домиком, а про мальчика ходили разные слухи. Кто-то говорил, что его закопали, кто-то сожгли, кто-то, что он был в доме в повешенном состоянии.
– Но… но есть шанс, что он выжил?
– Честное слово, не знаю, милая. Не расстраивайся, это ведь было так давно. Всего лишь детские игры. Конечно, мальчика очень жаль, ведь он был таким юным, но мы не можем ничего сделать. Значит, так должно было случиться.
– Мама, я возьму ненадолго машину?
– Куда ты собралась?
– К Данетт, – схватив с кофейного столика ключи, Ана заспешила в холл.
– Но ведь Нетти живет на нашей улице, зачем к ней ехать? – крикнула мать вдогонку дочери, но та уже ушла, хлопнув дверью. – Ох, еще эта встреча с Мартинами, – вздохнула миссис Бейкер и, включив телевизор, забылась сном под голос большегрудой, но некрасивой телеведущей.
Анабель вдавила педаль газа в пол и погнала по трассе. Она направлялась в лес. Ана не знала зачем, но нахлынувшие воспоминания просто не дали бы ей остаться дома. Анабель очень хотела оказаться в том самом деревянном домике, в котором она проводила время в детстве. Об этой лачужке Бейкер помнила немного. В доме было неуютно, никаких признаков постоянного жительства в нем не наблюдалось, что теперь казалось девушке странным. Но думать об этом она не хотела, ведь все ее мысли были направлены