Читать интересную книгу Продавец интимных тайн - Марина Серова

Я отогнала от себя сон и решила включить телевизор. Надо новости посмотреть. Не может такого быть, чтобы об утреннем выстреле в окно квартиры Олега нигде не было ни слова. Заодно и узнаю, как дела у Соколова-старшего.

Как раз закончился какой-то фильм. Я с нетерпением ждала местных новостей. И дождалась. По телевизору сообщили, что сегодня был убит Соколов Андрей Павлович. Стреляли в окно квартиры его сына. Соколов умер по дороге в больницу. А сына найти не могут. Была выдвинута версия, что отец чувствовал опасность, приехал предупредить сына, и тот вовремя успел исчезнуть. Самому бизнесмену не повезло.

У меня челюсть упала на коленки от таких новостей. Значит, все-таки Андрей Павлович умер…

Я никак не могла поверить в это. На всякий случай оглянулась — Олега рядом не было. Я убавила громкость телевизора, но выключать совсем не стала. Решила еще раз дождаться новостей. Может, я упустила что. Да нет, впрочем. Упустить я ничего не могла.

Значит, убит. Я, конечно, не охраняла его, но все-таки… И как мне теперь сказать о страшном известии Олегу? Судя по тому, как он вел себя с самого начала, он очень переживал за своего отца. Ну как теперь сообщить парню, что Андрей Павлович не выжил, что ранение было смертельным?

Со смертью я сталкиваюсь не в первый раз. Но говорить сыну о смерти отца… Тем более что у Олега больше никого на свете нет… Конечно, он не маленький мальчик, но тем не менее.

Я закурила сигарету. Что же делать? Говорить или пока подождать? Как будет лучше? Теперь история с преследованием Соколовых может прекратиться. Хотя… Есть и возможность того, что, избавившись от отца, примутся за Олега. Но что он такого мог сделать? Из-за чего весь сыр-бор?

Честно говоря, я никогда не понимала людей, готовых убить должника, если он не отдает деньги. Куда разумнее, на мой взгляд, оставить его в живых. А вдруг он со временем вернет долг?

Я почувствовала, что моя голова сейчас закипит. Сидеть на месте не было сил. Накинув куртку, я вышла во двор, захватив с собой сигареты и связку ключей, которую дал мне Соколов-старший.

Подойдя ко второй калитке и снова зачерпнув снега в сапоги, я стала подбирать ключ. Но ни один не подошел. Значит, через калитку мы пройти, в случае чего, не сможем. Ну, ничего. Я постояла, покурила, подышала морозным, необычайно чистым воздухом и пошла обратно в дом.

На сей раз я нашла прачечную и там разыскала запасную дверь. Она открылась довольно легко, и я очутилась на опушке леса.

Конечно, сейчас в снегу тропинки никакой не было видно, но, судя по тому, как росли деревья, — она здесь имеется, хотя нам от нее никакого проку. Если придется смываться, то это не выход — оказаться в заснеженном лесу или на берегу Волги, ведь лодкой сейчас, зимой, не воспользуешься.

И тут я подумала, а почему нам надо будет смываться и что может произойти? Почему бы заранее не уйти с этой дачи? Я себе объяснить не могла, что меня настораживало, но на душе как-то неспокойно было.

Впрочем, Соколов-старший не мог пожелать нам плохого. А он, кажется, полностью доверял хозяину дачи, раз отправил нас сюда. Стоп. А что Олег говорил про хозяина?

Я никак не могла вспомнить, что меня насторожило в его словах. И, может быть, даже не в словах Олега, а в чем-то другом… Но в чем? Надо припомнить ситуацию.

Да. Это было при Кате. Олег сказал, что мы с ним едем на дачу, на которой они с ребятами были. Их приглашал сын хозяина, Никита. Так. И что дальше? Вот тут провал какой-то. Но очень опасный провал…

Да! Точно! Именно после этих слов Катя задумалась как-то странно и ничего больше Олегу не сказала. Или нет: cначала она говорила, что никогда не предаст, а потом… В общем, в любом случае эта информация заставила девушку задуматься. Почему? Неплохо бы узнать. Может, позвонить ей?

Я вернулась снова в дом, закрыв за собой дверь, сняла сапоги и положила их поближе к печке — просушиться. Потом сделала себе кофе и взялась за сотовый. И тут увидела, что у него села батарейка.

Хорошо, что в доме есть электричество. И у меня всегда все необходимое с собой, в том числе и зарядное устройство. Я нашла ближайшую розетку и воткнула сотовый заряжаться, ругая себя всеми словами за то, что не сделала этого раньше.

Олег может проспать до вечера, так что пока надо хорошо подумать. А потом, скорее всего, придется действовать.

Так, а куда еще мы можем поехать? Нет, без телефона я просто как без рук! Ни позвонить, ни договориться. Ничего невозможно сделать. И как только Олег может говорить, что без телефонов хорошо? Это когда тебе нужно от кого скрываться — хорошо. В остальных случаях сотовый — помощник, какого еще поискать надо.

