И в последнем ее романе нет ничего удивительного. В Париже, куда она с мужем Василием Катаняном была приглашена на выставку В. В. Маяковского, в нее влюбился молодой литератор Франсуа-Мари Банье. Лиля Юрьевна настолько пленила его во время своего интервью, что 29-летний юноша «с лицом ангела и сердцем поэта» не отходил от нее ни на шаг, заваливал подарками, цветами, устраивал праздники в ее честь, а после отъезда засыпал письмами, полными нешуточного преклонения. Он прилетал с друзьями к ней в Москву, устроил шумное празднование ее юбилея в парижском ресторане «Максим». Лиле Юрьевне даже стало совестно принимать груды дорогостоящих подарков. Ах, эта «золотая молодежь»… Правда, прочитав несколько романов Банье, она очень разочаровалась, но их дружба не прекратилась.
Брик не верила в старость, и та долго обходила ее стороной. Но годы брали свое. Неудачное падение, перелом шейки бедра. В 87 лет это приговор. Когда-то она записала: «Когда застрелился Володя — умер Володя, когда погиб Примаков — умер Примаков, когда умер Ося — умерла я». Нет, она не ушла вслед за любимыми и прожила еще 30 лет, но давний сон 1930 года, в котором Маяковский вкладывает в ее руку крошечный пистолетик и говорит: «Все равно ты это сделаешь», — оказался вещим. Самостоятельная женщина не хотела быть обузой. Она мужественно продержалась три месяца, окруженная неусыпной заботой друзей, мужа и пасынка. 4 августа 1978 г. Лиля Юрьевна написала прощальную записку: «В моей смерти прошу никого не винить. Васик! Я боготворю тебя. Прости меня. И друзья, простите. Нембутал, нембут…» Согласно воле покойной, ее прах развеяли под Звенигородом. Там посреди поля стоит огромный валун. На нем выбито всего три буквы — Л. Ю. Б.
Но, наверно, так ей было суждено на роду, что после траурных речей о ее «одухотворяющей силе», о «непоколебимой хранительнице возжженного ею огня», о «хрупкой, но не сдающейся защитнице мертвого гиганта» вновь поползли слухи. Говорили, что покончила жизнь из-за неразделенной любви к Сергею Параджанову. Мол, неспроста Брик ходатайствовала перед Брежневым о досрочном освобождении из лагерей опального режиссера. Но даже Параджанов, любящий «лжесвидетельствовать окружающим на самого себя», возмутился столь грязной инсинуации. Ну что ж, Лиля Юрьевна сумела выдержать при жизни и не такие нападки. А «мертвый гигант» по-прежнему защищает свою любимую женщину.
«Не смоют любовьни ссоры,ни версты.Продумана,выверена,проверена.Подъемля торжественно стих строкоперстый,клянусь —люблюнеизменно и верно!»
Валевская мария
(род в 1786 г. — ум. в 1817 г.)
Вошла в мировую историю как «польская супруга Наполеона». Ее совратили политика и патриотизм, а любовь пришла позднее.
В 1961–1962 гг. во Франции получил широкую огласку процесс под названием «Дело Марии Валевской». Иск против Жана Савана, историка с мировым именем, возбудил правнук знаменитой любовницы Наполеона и автор книг «Жизнь и любовь Марии Валевской» и «Мария Валевская — польская супруга Наполеона». Граф д’Орнано обвинял секретаря
Французской академии истории, написавшего более 50 исторических трудов, в большинстве своем посвященных Наполеону и его эпохе, в примитивном плагиате. Вина Савана сводилась к копированию некоторых писем, которые, как оказалось, ретивый наследник просто выдумал. Историков уже давно смущали существенные неточности и разночтения в биографии Валевской, но ссылки правнука на письма, записки и воспоминания придавали романам историческую достоверность. Эти данные как фактические использовали многие, так как в сам архив, поделенный между наследниками, никому не было доступа. Повезло только историку-наполеоноведу Фредерику Массону, прочитавшему одну из версий воспоминаний (всего их было три — для каждого сына). В них нет ни дат, ни фамилий (одни инициалы), и написаны они Валевской по памяти перед самой смертью. Только сопоставляя их с «Мемуарами» знаменитого Констана (Луи-Констана Вери), преданного камердинера Наполеона, и письмами людей, наблюдавших за развитием романа Марыси и Наполеона со стороны, можно восстановить, и то не до конца, «биографию» их любви.
В семье гостыньского старосты, владельца небольшого городка Кернози, близ Ловича, Мацея Лончиньского было семеро детей: три сына и четыре дочери. Мария была старшей среди девочек. Она родилась 7 декабря 1786 г. в Бродно и получила воспитание «шляхетной панянки». Ее учили французскому и немецкому языкам, музыке и танцам вначале в доме, а затем в монастырском пансионе. В нем она пробыла недолго, так как ее «политико-патриотические интересы» оказались сильнее религиозных убеждений.
Мария вернулась в Кернози в неполных шестнадцать лет, и сразу выстроилась очередь претендентов на ее руку. «Очаровательная, она являла тип красоты Грёза. У нее были чудесные глаза, рот, зубы. Улыбка ее была такой свежей, взгляд таким мягким, лицо создавало столь привлекательное целое, что недостатки, которые мешали назвать ее черты классическими, ускользали от внимания», — вспоминала мемуаристка Анна Потоцкая. Среди женихов особенно выделялся красивый и богатый юноша (имя не известно), но то, что он был сыном русского генерала, одного из тех, кто от имени царя угнетал Польшу, стало непреодолимой преградой между молодыми людьми. Остальные ухажеры были не столь богаты, чтобы брать их во внимание.
Следующий кандидат по всем параметрам удовлетворял мать Марии, Эву Лончиньску, и старшего брата Бенедикта Юзефа, который после смерти отца стал главой семьи. Богатый аристократ, владелец огромного имения Валевицы, камергер Анастазий Колонна-Валевский — чем не прекрасная партия для юной красавицы. Только невеста заливалась горькими слезами и упиралась изо всех сил, ведь жених был старше ее в четыре раза. Ближайшая подруга Марыси, Эльжуня, даже готовила побег, чтобы «избежать этого брака» и «соединиться в любви, наверное, ты догадываешься с кем». А еще она намекала на «трудное положение» Марии, ведь недаром в варшавском свете сплетничали, что в семье Лончиньских «не блюли заповедей» и что «Наполеон был последним любовником Валевской, а не первым».
Так или иначе свадьба состоялась. Невеста принесла в приданое мужу сто тысяч флоринов наличными, а спустя шесть месяцев после венчания, 13 июня 1805 г., родила сына Антония Базыля Рудольфа. Супруги поселились в чудесном имении Валевицы. «Малютку с грустными глазами» опекали многочисленные родственницы камергера. Старый, тучный пан Анастазий был занят своей персоной: возлежа попивал пиво в подвальных помещениях дворца, слуги обмахивали его опахалами, и он ни во что не вмешивался. Жена с другими дамами создала «конспиративный центр патриотической пропаганды, в который вовлекали и дворцовую прислугу, и кое-кого из окрестных крестьян, — сообщает граф д’Орнано, — потому что в жизни у нее осталась одна цель — освобождение Польши».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});