Тётка усмехнулась.
- Удивительно, как меняет человека беспамятство. Сейчас ты напоминаешь меня в молодости: такая же строптивая и бесстрашная… А знаешь, чем это чревато?
- Догадываюсь. Люди не любят тех, кто не такой, как они.
- И это тоже… А знаешь почему не любят? – Офелия продолжала меня экзаменовать.
- Потому что завидуют. Они бы тоже так хотели, но бояться нарушить общепринятые правила, и от этого злятся и пытаются за свою трусость наказать того, кто оказался смелее.
- Умная девочка, — похвалила графиня-бунтарка, – умеешь видеть корень проблемы.
Какое-то время шли молча.
А потом тётушке удалось меня удивить.
- Моего мужа звали Гинзар Имран, — вдруг разоткровенничалась она. – И он был сыном кузнеца…
Вот это мезальянс! Это даже не скандал года, а событие целого столетия!
Постаралась сохранить невозмутимый вид. Увидев мою реакцию, а точнее её отсутствие, Офелия вновь усмехнулась.
- Мы познакомились случайно, — продолжала грозная графиня, в которой я теперь видела смелую до безрассудства женщину, наплевавшую на всё и всех ради любви, и чувствовала уважение. – Я поехала с отцом инспектировать дальние селения – он был недоверчивым человеком и раз в год лично объезжал владения и разговаривал с простыми людьми. Вот тогда-то я и увидела ЕГО. Он помогал отцу в кузне. Высокий, плечистый, красивы-ы-ый… У меня аж дух захватило….
Я не видела её глаз, но лицо заметно разгладилось и посветлело. И в целом графиня словно помолодела.
- Как сейчас помню: по рельефному разгорячённому телу стекали капельки пота, а я завороженно провожала их взглядом… - тётушка замолчала, погрузившись в воспоминания.
Терпеливо ждала. Я очень хорошо её понимала: у самой постоянно перед глазами стоят картинки Тимрана с голым торсом… и не только торсом.
- Это была любовь с первого взгляда. Взаимная… Мне тогда было семнадцать, и отец уже присмотрел того, кто мог мне составить блестящую партию, и со дня на день должно было состояться обручение. Но накануне я сбежала… Когда появилась на пороге их дома, Гинзар сразу всё понял и сказал родителям, что любит меня и хочет жениться…
Она снова замолчала, а меня уже накрыло любопытство.
- И как к этому отнеслись его родители?
- Мать всё время плакала, а отец увёл его в соседнюю комнату, и долго пытался отговорить. И я, и Гин понимали, чем это грозило его семье, и поэтому решили уйти на земли герцога Дэварана – двоюродного брата короля. Он давно и долго конфликтовал с моим отцом и, чтобы насолить ему, согласился нас приютить и поженить. Но с одним условием: муж должен был взять мою фамилию. Тогда я не осознавала, насколько изощрённой местью это было, только потом поняла, что опозорила свой род не на год или два, а на всё время существования нашей с Гинзаром семьи. Но случилось это слишком поздно… Гин долго не соглашался, но мне удалось его уговорить. Так мы стали четой Одгужских. Герцог уладил все формальности с королём и даже выбил для нас небольшое имение – в котором я живу по сей день… Это цена моего предательства, — она показала рукой на то, что нас окружало, и иронично усмехнулась. – Здорово я продешевила….
Графиня снова замолчала, на этот раз надолго. И я уже решила, что откровения окончены и хотела предложить вернуться в дом – устала с дороги, но тут Офелия заговорила снова:
- Этот позор подкосил отца. Он слёг с сердечным приступом, и так не оправился. Андару тогда было всего пятнадцать, и ему пришлось рано повзрослеть. Поэтому я не обиделась на то, что он не стал со мной общаться даже после смерти отца. Мы не виделись долгих двадцать лет. И лишь когда погиб Гинзар, и я осталась с маленьким Дрианом на руках, он впервые приехал. Вызвался помочь и сделать моего сына своим наследником… Я отказалась.
- Но почему?
- Потому что для этого мне нужно было отречься от собственного ребёнка в пользу брата. У него тогда ещё не было детей, и он решил забрать себе моего.
Я шокировано молчала.
