Следующие десять минут с доброжелательным любопытством разглядывал одарённых, замерших статуями на своём посту. Они мне взаимностью не отвечали, смотрели в ответ совершенно безэмоционально.
Наконец, створки отворились, и в мою сторону бодро зашагал совсем молодой парень в дорогом клетчатом костюме-двойке. Но в его общем внешнем виде явно читался подростковый бунт. А проявлялось это в отсутствие галстука, паре расстёгнутых верхних пуговиц на сорочке и нескольких небрежно выбивающихся из причёски блондинистых прядях. Наследник что ли?
Я поднялся на ноги. Он подошёл и, серьёзно кивнув, представился:
— Томас Вильерс, — затем расслабился, и, непринуждённо протянув мне руку, продолжил. — Но ты можешь звать меня просто Том, отец говорил о тебе, это же ты отомстил китайским ублюдкам за Джефа?
Ага, значит точно наследник. А охранница, проследовавшая за ним тенью, очень неодобрительно скривилась на проявление такой фамильярности с его стороны, наконец, сбросив маску отстранённости.
Я крепко пожал ему руку и ответил:
— Думаю, мне в таком случае представляться нет надобности, если кто я такой Вам уже известно. Приятно познакомится, Томас.
— Отец сейчас в городе, на одном из наших предприятий, но я уже сообщил ему о тебе. Он сказал, что будет дома в течение часа. А мы как раз собирались обедать, не хочешь составить нам компанию?
— Почту за честь принять приглашение от наследника древнего рода, — кивнул я.
— Пффф, — фыркнул Томас, — Надеюсь этот статус со мной не на долго. Знаешь ли, мне не повезло с силой при рождении, едва ли я вознесусь, да даже до уровня Мэгги и Льюиса вряд ли доберусь, — указал он глазами на телохранителей. — Меня скорей всего отдадут в матрилинейный брак, если младший братишка не подкачает, а у него есть все шансы.
— Молодой господин! — не выдержав, возмутилась женщина.
— Да брось, Мэг. Как будто кто-то делал из этого тайну за семью печатями. Тем более, не думаю, что нашему гостю, после того как он нам помог, не с того ни с сего взбредёт в голову нам как-то вредить. А ты, Ксандер, завязывал бы с этой вычурностью. Я, конечно, ценю манеры и этикет, но только там, где они уместны. Можешь обращаться ко мне на «ты».
— Нет проблем, Том. Тогда, позволь узнать, тебя не смущает, что придётся покинуть род и уйти в другую семью?
— А что в этом такого? Я так воспитан. Да и, если честно, не лежит у меня душа к лидерству, предпочитаю, скорее, роль поддержки. Люблю решать задачи, а не ставить их, понимаешь? И я ведь не бросаю свою семью, а даже наоборот, помогаю ей, принося новый союз и увеличивая влияние. Так чего ты удивляешься? Я слышал, что в Оси ещё хуже с этим: там все помешаны на евгенике, и матрилинейные браки совсем не редкость? — пожал плечами аристократ.
— О, я не удивляюсь. Просто, примерил на себя подобную ситуацию, и стало интересно твоё к ней отношение, — ответил я.
А мальчишка-то не так прост, оказывается. Вот сейчас в его манере речи, позе и поведении прослеживались небольшие изменения, но этого было достаточно, чтобы я заметил. Первая в разговоре искренняя реплика, скорей всего. Кажется, я наткнулся на собрата-манипулятора? Что, тоже собираешь обо мне информацию, скрываясь под маской доброжелательного и слегка наивного парня? Не переживай, дружище, я тоже за тобой слежу с самого начала.
А на счёт благородных в Оси — это, кстати, правда. Главное отличие аристократов этих двух стран — в принципах формирования иерархии. В Оси, среди благородных, всё решает право сильного и евгеника. Там, если твоя семья больше не способна производить вознёсшихся, а это те, кто могут преобразовывать силу в элементы стихий вне своего тела, то тебя статуса лишают. И никакая древность рода тебе не поможет, плевать все на неё хотели.
