Мы с кэпом просмотрели записи с корабельных камер и датчиков. Создавалось впечатление, что ничего за время пути не происходило, полёт был спокойным и мирным.
Слишком мирным. Ни записи о том, что были обнаружены останки другого корабля, ни о том, что от нас на обломки отходила капсула. Кэп даже с разрешения следственной группы послал запрос на станцию. Там нас узнали, подтвердили, что действительно оставляли у них чёрный ящик.
Через пару часов удивлённый начальник станции сообщил, что все данные о нашем визите, как и чёрный ящик, пропали. Правда, остались чеки из местных лавок, которые подтверждали, что мы не сошли массово с ума.
Следственная группа злилась и обвиняла меня в том, что я чиню им препятствия, не подпуская к семье. Корабль продолжал торчать на окраине звёздной системы, ожидая приговора, а среди экипажа пошли нехорошие разговоры. Сперва кто-то пустил слух, что Ли-Синия убила Кирана из-за того, что тот к ней приставал, и теперь нас держат в карантинной зоне.
Капитану пришлось сделать объявление, что Киран действительно был ранен, когда спасал корабль во время нападения пиратов. И что он идёт на поправку, но на корабле нет нужного оборудования, поэтому второй заместитель пока побудет в лечебной коме в медкапсуле. Всем желающим разрешили навестить пострадавшего, и вечером врач жаловался капитану на количество паломников.
Потом слухи поменялись, стали шептаться, что хвостатая парочка обманом проникла на корабль, выдавая себя за других, и потом они якобы передавали детали маршрута пиратам. Не высадить ли их в капсуле в открытый космос, на радость следователям, и пусть нас уже отпустят?
Я скрипел зубами, пытался выяснить, откуда Ти-Лания взяла передатчик и кто на самом деле слил пиратам наши координаты. Ведь девочка просто тыкала во все кнопки подряд и не могла отправить осмысленные данные, а сигнал сам по себе не даёт возможности найти отправителя, иначе все пиратские суда уже давно бы отловили.
Ли-Синия
Мне разрешили вставать. По-прежнему все присутствующие на корабле должны были оставаться в каютах, но мне было не на что жаловаться.
Комната Маруса была больше той каморки, где мы с Ти-Ланией ютились раньше. Мы с дочкой играли, смотрели видео про Венеру, совершали виртуальные туры по домам и квартирам на продажу.
Даже несколько раз побеседовали с консультантами. Неизменно вежливые, до приторности услужливые мужчины пытались понять, что нам с дочкой требуется, но как можно ответить на их вопросы, если мы сами не знали, чего хотим?
А потом раздался звонок по межгалактической связи. Я испугалась, что это снова мама, и не хотела ругаться с ней при Ти-Лании. Но должна же я знать, что она готова сделать, чтобы мы вернулись?
Я ушла в санитарную комнату, заперла зверь и только после этого ответила на вызов.
С экрана на меня смотрела молоденькая девушка, по виду едва ли старше меня. Никаких пушистых ушек, как у нас с Ти-Ланией, только сочного оранжевого цвета кожа, гладко зачёсанные зелёные волосы и озорная улыбка.
– Я Инала, из системы Оранжевой Бури, – представилась девушка. Она смешно наклонила голову на бок, и над бровью сверкнули два кристалла. – И я уже пять лет живу на Венере, у меня два мужа. Ты Ли-Синия? Мне сказали, что ты новенькая, и нуждаешься в кураторе. Верно?
Я немного опешила, а потом поняла, что пауза затягивается, и неловко пробормотала:
– Не очень понимаю, о чём ты.
– О! Прости. Я всё расскажу. Только ответь, ты действительно признала своим мужем венерианца?
– Ну да, – я немного расслабилась, вспомнив слова Маруса про «инструктора по жизни на Венере». – Сейчас мы немного зависли в космосе, а вообще мы с дочкой никак не можем выбрать квартиру, а муж отказывается помогать, – пожаловалась я наболевшим.
– Это они могут, венерианцы то раздувают проблему из мелочей и сами бросаются её решать, то перекладывают всю ответственность на хрупкие женские плечи в действительно важных вопросах, – рассмеялась Инала. – Но вообще венерианцы очень милые и за своих дам готовы вывернуть космос наизнанку.