- А я ведь не сразу отказалась от его предложения, — вдруг покаялась тётка. – Раздумывала. Не за себя волновалась, за сына. Муж ведь так и остался простолюдином. Потому и сын не получил титул, — ведь он переходит только от отца, а у Гинзара не было ничего, кроме известной фамилии. Даже это имение оформлено на меня, без права передачи по наследству. Вот я и подумала, что, возможно, Дриану будет лучше, если его Андар усыновит. Но у меня не хватило духу. Ему было только пять лет и он, конечно же, не понимал всей ситуации и отказался уехать с Андаром. Сильно плакал... Мне нужно было настоять…
- Вы всё правильно сделали. Я бы тоже не отдала своего ребёнка. Даже близкому родственнику, — как смогла, поддержала родственницу.
- А вот Дриан так не считает, — женщина устало присела на скамью, и я увидела перед собой убитую горем мать. – Он вырос, обвинил меня в том, что я сломала ему жизнь, и уехал… Я уже пять лет не знаю где он, как, и жив ли вообще.
Присела рядом.
- Вы не пытались его искать? У него ведь наша фамилия, с такой особо не спрячешься.
- Он её сменил. Так что, ко всему прочему, я теперь не знаю даже как зовут моего ребёнка.
Вот это ситуация. Мне стало жалко эту сильную женщину, которая в одиночку тащит на себе такой груз. Даже представлять не хочу каково это: потерять не только любимого мужа, но и сына.
Мне очень хотелось узнать, как погиб Гинзар, но боялась сделать ей ещё больнее, и просто сидела рядом, и молчала.
Удивительно проницательная женщина заговорила на эту тему сама.
- Мой муж погиб при рубке леса – придавило деревом… Задаёшься вопросом, почему он лично занимался заготовкой древесины? Всё просто: он был мужчиной до корней волос и не хотел жить на мои деньги, поэтому брался за любую работу. Простым работником, конечно, не был, — уважал моё самолюбие, но добивался всего сам. Потому и в кузнецы не пошёл, так как там не было возможности стать кем-то выше. Но и лесоруб из него получился толковый, — быстро прошёл путь от самого низа до главного смотрителя.
- А имением кто занимался?
- Я. Меня ведь этому учили с детства. Гин, конечно, помогал, но всё больше пропадал на делянке. Ему нравилось работать на природе, с людьми… Там и умер.
Я осторожно взяла Офелию за руку, и, не встретив сопротивления, слегка сжала.
- Вы не жалели, что убежали из дома?
- Не жалела. В нашей жизни всякое бывало, но мой Гин ни разу на меня даже голоса не повысил. Я с ним была по-настоящему счастлива. Но жалела о другом: не нужно было обращаться за помощью к врагу отца. Я ведь фактически предала его. А он даже после этого меня не лишил титула. Хотя мог. К тому же, так был бы смыт позор с нашего рода.... Получается, что папа даже после всего, что я сделала, не перестал меня любить…. Запомни, Лея, близким нужно доверять и всегда давать шанс. Даже когда ты уверена, что они тебя не поддержат…
На этот раз надолго задумалась я.
- Может теперь расскажешь, что у тебя с Тимраном? – вернула меня в реальность тётка.
Она уже сменила позу, сев ко мне в пол оборота, и пристально всматривалась в лицо. И я поняла – отказ не принимается.
Глава 24. Опасные откровения
Простите, тётушка, но если ваш рассказ вызывает лишь тяжёлые воспоминания, то моя правда может стоить мне жизни. Поэтому я по-прежнему не расположена к откровениям. Однако совсем промолчать тоже не могу, так как это будет некрасиво. Пожалуй, слегка приоткрою завесу тайны:
- Мне кажется, я его люблю.
Офелия нисколько не удивилась признанию, даже напротив – удовлетворённо кивнула.
- А он?
- Не знаю. Хочется верить, что я ему тоже хоть немного нравлюсь…, он смотрит на меня не так как на других девушек.
- И как он на тебя смотрит?
Решила до конца отыгрывать роль несведущей в любовных делах глупышки:
- Пристально. Часто задерживается взглядом на губах, — изображать смущение не пришлось – как только вспомнила наши ночные встречи, покраснела как помидор.