Соскребая с себя грязь и пот, я едва не урчал от счастья. Как ни крути, а иметь возможность принять горячий душ, да полежать на кровати — это просто прекрасное чувство.
Когда шторка отъехала в сторону, я и не заметил — стоял под струями воды, упираясь руками в стену. А вот тонкие руки, заскользившие по моему телу, мигом заставили очнуться от блаженной неги и напрячься.
— Я хочу, — прижавшись ко мне обнаженной грудью, выдохнула Салэм мне на ухо. — А ты обязан слушаться.
Чувствуя, как падает мое желание бороться с искушением, я хмыкнул.
— Как это связано с обучением? — проворчал я, не оборачиваясь.
— Сейчас узнаешь, — пообещала искоренительница, и уже знакомый холод прошелся по моей груди. — Источник, Киррэл, следи за ним. Не теряй концентрации.
Что я могу сказать? Это было превосходное упражнение, хотя первый раз все вышло слишком быстро — сказывалось отсутствие нормального опыта и воздержание. А на втором подходе к снаряду я уже не ударил лицом в грязь.
Закончили эти упражнения мы только через час. Уже оба загнанные, как кони, лежа на смятых простынях. Восстанавливая дыхание, Салэм довольно улыбалась. Я же прислушивался к себе. Удивительно, но действительно помогло — и теперь ощущение точки у сердца просто не проходило, казалось, я могу его коснуться руками.
— Помогло? — повернув ко мне лицо, спросила учитель, закидывая ногу мне на живот.
— Как ни странно, кажется, да, — негромко признался я.
Салэм довольно усмехнулась.
— Все зависит от концентрации, Киррэл, — уже глядя в потолок, заговорила она. — Чем дольше и сложнее ее удерживать, тем крепче у тебя связь с источником. Но и надо понимать — если бы ты не упражнялся все то время, что мы ехали из Смолбурга, сейчас бы никакого эффекта не было. Просто ты шагнул на следующую ступень.
Я кивнул, принимая объяснение.
— В старые времена учеников специально подвергали опасности, чтобы те в пиковые моменты обнаруживали в себе дар, — принялась рассказывать искоренительница. — Но потом магистрат решил, что слишком затратно — выживают не все, да и хлопотно это. Так что от старой методики отказались, заменив более плавным и постепенным обучением. Но принципы — напряжение концентрации — остались. Так что не думай, что я тут в тебя влюбилась, как дурочка, и теперь буду ждать от тебя предложения брака.
— Хорошо, это многое упрощает, — признался я, пробуя перестать ощущать источник.
Как оказалось, это нисколько не повлияло на чувство дара — он по-прежнему был там же, просто чуть приглушенным. Как и сердцебиение — я его чувствовал, если начинал об этом задумываться, но так — сердце просто работает, и внимания на это не обращаешь. Так и тут — стоило подумать, и тепло разливалось в груди, но сменяешь фокус — и оно просто где-то там, рядом.
— Вот и хорошо, — протяжно выдохнула Салэм, поднимаясь с кровати. — Но, скажу тебе честно, любовник ты неплохой. Так что, если вдруг, не откажешь своей милой учительнице?
Я пожал плечами, прекрасно понимая, что эта игра — не более чем кривляние. Когда нужно, Салэм может действовать жестко. Ей ничего не стоит бросить меня в яму с кольями, лишь бы я сделал очередной шаг в развитии дара. И спим мы вместе или нет — роли не играет.
Конечно, у нее есть определенные минусы, но в целом я о своем выборе учителя не жалею. К тому же, в некоторых вопросах она достаточно податлива. А пока у меня есть место для маневра, жаловаться не на что.
— Пора поесть и садиться за учебники, — заплетая волосы в косу, сообщила Салэм.
Сказано было прежним тоном, от любовного угара ничего не осталось. И я положил еще один кусочек мозаики в картину искоренительницы. Там, на дороге, я обвинил ее в непрофессионализме, и теперь она отыгралась — сделав все, чтобы я добился пусть и не большого, но все ж таки успеха в учебе. Можно счесть это оправданием, заглаживанием вины, но я видел именно то, что хотела показать Салэм — работу, за которую она и взялась, заключив со мной контракт.