С этим я не могла не согласиться. Инала рассказала, что среди «инопланетных жён» есть традиция, как сами обустроятся и обживутся, помогать новеньким.
– У меня самой был куратор, милая женщина из системы Жёлтой Бури. Мы с ней до сих пор неплохо общаемся. Вообще, эмигрантки обычно ходят в «Сиреневый клуб», тут можно пообщаться и решить какие-то дела. Кстати, как прилетишь, первым делом зайди в любой медцентр, поставь себе чип, – Инала показала на кристаллы над бровью. – Но давай по порядку. Что там с квартирой?
Через какое-то время в дверь постучалась Ти-Лания, я вышла в каюту, показала дочку Инале, и обе остались в восторге от знакомства.
Мы рассматривали уже втроём квартиры, обсудили мебель и этажи.
– Весь жилой сектор Венеры поделен на районы, – просветила меня Инала. – Мне нравятся жёлтый и зелёный, но тут дело вкуса. А вот в оранжевый советую не соваться, его оккупировали местные дамочки, которые очень не жалуют приезжих. Да и планировка квартир там под их вкусы сделана.
– Хочу в парк! Гулять с деревьями! – известила Ти-Лания, с любопытством заглядывая в вирт-окно.
– Тогда однозначно вам в голубой район, – подмигнула малышке Инала и вывела на экран список квартир в этом секторе. – Не думаю, что вам понадобится квартира на десяток мужей, у приезжих обычно больше трёх не бывает. Можете смело смотреть варианты с пометкой «до семи мужей», по цене они почти не отличаются от самых маленьких, «на пятерых», зато можно обустроить большую детскую. Я сделала у себя целый бассейн, сыновьям нравится.
Я только подхихикивала на местную манеру измерять площадь квартиры в мужьях. Это их как, вдоль или поперёк укладывают? В странном для меня делении жилых районов, не на ветки, кланы и пещеры, а на какие-то цвета, я и не пыталась разобраться.
А идея про большую детскую мне понравилась, если останется место и Марус не будет возражать, может, даже уголок с цветами сделаю. Давно мечтала о собственном крошечном садике!
– О, мои мальчики с прогулки пришли! И второй муж уже зовёт к ужину. Я побежала, до связи! – жизнерадостно известила Инала и отключилась.
А на следующий день, проснувшись, я не нашла Ти-Ланию в каюте. Ни в шкафу, ни под кроватью, ни в санитарной комнате. И даже решётка вентиляции оказалась на месте!
Когда я наконец-то догадалась посмотреть отчёт на панели у входа, то обнаружила, что полчаса назад Ти-Лания спокойно ушла через дверь. Уф! И только тогда я вспомнила, что вообще-то у меня теперь есть Марус, а у него – доступ к внутренним системам корабля. Наверняка есть способ выяснить, где сейчас дочка, не бегая сломя голову по кораблю.
Я набрала вызов прямо с панели на двери – и сброс. Ладно. Сделала вызов с браслета, уже шагая по коридору, и снова отбой. Ш-ш-ш! Вот и хвалёное мужское постоянство! Когда нужно, не достучаться, когда не нужно – «буду всегда рядом»!
Раздражённая, я проверяла коридор за коридором. В малой кают-кампании Ти-Лании не оказалось. И, как назло, по громкой связи капитан напомнил, что все должны находиться либо в месте службы, либо в личной комнате, иначе ждёт выговор, а при повторном нарушении вплоть до увольнения.
В столовой сказали, что Ти-Лания забегала недавно, попросила булочку, и умчалась дальше, пообещав, что пойдёт к маме. Мне даже посоветовали вернуться в каюту, вдруг девочка уже там. А вот и не там, во-первых, я знаю свою дочь, а во-вторых, я перед выходом настроила сигнал с двери на браслет, как когда-то научил Марус. Так что точно знаю, что в комнату никто не заходил.
Наверное, я обыскала весь корабль. Заглянула и в секцию с капсулами для перемещений в космосе, и в медотсек, и в зелёную зону. В кабинете врача в капсуле лежал Киран, непривычно молчаливый и бледный, а сам доктор спал, откинувшись в кресле. Перед ни продолжали мелькать графики и колонки цифр.