Их сообщество смогло обособиться от государственной системы за счёт своей крови, и чтобы оставаться с этой махиной на равных — им постоянно требуется пополнять свой генофонд. Они принимают тебя в свои ряды потому, что возможно через два-три поколения, за счёт генов твоих потомков, их клан сможет выжить. Именно поэтому каждый вознёсшийся становится одним из них, его не принято сжирать ещё в начале пути.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я сразу поясню, не принято — не значит нельзя, но, обычно, так не поступают. Хотя конкуренция между кланами идёт постоянно, особенно среди молодняка, который ещё не вышел в плато своих способностей. Это связанно с методами развития дара, для этого и существуют специальные академии, в одну из которых мне через год придётся поступить, но об этом позже.
Что касается Британии, я думаю, вы и сами понимаете. В целом: аристократы слабее, меньше территория, меньше конкуренции, с государственным аппаратом тёрок нет, они сами его возглавляют, процветает кумовство, коррупция, интриги, но на местный манер.
Угрозы со стороны Оси нет. Там и своих просторов хватает, да и их не используют, люди съезжаются в огромные мегаполисы, свободного места ещё предостаточно, менталитет там другой. Обоим странам выгодно сотрудничать, пополняя бюджет с таможенных сборов. Ещё примите во внимание отсутствие богатых недр с полезными ископаемыми. И завершает список то, что это вообще другой материк.
Ну не нужна Оси колония, по другим принципам она функционирует. Это вам не рудимент, на подобии империи, а совершенно новое и уникально организованное общество. И, признаться, всего за один месяц, проведённый там, оно успело мне чертовски понравиться.
А вот Англия — это местечковый уголок старины, который полностью устраивает собственное население и своих слабеньких одарённых. Там сила крови для дворянского рода — это лишь один из факторов, при этом не самый важный.
А мы с Томасом и его охраной тем временем шли по коридорам помпезно и богато обставленного особняка. Всё вокруг просто кричало о том, что живущие здесь люди купаются в роскоши. Никогда не понимал такого снобистского кича.
Пока я мыл руки в гигантской ванной комнате для гостей, наследник развлекал меня непринуждённым разговором, небрежно опершись о стену рукой. Наконец, мы добрались до обеденного зала и уселись за длинный стол. Телохранители тоже заняли свои места. Наверное, в семье Вильерс было принято обедать вместе с самыми приближёнными слугами.
Затем, когда я вошёл в обеденный зал, был представлен двум последним членам главной семьи рода. Это была статная, облачённая в траур женщина и совсем ещё маленький мальчик. Их объединяла общая серьёзность и холодность. На меня они особого внимания не обращали, лишь поздоровались и кивнули в знак уважения.
Душой компании, очевидно, был Томас. Он поддерживал светскую беседу, поочерёдно обращаясь ко всем присутствующим за столом. После обеда он предложил мне подождать отца в гостиной, где, устроившись на удобных диванчиках, мы продолжили общаться.
— Ты уж не обижайся на маму и брата, они такие нелюдимые, потому что тяжело переносят смерть Джефа, — пояснил наследник.
— А ты как справляешься? — из вежливости поинтересовался я.
— Ну, на самом деле, грустно это всё и обидно. Ведь я потерял старшего брата исключительно из-за его глупости. О мёртвых плохо говорить не принято, но я думаю, что он бы на меня не стал злиться за это. Джеф ведь не был одарённым и страшно переживал по этому поводу, оттуда и все его выходки, последняя сам знаешь, чем закончилась, — грустно вздохнул он, вновь ненароком сбросив маску.
— Считаешь, он таким поведением компенсировал свои комплексы? — понимающе покивал я.
— Ну конечно. Но я не даю себе раскисать, он точно бы не хотел, чтобы его семья долго страдала из-за его смерти. Что произошло — то произошло, нужно двигаться дальше.
Потом он попробовал выведать цель моего визита и то, почему я не пожелал расстаться со своим дипломатом и не отдал его прислуге, а пристроил на входе в обеденный зал, у себя на виду. Но я повторяться не хотел и попросил его отложить все вопросы по делу до прихода главы рода.
Ричард действительно прибыл спустя чуть более часа и предложил пройти к нему в кабинет. Томас, как я и предполагал, отправился с нами и будет присутствовать на переговорах.