Горячий кофе помог, привел мою голову в состояние боевой готовности.

Часто я за собой замечала: начинаю о чем-то подозревать, о чем-то догадываться, и становится интересно. Такой азарт появляется! Может, мне надо было частным детективом заделаться, а не телохранителем? А что, вдруг талант пропадает?

Как бы там ни было, но теперь я должна спасти Олега. Денег мне не видать, я так полагаю, но это сути дела не меняет. Парню помочь надо. Один он не выкарабкается, погибнет.

И у Соколова-старшего больше ничего не спросишь. Кого он имел в виду, когда говорил о хакере? А вот с Катей поговорить просто жизненно необходимо. Она, похоже, знает гораздо больше, чем это может показаться на первый взгляд. Более того, она точно — абсолютно точно! — знает больше, чем Олег. Вот так мне кажется. И она что-то недоговаривает.

А могло ли получиться так, что она действовала не одна? То есть не одна переводила деньги? Да, конечно, с ней был Олег. Но я сейчас не о нем.

Вдруг Катерина кому-нибудь рассказала об их операции? И даже если сама она не могла взять чужие деньги, как уверяет меня Соколов-младший, то вполне могла кому-то проболтаться, пусть даже нечаянно. И тот, другой, воспользовался ее информацией.

Возможно, Катерина потом пожалела о своей оговорке. Поняла, что сморозила глупость, непростительную причем. Но поделать уже ничего не могла. И рассказывать Олегу не захотела. Кому же хочется выставлять себя в неприглядном свете? Тем более что у них с Олегом, кажется, любовь.

Но, может быть, все произошло и по-другому. Она, скажем, не поняла того, что сморозила глупость. А что? Такое тоже часто случается. И только теперь Катя догадывается. Начинает догадываться. Да, я должна выудить из нее все, пока не поздно. Если, конечно, я правильно мыслю. В любом случае эту версию надо проверить.

Где мне назначить встречу с Катей? Попросить ее приехать сюда? Она не сможет, у нее ведь нет машины. Самой поехать к ней? А как быть с Олегом? Взять его с собой? Нет. Олег абсолютно точно не должен присутствовать при нашем разговоре. При нем она ничего не расскажет. Надо общаться без него. Может, прямо сейчас, пока он спит?

Я даже вскочила от охватившего меня возбуждения. Вариант был неплохим, но только с одной стороны. С другой — он не выдерживал никакой критики. Так что я снова плюхнулась на диван и закурила.

В любом случае Катерине надо сначала позвонить, потому что встречаться у нее дома тоже опасно. А про смерть Соколова-старшего она наверняка уже знает. Может, хоть это подтолкнет ее на более откровенный разговор?

Интересно, а можно ли Катерине полностью доверять? Олег, конечно, скажет, что да. И вообще, если тот человек, который, как я предположила, мог перевести деньги, существует, то только Катя может помочь нам прижать его.

Я пока не знала точно, как буду говорить с ней. Выстраивать заранее беседу бесполезно. Катерины, например, может не быть дома. Да и неизвестно, как разговор сложится. Надо сначала голос девушки услышать, даже он, интонация его многое скажут. Лишь бы она дома была…

Кроме того, я могу попробовать выйти на контакт с Яном, телохранителем Соколова-старшего. Кстати, ведь будут похороны, надо на них обязательно пойти. Боже! А ведь придется Олегу все рассказать. Но сначала с Яном связаться. Непосредственного хозяина у него теперь нет, и зарплату он больше получать не будет, однако если он не сволочь, то обязательно нам поможет.

Как же все-таки жизнь человеческая хрупка! А с другой стороны, человек иногда так борется за свою жизнь, что просто диву даешься, из каких невероятных ситуаций выкарабкивается. Видно, чему суждено быть, того не изменишь.

Я и не заметила, как пролетело время. Казалось, что прошло всего ничего с тех пор, как мы с Олегом приехали на дачу, а на улице стало уже темнеть. Конечно, зимой рано темнеет, и все-таки.

Я вдруг поняла, что пора включить свет, а то как-то мрачновато стало в доме. Да и слишком жарко. Олег встанет, надо будет сказать ему, чтобы выключил печку.

Вдруг я почувствовала сильное опустошение. Как будто выложила все силы, а теперь очень устала. Да, умственный труд напрягает не меньше физического. А бывает, что и больше.

Я уже хотела было встать, чтобы поискать выключатель, как по телевизору снова начались новости. Вдруг дополнительно что-то сообщат? Я замерла. Но девушка-диктор сообщила слово в слово то же самое. И таким будничным тоном, что мне захотелось запустить в нее чем-нибудь тяжеленьким. Я даже замахнулась пепельницей, но, конечно, не кинула. Зато услышала грохот.