— Иду, — вздохнув, я рывком поднялся с кровати и принялся собираться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *
— Магические каналы, — объясняла мне Салэм, проводя кончиком ногтя по моей спине, — определяют объем магии, который ты способен пропустить через себя в один момент. Поэтому ты должен постоянно их тренировать, тем самым расширяя и свои возможности.
Я лежал на животе и прислушивался к себе. Для этого упражнения спать вместе уже не требовалось. А вот раздеться и чувствовать ток силы, проходящий под пальцами учительницы — было необходимо.
— У всех есть потенциал, — продолжала лекцию Салэм. — Это — предел, за который ты никогда не шагнешь. Но чтобы раскрыть потенциал, тебе нужно приучать свое тело к постоянному контролю каналов. Понимаешь, о чем я?
Я кивнул.
Как и с источником, тут было все так же завернуто на ощущения. Сейчас, лежа на кровати, я чувствовал слабый холодок, который, как по проводам, пробегал по моим нервам. И там, где это происходило, поднималась и волна тепла, она расширялась, постепенно заполняя все тело.
— У каждого мага эти каналы — уникальны. Я слышала, один род вообще обходится без тела, у них все последователи концентрируют силу только в голове, пренебрегая остальным.
— Помогает? — спросил я, с интересом прислушиваясь к новому прикосновению чужого дара.
— Как сказать, — не слишком уверенно ответила та. — Их дар ментальный, так что, возможно, так просто проще.
Это меня заинтересовало. Уж не чтение ли мыслей под этим подразумевается? А то мне с такими ребятами встречаться точно не с руки. И не в том дело, что я из другого мира и к настоящему Киррэлу отношусь постольку-поскольку. Нет, все куда сложнее — почерпнув мои знания, кто-то другой может навариться на них, оставив меня с носом. У рода аристократов ведь куда больше возможностей, чтобы развернуться, чем у маленького ученика ордена.
— И в чем он проявляется, этот ментальный дар? — спросил я.
— Передвижение предметов, — отозвалась Салэм, прервав контакт пальца и моей поясницы. — И, поверь, это очень сильные маги — я однажды видела, как такой дар работает.
Тепло по-прежнему струилось по телу, не желая успокаиваться. И я пытался отследить те «провода», по которым оно распространяется.
— И как?
— Отряд всадников в полных латах подняло над землей и бросило, — тут же пояснила учительница. — Их просто размазало. Металл, мясо, кости, плоть — как тонкий слой теста.
Что ж, достаточно интересно. И чертовски опасно, тут искоренительница права.
— И большой был отряд?
— Полсотни, — ответила та. — Тогда шла пограничная стычка двух родов. Ну вот и пригласила одна сторона молодого наследника. А его отец как раз хотел натаскать мальчишку в применении родового дара.
— Мальчишку?
— Ему было десять лет.
Неплохо. Тут действительно задумаешься — нужна ли тебе вообще армия, когда сопляк может убить силой мысли такую толпу обученного и хорошо снаряженного народа.
— Ну как, чувствуешь каналы? — спросила Салэм, ощутимо отстраняясь.
— В начале ощущал, а сейчас — просто тепло по всему телу, — отчитался я.
— Ну вот и отлично, значит, постепенно научишься и сам так делать. Мы в Гажч приехали ненадолго, но, думаю, на неделю можем задержаться.
Я перевернулся на бок.
— Ты же не сюда собиралась, когда из Смолбурга выезжали?
Искоренительница покачала головой и, взяв лежащий рядом учебник, вручила его мне. Я взглянул на обложку и с удивлением прочел название, выдавленное алым на твердом кожаном переплете.
— А не рано ли?
Салэм усмехнулась.
— Практика тебе пока что недоступна, — сказала она. — Но теорию ты знать обязан. Тебе же еще доказывать, что ты способен быть адептом. А это значит, что и знания твои должны быть на уровне. Кроме того, знать, какая магия есть и как она работает в общих чертах — ты должен. Пригодится, уж поверь моему опыту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я не стал спорить, тем более и сам хотел попросить уже хотя бы одним глазком взглянуть на учебники по демонологии. А этот как раз и был одним из них.